Эрик XIV

жизнь… Да, да, все лучше меня, и я не заслуживаю своей судьбы. Совершенно не заслуживаю!

Карин. Радовался бы, что избежал такого горя…

Эрик. Я и радуюсь… но мне неспокойно… и мне грустно, что из-за герцогов я не мог пригласить Йорана Перссона на наше венчанье… но они потребовали!

Карин. Не надо грустить, лучше благодари бога…

Эрик. Да я и благодарю… собственно, не знаю за что… Я же справедливо поступил, и вот я должен просить прощения!

Карин. Эрик! Эрик!

Нильс Юлленшерна (входя). Ваше величество, народ хочет видеть молодую королеву и приветствовать свою владычицу.

Эрик (к Карин). Ты согласна?

Карин. Да, раз так принято.

Эрик (Нильсу Юлленшерна). Впустить народ1

Нильс Юлленшерна впускает народ. В толпе видны солдат Монс, мать Йорана Перссона, Агда и Мария.

Карин (Эрику). Скажи отцу хоть одно словечко ласковое!

Эрик. Что ему сказать? Он высокомернее меня, и так с ним у меня плохо сложилось, зачем еще хуже делать?

Монс (Карин). Ну вот, все хорошо, и я прощаю тебе.'

Эрик (гневно). Что это ты ей такое прощаешь?

Монс. Я-то думал, прапорщик Макс ее выручит из беды, ведь они вроде как помолвлены были… да, да, только промеж них, как говорится, ничего такого… то есть…

Карин. Отец! Отец!

Эрик (Монсу). Ты пьян, или бес в тебя вселился?… Ну и свадьба! Господи! Ну и гости!… Вот я вижу Агду из бардака «Сизая голубка», любовницу Якоба Израела! Подружка невесты! А этот чурбан – мне тесть! О, черт! Вот уж верно! Надо радоваться, и благодарить, и ликовать! О, я ликую! (Нильсу Юлленшерна.) Гони этот сброд взашей и угости их! Там небось сыщется с полдюжины моих своячениц, раньше они со мной не кланялись, и шурин небось не один захочет денег призанять! (Карин уходит в слезах. Эрик кричит ей вслед.) Ну ладно, ну и хорошо!

Народ уходит.

Знать бы только, что думают эти мерзавцы, у меня был бы повод их всех вздернуть на виселицу!… Кроме разве матери Йорана, да и той бы не грех дома посидеть. Сын оказался умней, не пришел.

Входит Йоран Перссон.

А вот и он! Ты будто прочел мои мысли, Йоран!

Йоран Перссон. И надеюсь, я не опоздал!…

Эрик. Чем ты был занят?

Йоран Перссон. Я был в Упсале, уговаривал риксдаг, а здесь новое кое-что предстоит!

Эрик. Помилуй!

Йоран Перссон. После того как ты покинул дворец, я нашел обвинительный акт со свидетельскими показаниями. После многих хлопот я собрал риксдаг и выступил с обвинительной речью… и дворян признали виновными…

Эрик. Нет! Я-то, я-то просил прощенья, я по всей стране разослал грамоты о том, что казненные невинны!

Йоран Перссон (падает на стул). Ох, господи Иисусе Христе! Мы погибли! Да, Эрик, за что ты ни примешься, все-то ты губишь!

Эрик. А ты не можешь это уладить, Йоран?

Йоран Перссон. Нет, я не могу больше улаживать твои выходки! Все мои постройки ты разрушаешь, несчастье в тебе самом!

Эрик. Потому и герцоги не явились? Да?

Йоран Перссон. Наверное; но ведь кто-то же их и предупредил?

Эрик. Кто же? Кто?

Йоран Перссон молчит.

Ты знаешь! Говори!

Йоран Перссон. Мне больно, мне трудно выговорить имя!

Эрик. Значит – Карин!

Йоран Перссон молчит.

Она! Шлюха! Притворщица! И я связал себя с нею! Значит, она знала решение риксдага, а я – нет! Дожил, дожил!