Походы викингов

становился шире; далее была обширная земля на Графесфиорде со многими островками, известная по ее теплым ключам, зимою кипящим, так что нельзя было близко подходить к ним, а летом холодным, в которых купание освежало на Эйнарсфьорде, при входе в который, на правом его берегу рос большой, богатый лужайками для стад лес; на другом его берегу был залив (vik), по имени Торвальдсвик, еще глубже вдававшийся в землю; на той же стороне перешеек Klining, далее бухта Гранвик, еще далее большой двор Даллер и в конце залива соборная церковь с селением; на Раммастадафьорде с большим королевским двором, Фоссом, принадлежащим королю Норвегии; [142] на Кетильсфьорде, заселенным совершенно; на Эйриксфьорде, где первый открывший страну, Эйрик Рауд, учредил свое пребывание; на Петерсквике с большим селением Верцдаль.

На западной стороне Гренландии есть следы, что поселения простирались до 68 градуса широты и еще далее к северу. Самая дальняя к северу или к востоку земля, какую знали, был остров по имени Крорей, или Корее, куда ходили охотиться на белых медведей. Позади ее, сколько мог объять глаз, не видно было ничего, кроме снежных и ледяных скопов, покрывавших как землю, так и море. Но другие прибрежные острова были населены; между ними один, Ланге (длинный остров), с восемью большими крестьянскими дворами, и к западу от него четыре острова, называвшиеся Ламбеер, отчего и пролив между ними и Ланге назывался Ламбезунд; на востоке от Ланге был другой большой остров, называемый Ренсе (Rebnso — воловий остров), потому что на нем находилось много рогатого скота; там ломали лучший жировик, или горшечный камень, из которого выделывались горшки, и кружки, и такие огромные сосуды, что могли вмещать в себе от 10 до 20 тонн. Возле населенного Гериодснеса, или Гериульфснеса, между двумя утесами, Гварфом и Гвитферком, находилась Sandbamn, «песчаная пристань», общая для норманнов и купцов; была и другая, по имени Фимбурдер.

Нa западной стороне насчитывали девяносто Byggdеr, «населенных мест, деревень», с четырьмя или пятью церквями, а в восточной число их простиралось до 190 с двенадцатью церквями; сверх того, было много монастырей, а также монахов и монахинь. Древние сказания хвалят эту страну, как самую изобильную рыбой; ее обильные травою луга облегчали содержание множества рогатого скота, лошадей, коз и овец; сыр и масло Гренландии славились по своему превосходному качеству.

Между Исландиею и Гренландиею производились частые сношения, и из Норвегии приходили корабли в Гренландию. Тамошним поселенцам они привозили необходимые товары, особенно пшеницу, и брали за это кожи и меха, моржовый зуб, сушеную рыбу и другие произведения гренландской природы и скотоводства. Управление на острове было такое же, как и в Исландии; те же законы и судебные обряды, какие употреблялись в Исландии, имели силу и в Гренландии. Лагман, высший сановник поселения, жил на Эйриксфьорде, во дворе Братталид. Епископ имел пребывание в Гардаре, который лежал, вероятно, при Эйнарефьорде, поблизости от главной церкви поселения. Папский престол получал из Гренландии свои доходы, состоявшие из моржового зуба.

Четыре столетия процветало гренландское поселение, При первом населении острова, на восточном и западном берегах найдены были каменные кузницы, обломки лодок и другие следы прежнего посещения этой страны людьми. Позднее, в другой, к западу и востоку пограничной с Гренландией, земле познакомились с людьми малорослыми и безобразными видом. Они жили в пещерах; их оружие составляли стрелы; лодки были из кожи, Их называли Skraelinger, по их малому (skalr) росту. В наше время они известны под именем эскимосов. Они занимают обширную и пустынную полосу земли при Гудзоновом и Баффи новом заливах, на берегах Лабрадора и на Ньюфаундленде в самой северной части Америки. Полагают, что они принадлежат к одному племени с чудью и самоедами в северовосточной Азии, потому что имеют много сходства с ними, как по телосложению, так и по языку.

