«…Самое коварное направление воздействия — это создание лобби: прослойки людей, рассматривающих интересы своей страны с позиции другого государства, другой культуры».[537]
Однако нет серьёзных данных свидетельствующих о том, что они режиссировали весь процесс целиком (начиная с прихода к власти ). Бестолковость руководства СССР, прежде всего, а не открытое предательство сыграло основную роль во всем процессе.[538]
Да и сложно было режиссировать весь процесс, в котором играли столь разностные, не всегда поддающиеся влиянию и очень многочисленные силы внутри страны. Во времена господства Политбюро (когда был единый центр управления страной) это ещё можно было делать, во времена хаоса перестройки делать стало труднее, но сам по себе хаос и привёл к катастрофе Советского Союза.[539] Потеряв контроль над управлением страной (частично потому, что не был готов к роли верховного правителя вообще, и в условиях демократии тем более) приобрёл международное признание в странах Запада (и, прежде всего, в США), но загубил свою страну.
Заметим, что после того что он натворил, назвать эту страну его родиной, становиться как-то не ловко. Нормальные люди с Родиной так не поступают, а свои даже гораздо более мелкие ошибки признают.
4.15. Игры в демократию
4.15.1. Игры в демократию начал почти сразу после становления Генеральным секретарём ЦК КПСС. В том же 1985 году, пребывая в Ленинграде он «случайно» вышел побеседовать с жителями города и «случайно» рядом оказалось телевидение. Надо сказать, что эффект был сильным. Мало кто из зрителей догадывался, что перед ними разыгрывался спектакль.
Вдохновлённый успехом, начал практику хождения в народ. Но добро бы это приносило пользу народу (жить стало лучше) или ему самому (лучше понимал народные нужды), на самом деле это создавало иллюзию полезности для генсека. Полезность была кратковременной.
Как после наркотического блаженства, наступает ломка, так и короткий положительных эффект вызвал потом негативную реакцию. И через пару лет перестал общаться с народом. Ему надоело выслушивать недовольство.
Такое «хождение в народ» было только первой пробой демократии. Вскоре пришла очередь более серьёзных вариантов.
4.15.2. Как уже говорилось (см. пункт настоящей книги), покончив с ускорением (а, по сути дела, с попыткой быстро усовершенствовав экономику) перешёл к перестройке. [540]
А вот в перестройке совершенствование экономики заняло уже какое-то второстепенное по значению место, как будущий результат изменения в политической системе. Следует заметить, что изменения в политической системе выглядят более впечатляюще, чем какие-то абстрактные экономические показатели. Правда, когда нужно будет есть, пить и вообще жить, то тут-то все зависит не от наличия демократии, а от тех самых скучных экономических показателей.
Летом 1988 года известный российский писатель публично на партийной конференции как бы задал вопрос («Можно ли сравнить нашу перестройку с самолётом, который подняли в воздух, не зная, есть ли в пункте назначения посадочная площадка?»[541]), на который он в своём выступлении сам же почти и дал неутешительный ответ.
В жизни очень важно цель не перепутать со средством её достижения.[542] Тем более важно это в деле государственного управления. Демократия (вместе с гласностью) как система управления государством ни в коем случае не может быть названа целью этого управления. Она — средство достижения цели, а хорошее или плохое средство — это уже второй вопрос.
Для ответа на названный вопрос важно определить с целью. Целями государственного управления могут быть названы совсем различны явления, некоторые из них могут оказаться прямо противоположными и, естественно, не совместимыми. Тут уже политика. Если мы признаем целью — дальнейшее развитие (а что ещё понимать под развитием?) общества, это будет одно, а если защита прав человека (при этом важно, ещё каких прав) — это будет уже совсем другое, а можно ещё и третье, четвёртое и т.д. Наконец, построение коммунистического общества (тоже цель, да ещё какая!), которое, если верить соответствующей программе КПСС, мы должны были в основном построить ещё к 1980 году.
Одним словом, вопрос о цели не так и прост. Это во многом политический вопрос и поэтому зацикливаться на нем не стоит. Будем условно считать, что целью является создание эффективной системы управления государством, расстановка способных людей на всех уровнях государственной власти и тем самым наиболее полное удовлетворение интересов населения. Ещё раз подчеркнём, что цель наша названа условно, просто она выглядит довольно нейтрально, ни за белых и ни за красных.
Так вот будет ли демократия средством достижения такой цели? На эту тему много хвалебных слов было произнесено в адрес той самой демократии. Особенно много, когда мы жили в рамках коммунистического режима, когда о демократии западного образца было представление весьма смутное, а потому и загадочное.
Так что повторяться с дифирамбами особенно не будем. Но так думают далеко не все, особенно в нашей стране, особенно, после того как страной по управляли те, которые называли себя демократами. Популярный в своё время генерал уточнил: «Демократия — отнюдь не синоним здравого смысла и не гарантия процветания народа и государства».[543] К сожалению, это именно так.
В одной из отечественных книг, вышедшей в самые что ни на есть застойные коммунистические времена были строки: «Тот, кто знаком с деятельностью буржуазно-парламентской демократии, знает, что она невозможна без финансового обеспечения. Выборы требуют колоссальных средств; партии редко существуют только на членские взносы, а партии, рвущиеся к власти, не могут победить без „доброхотных подаяний“ со стороны промышленников и банкиров».[544]
Но в эту критику верили не многие, т.к. в нашей стране к середине 80-х годов ХХ века коммунистические вожди заметно заврались и верить им уже не хотелось, включая то, что они говорили о Западе.
Тогда мы не знали реалий западной демократии, а то некоторые наивные не так бы спешили в годы перестройки к той самой заветной казалось бы демократии, которую они представляли в виде манны небесной. Это, разумеется, о наивных людях, а не о проходимцах, которые знали куда дело идёт, но с пеной у рта орали о светлом демократическом будущем, которое они, перещеголяв самого Н. Хрущёва обещали даже не через двадцать лет, а значительно раньше.
Уже после нескольких лет бестолковых (а может быть коварных?) попыток создать в России демократическое правление, даже те, кто рассматривает демократию как благо стали более осторожны в оценках.
«Демократия конечно — благо, но только когда она соответствует политической культуре народа; когда есть внутри страны согласие на совместное проживание, есть система права, регламентирующая взаимоотношения групп с разными интересами, и есть понимание необходимости этому праву следовать. Иначе вместо блага демократия приносит лишь манипуляцию общественным сознанием».[545]
4.15.3. Напомним, что афинская демократия, которую часто приводят за образец первой демократической системы, была демократией для меньшинства, т.е. для свободных мужчин (рабы, выходцы из других полисов, женщины к участию в демократических процессах не допускались). Но тогда демократия была при наличии относительно равных возможностей. Относительно, в том смысле, что богатый и бедняк все же были не равны, первый для достижения своих целей мог потратить гораздо больше и, следовательно, шансов у него было больше. Однако эти возможности были несравненно более равны, чем у демократий в XX веке, и особенно во второй его половине. Именно в ХХ веке появились возможности в массовом масштабе манипулировать общественным мнением и были отработаны способы такого манипулирования.
В ХХ веке демократия стала уж больно специфической. «Ах, злые языки страшнее пистолета», — сказал один из героев грибоедовского «Горя от ума». Это когда СМИ в современном смысле ещё и не было. «Журналистика — поистине грозное оружие в борьбе за новые способы искажать факты. Она не теряется и в том случае, если нет никаких фактов», — написал Ярослав Гашек.[546]
