Идея Устиновна подошла к Ивану и дала ему хлесткую пощечину.
Класс вздрогнул и затих. Потом – несмелые аплодисменты…
– Спасибо, Идея Устиновна, за такую горячую, искреннюю речь, – Максим Константинович обнял плачущую Коптелову за плечи. – Хотя мы полностью разделяем ваше негодование и вашу боль, однако сами не станем уподобляться мерзавцу. Мы верим в закон, верим, что милиция все выяснит и разберется, а суд расставит всё по своим местам. Тогда виновный понесет заслуженное наказание. И не только за Леночкину смерть. Нам будет интересно узнать, почему чуть не погиб Андрюша Трунов. Мы же все отлично знаем, что без Храмова и здесь не обошлось. Вполне возможно, пока мерзавец на свободе – это еще не последняя кровь…
Ирина Затеева, отличница-выпускница, в существование нечистой силы не верила ни на минуту. Привыкшая понимать и принимать мир таким, каким он описан в школьных учебниках, она прекрасно могла объяснить, как образовалась жизнь на земле, почему случаются солнечные затмения или отчего происходит смена лунных циклов. Появление религий и разных суеверий также не представляло для нее секрета. Ирина знала, что все несчастья человека происходят от недостатка знаний, либо неправильного поведения, идущего вразрез с принятыми нормами. Поэтому ее собственное решение обратиться за помощью к известной немировской ведьме пугало и одновременно завораживало воображение.
С детских лет Ирина часто слышала рассказы старой Матрене, которая безвылазно живет на хуторе, промышляя ворожбой. Присушить, вернуть мужа, сглазить, навести порчу – все, по людской молве, получалось у старой ведьмы. Но если раньше Ирина такие разговоры пропускала мимо ушей, та теперь и сама всерьез призадумалась: что если Матрена сумеет безошибочно указать на виновника и наказать его, не дожидаясь суда?
Потрясенная жестоким убийством, не верившая в правосудие, она сама решила свести счеты с Храмовым, в причастности которого к гибели сестры нисколько не сомневалась. Лена часто рассказывала ей о высокомерном новичке… Наплакавшись во время «урока скорби», Ирина вышла из школы с твердым намерением отомстить за страдания своей семьи любой, пусть даже самой невероятной ценой.
Все складывалось удачно. Сегодня утром Ирина вскрыла копилку, в которой оказалась почти тысяча рублей. Она разглаживала мятые десятки и полтинники, пересчитывая деньги, которых вполне хватит за произнесение ведьминского проклятия или наведение порчи. И вот теперь она с удовольствием предвкушала, какие муки и страдания сможет предложить ведьма в обмен на деньги…
Чем ближе подходила Ирина к хутору, тем сильнее одолевали сомнения и страхи. Пробежавшая под ногами черная кошка. Лежащая на дороге банная шайка. Мертвая, растерзанная ворона… Самые обыденные, нередко встречавшиеся повседневные явления вырастали в ее глазах в зловещие предзнаменования. Иногда Ирина останавливалась, подумывая отложить свою затею хотя бы до решения суда. Но, чем сильнее ее разум одолевали сомнения, тем тверже и убежденнее звучал внутренний голос, побуждавший идти к Матрене. Наконец Ирина ему сдалась, и сразу взбодрилось ее сердце, а на душе стало беззаботно и легко. «И чего я, дурочка, всю дорогу терзалась. Тоже мне вопрос!» – усмехнулась девушка. – «В конце концов, дело житейское! До меня у Матрены пороги обивали, и после меня будут. Никто душу дьяволу продавать не заставит! Да и в помине этого дьявола нету…»
Ирина посмотрела на веселое солнышко и совершенно по-детски обрадовалась появлявшимся клейким листочкам на березах. «Хорошо-то как! Вдохнула полной грудью опьяняющий воздух. Ей захотелось танцевать, до исступления закружиться в неистовом весеннем вихре.
– Как же мне хорошо! – восторженно прокричала на весь лес Ирина, но, вспомнив погибшую сестру, тут же устыдилась своего нечаянного счастья.
– Ничего, девонька, не робей! – невесть откуда появилась на тропинке миловидная бабушка. – Горюшко-то проходит, а счастьице остается.
– Вы, наверно, и есть хуторянка Матрена? – улыбнулась в ответ Ирина.
– Неважно, как меня кличут, – Матрена взяла девушку за руку и заглянула в ее глубокие глаза. – Послушаешь меня, красавица, помогу. А коли возражать да противиться станешь, так лучше сразу отсель уходи! Что скажешь?
– Конечно, бабушка, слушаться стану! С тобой мне ничего не страшно! Ты только руки моей коснулась, и все плохие предчувствия и сомнения сами собой испарились!
– Значит, верно почуяла, моя умница! Дай-ка тебя получше разглядеть… Пойдем, пойдем скорей в избу, милая. Не в лесу же нам с тобой разговаривать!
– Только, бабушка, у меня всего тысяча рублей… Если мало, так вы сразу скажите. Я после остаток принесу…
– Хватит. Да и еще останется, – Матрена приобняла девушку за талию и вдохнула аромат нетронутой юности. – Мы с тобой иначе сочтемся, не деньгами,…
– Тогда чем же, бабушка? Не ради интереса же помогать мне станешь?
– Хочу, чтобы счастливой была, – ответила Матрена. Поспешно пояснила: – Себя, милая, в тебе заприметила. Такая же была – красивая, гордая, веселая. Словно век свой не жила, а только к зеркалу подступила. Время, милая, быстро бежит. Да только куда оно течет и куда впадает, про то и само не знает…
Глава 21
И БЫЛ ВЕЧЕР, И ПРИШЛО УТРО
Наступивший день выдался для Ивана особенно мучительным. По случаю похорон Лены Затеевой занятия в школе отменили уже с четверга. Выпроваживая в среду Ивана из школы, Идея Устиновна перед всем классом пообещала: если он осмелится появиться на Леночкином погребении, она сама совершит правосудие. Он попытался возразить, что ни в чьей смерти не повинен – с классной руководительницей случилась истерика. Его выводили из школы под конвоем директора и завуча.
Он проснулся рано, около семи. Слушал, как тихо, чтобы не разбудить, собиралась на работу мама. Ходила на цыпочках и даже сапоги надела в коридоре…
Как странно, никому не желал зла, а оно повсюду вокруг него… Иван рассматривал незатейливые цветочки обоев.
В дверь постучали. В комнату вошел Снегов – как всегда бодрый, чисто выбритый и пахнущий