Орды этих эскимосов, может быть оттесненные на север другими южными американскими племенами, устремились в Гренландию и в 1379 году напали на западное поселение. Спустя некоторое время в восточном поселении узнали, что скрелинги заняли западное. Лагман послал войско, чтобы выгнать их. Оно не нашло там никого, ни язычников, ни христиан, только коров, лошадей и овец, совсем одичавших: вся страна стала пустыней. Такое разорение спустя несколько лет посетило и главное восточное поселение. Это известно из грамоты 1448 года папы Николая V к епископам Скальхольтскому и Голумскому в Исландии. Святой отец поручает «их попечениям гренландской церкви, уцелевшие от бедствия, постигшего Гренландию за 30 пред сим лет (следов., 1418 г.), когда прибыл сюда флот варваров из соседней языческой страны; они разорили посвященные Богу храмы и причинили общее опустошение, от которого уцелели только девять дальних приходов, прикрытых горами, с немногими жителями, изгнавшими плена и воротившимися в свои жилища».

Из других источников известно, что некто Андрей в 1460 был отправлен епископом в Гардар в восточном гренландском поселении: он последний из 12 называемых по имени епископов Гренландской церкви, потому что после этого времени прекратились все сношения с островом; все, что оставалось еще там, предоставлено было на произвол судьбы. Зараза, известная в Скандинавии под именем «Тигровая смерть» и в XIV столетии так ужасно посетившая эту страну, также и исландские поселения, вероятно, принесла опустошения и в Гренландию и во время набега эскимосов причинила великую убыль между поселенцами, которые поэтому и не могли сделать сильного отпора неприятелю.

В скандинавских землях, при тогдашнем их состоянии, никто и не помышлял о приходившем в упадок гренландском поселении. Исландская республика лишилась своей независимости, притом зараза истребила лучшую часть ее населения; в Швеции, Дании и Норвегии, во время Кальмарского союза, происходили постоянно внутренние смятения: для каждой из этих стран довольно было и cобственных невзгод. В это время льды в полярных странах умножились, загромоздили весь восточный берег в Гренландии и совсем загородили путь.[143]

Долго после того она была почти совсем неизвестной землей, о существовании которой знали только из старинных рассказов. Христиан III, король Датский, напрасно велел отыскивать ее в половине XVI столетия; с той же целью Фридрих II в 1578 году посылал Магнуса Геннингсена, который хотя видел отыскиваемую землю, но не мог пристать к ней по причине льдов; наконец, в исходе того же XVI столетия, Иоанн Девис открыл западный ее берег, названный тогда Новою Гренландией. На этом берегу новые, еще существующие поселения заведены были датчанами в XVII столетии. Тогда не встречали там никаких другие жителей, кроме теперешних гренландцев, по наружным отличиям, нравам и языку родственных эскимосам на противоположном берегу Северной Америки,[144] между которыми живет еще старинное сказание, что предки их разорили поселения.

Страшные ледяные горы, покрывающие весь восточный берег Гренландии, целые столетия уничтожали все попытки самых отважных мореходов пробраться на остров с той стороны, где, по указаниям древних саг, должна была находиться «восточная область» (так называемая Osterbyggd) со множеством заливов и цветущих поселений. Бесполезность таких попыток и негостеприимный вид всего восточного берега, не представляющий глазам ничего другого, кроме непроходимых ледяных полей, и, напротив доступность западного берега и множество встречаемых там развалин храмов и домов, с признаками когда-то возделанных полей и другими ясными следами прежнего населения, навели позднейших исследователей на мысль, что восточное поселение древних скандинавов находилось в южной части западного берега Гренландии, где теперь датское поселение Юлиансгааб; в ее пределах найдено больше всего древностей, открытых по наше время; кроме того, в лежат самые плодородные места известной до сих пор части Гренландии.

Еще более утвердило в этом мнение путешествие в 1829 году, по распоряжению датского правительства, к восточному гренландскому берегу: на тамошних лодках успели проникнуть до острова, лежащего под 65 градусом широты, не заметив на пустынном, покрытом снегом берегу ни одной развалины и никаких других следов прежнего населения. Впрочем, предпринимаемые до сих пор исследования, кажется, не совсем достаточны для понятия точных и решительных выводов по этому вопросу. Может быть, последующее время сообщит нам о том числе много пояснительных сведений.

В восточную часть острова старинные исландские рассказы переносят главное гренландское поселение. Если хотели плыть в Гренландию, отправлялись от Снефьяльдова ледника на северо-западном исландском берегу под 65 градусов северной широты и ехали в прямом северо-западном направлении; когда же со временем лед начал затруднять эти поездки, держались такого направления только в начале плавания и потом уклонялись немного к юго-западу, потом опять к северо-западу и в двое суток прямым