Когда Харальд Харфагр послал в Бьярмию Хаука Габрока и Вигарда с двумя кораблями, для покупки тамошних драгоценных мехов, повстречались им в Гандвике (Белом море) Бьерн и Сальгард, посланные туда же шведским королем Эйриком Эмундсоном. Знаменито также путешествие Карл в эту страну. Он был жителем Халогаланда и числился между богатыми и знатными людьми при дворе Олафа Святого (Харальдсона). Король послал его в Бьярмию на хорошем корабле, нагруженном товарами; они условились вместе вести торговые дела и поровну делить барыши. К Карли присоединился брат, Гуннстейн, богатый и знатный человек, также накупивший для себя товаров. Участие в поездке принял славный Торир Собака, снарядивший большое и длинное судно с экипажем из 80 человек; все это были его домашние. Торир Гуннстейн и Карли положили между собой такой уговор, чтобы выгоды, приобретенные в этой стране, делить поровну между судами, а товары каждому оставлять при себе.
Подобно грекам древнейшего времени, северные викинги вели сообща и торговлю, и морские набеги; иногда отправлялись они в морской набег, иногда в торговое путешествие, нередко в одно и то же время занимались тем и другим ремеслом. В этом случае было у них обыкновение на берегу, где пристали, сначала заключать перемирие с жителями для торга или обмена товаров, а по окончании сделок и положенного для того часа мир прекращался и за торговлей следовала война.
На такое соединение торговли с морским разбойничеством намекает также уговор названных нами путешественов в Бьярмию. После счастливого плавания, в продолжение которого редко бывали вместе, однако ж всегда имели сведения друг о друге, они прибыли в Бьярмию, вошли в у Вину и пристали к одному торговому городу. Тотчас началась торговля; все предлагавшие деньги или товары в замен получали достаточно других товаров. Когда время, положенное для торговли, прошло, они опять спустились в реку с полным грузом беличьих, собольих и бобровых мехов и нарушили мир с жителями. Переплывая устье реки у выхода в открытое море, они съехались вместе и совещались. В Бьярмии существовал такой обычай: в случае смерти богатых людей их деньги, драгоценности и другое движимое имущество разделялись между покойниками и наследниками; покойники получали половину или третью часть, иногда и меньше; это имущество относили на святое место в лесу, где складывали его в кучу, смешивали с землей, иногда строили над этим местом свои дома. В лесу, неподалеку от устья реки Вины, стоял храм, где, как было известно, находилось много таких насыпей со спрятанными там драгоценностями. Туда хотели проложить себе путь викинги и попытаться достать эти сокровища, хотя бы жертвуя жизнью.
Поздним вечером, перед наступлением ночи, они опять пристали к земле: одни остались стеречь суда, прочие пошли по равнине к лесу. В голове шел Торир Собака, лучше всех знавший страну; Карли с братом Гуннстейном составляли задний отряд. Тихо продолжали они идти большим лесом; но, чтобы не заплутать на обратном пути, сдирали бересту на деревьях для отличия от других. После полуночи они вышли на широкую поляну в лесу; небольшое место на ней было огорожено тыном с крепко заколоченными воротами; тут был храм Юмалы, божества бьярмийцев. Шестеро туземцев стерегли по ночам это укрепленное место, по двое на каждую треть ночи. Случилось так, что к приходу викингов люди, сторожившие до тех пор, ушли домой, и на место их еще никто не пришел. Торир Собака тотчас бросился к укреплению, прицепил вверху свою секиру, всей силой руки поднялся по ней и таким образом перелез через ворота с одной стороны, между тем как Карли перелез с другой с такой же ловкостью и силой. Потом подняли они запор с ворот и отворили их для своих товарищей В земляных кучах они нашли великое множество серебра и золота, и каждый брал, сколько мог унести.
Посреди храмового двора сидел на троне истукан Юмалы. На коленях у него стояла серебряная чаша, наполненная деньгами, а на них висела драгоценная золотая цепь. Торир Собака взял себе эту чашу, а Карли, чтобы достать цепь, взмахнул секирою и перерубил ленту, которой это украшение завязано было на затылке истукана. Удар был такой сильным, что вместе с цепью слетела со страшным стуком и голова Юмалы. В то же мгновение пришли на поляну сторожа, услышав стук и увидав, что случилось, затрубили в рога. Тотчас на звуки их отвечали пронзительно другие рога, трубивши тревогу вдали; едва только викинги вошли со своей ношей и лес, как послышался шум; они догадались, что жители проснулись, и спустя несколько минут заметали за собой погоню; бьярмийские воины бежали за ними со страшным криком и в короткое время были слышны везде в лесу. Однако навьюченные тяжело викинги убежали с добычею счастливо; их спасение казалось настолько удивительным даже для них самих, что они (или сказание) присваивали его чарам Торира Собаки, в бытность свою в Финнмарке научившегося тому у какого-то финна, опытного в чародействе.[164]
Путешествия, приносившие столько богатства, соблазняли многих к поездкам в эту славную, по сказаниям, землю, для обмена драгоценных товаров или для добывания богатств по способy викингов. Саги наполнены рассказами о том; во многие из них вмешались вымыслы и чудные приключения, Они относят эти путешествия частью к весьма древнему времени: известие о поездке Отера, хотя, по-видимому, показывает в нем первого мореплавателя, объехавшего Нордкап и нашедшего дорогу в Белое море, однако намекает, что бьярмийцы не есть для него неведомый народ, что берега их были известны как отечество моржей, а это дает понять, что еще прежде существовали сношения с этой страною и имелись сведения о произведениях природы и искусства, получаемых оттуда.
Великая река Волга, пересекавшая большую часть Европейской России и после 4500 верст течения впадающая в Каспийское море, почти везде судоходна — от устьев до истоков своих в Тверской губернии Посредством этой реки в позднейшее время Тверь, Казань и Астрахань вели важную торговлю с Персией и другими местами Азии, и еще поныне Волга служит купцам Армении для обмена персидских товаров на европейские из Санкт-Петербурга. Она в своем течении, в числе других судоходных рек, принимает и Каму, из которой по Витере, Колве и Вышукре плывут в Вогулъку, а оттуда через горный кряж, называемый у русских Печорским волоком, длиной до 4 верст, в Печору, текущую в Ледовитое море, соединенное таким образом с Каспийским. Другой водный путь частью этими же речками, также Камой и Вычегдою, соединяет Каму с Двиной, впадающей в море у Архангельска; сухим путем переезжают с полверсты (Бухонинский волок).
На этих реках, между Белым морем, Волгою и Уральским хребтом, лежала прежняя Пермская страна, или Бьярмия, славившаяся богатством, торговлей и могуществом. На юге ее, на восточной стороне Волги, жили булгары, многочисленный и сильный народ, которого несколько племен, отделясь от прочих, перешли Дон и Днепр и в V, VI и последующих веках вели кровопролитные войны с Восточной Римской империей, отняли у нее Мезию и Дакию, где поселились и оставили памятники своего имени в названии Болгарии, уцелевшем и поныне. Этот народ не менее важен по торговле, как и по военным делам. Он возделывал землю, занимался ремеслами и по положению страны находился в обширных торговых сношениях как с севером, так и с югом
Волга и Каспийское море открывали булгарам путь и страны, лежащие на юге и востоке от Каспийского и Аральского морей, в Персию, Бухару и Индию; близость Дона и Черного моря облегчала торговлю с Греческой империей и Италией; Вятка, Кама и соединенные с ними реки приводи ли болгар в сообщение с Северной Европой, а верхнею Волгой они сохраняли связь с западными и северо-западными племенами России. Арабские писатели говорят о Булгаре, Булгарском городе на Волге (в шестнадцати милях на юг от Казани), как о цветущем и торговом месте, пока он не пришел еще в упадок после жестокого вторжения русских и 968 или 969 годах. Развалины его показывают еще следы башен, каменных домов, гробниц и большей частью арабских надписей. Через этот город проходили произведения Южной Азии в Пермь, Бьярмию северных саг, а оттуда через него же произведения севера в Азию: он был складочным местом, где южные товары обменивались на северные. Выше Булгара начиналась земля бьярмийцев: главным складочным местом ее была великая древняя Пермь («Великая Пермь» — название города в русских летописях. Малая, ныне так называемая Пермь лежит к югу от прежней, при впадении в Каму реки Чусовой), теперь Чердынь, небольшой и неважный городок на Колве, где остались еще развалины древнего города. Туда приходили из Булгара серебро и золото Азии, персидские и индийские товары и обменивались на драгоценную рухлядь (пушной товар) Сибири, на беличьи меха и другие товары, доставляемые с Дальнего Севера.
Последними звеньями в этой цепи торговых сношений далее к Ледовитому морю, были торговые места при истоках Печоры и Двины. Доказательством оживленной торговли, которая прежде производилась в этих странах и этим путем, служат золотые и серебряные монеты и металлические дощечки с куфическими или древнеарабскими надписями, выкапываемые там из земли, также и оставшиеся развалины древних стен и рвов; потому что не только на Печорe, но особенно вблизи древней Перми, находили множество монет
