– Прямо читаешь мои мысли, – кивнула Алиса. – А знаешь что? Думаю, им
Фрэнк обнаружил, что у него дрожат руки.
– Это ментяра…
– Смышленый мальчик. – Это была уже Тельма; голос насмешливый, но, возможно, просто от нервов. – Как он вооружен?
Алиса казалась по обыкновению непринужденной.
– Персональное оружие. Пушка для разгона толпы. – Она вдруг смолкла. – Черт! Он в голубом. Видел, Фрэнк?
Фрэнк кивнул.
– И что?
– А то. Здешние полицейские носят черное. Голубое означает армию.
– Ох.
– Похоже на демонстрацию, как думаете? – спросила Тельма.
– Должно быть, большая, в поддержку оказавшихся под арестом за последнюю неделю. – Алиса принялась диктовать в свою пластиковую коробочку диспозафона – она пользовалась им всего три недели, со времени прибытия на Новый Порядок, но кнопки уже поистерлись – и нахмурилась. – Продолжает отвечать «сеть перегружена». Свинство. Эй, ребята! Можете связаться с кем-нибудь?
– Не буду даже пытаться, – с отвращением произнесла Тельма. – Это заговор: нам полагается сделать ровно столько, чтобы передать репортажи и убраться, я так думаю.
Фрэнк посмотрел на собственный мобильник (тот мигал в электронной растерянности, показывая отключение от сети) и покачал головой, отказываясь верить. За спиной раздался глухой звук. Фрэнк развернулся и увидел, как кто-то отходит от лестничного колодца и падает прямо на крышу. Кровь пролилась на бетон. Это был Фибул, паренек с Сиама, располагавшийся этажом ниже. Фрэнк склонился над ним. Фибул часто дышал, из головы текла кровь.
– Ты!
Фрэнк поднял глаза и обнаружил, что смотрит прямо в ствол пистолета. Он замер.
– Убрать этот мешок дерьма с моих глаз, покажи башку и молись, чтобы не лечь рядом.
Фрэнк сжал губы, сухие как пергамент.
– Ладно, – очень спокойно произнес он. Фибул застонал. Охранник отступил на шаг, жужжа в колене и локте сервомеханизмами. Ствол был выпачкан кровью.
– Здесь ничего не случилось, – сказал охранник. – Понял?
– По… понял. – Фрэнк моргнул униженно и сердито, но скорее испуганно. Охранник отступил еще на шаг вниз по лестнице, и еще на один. Фрэнк не шелохнулся, пока тот не скрылся из виду. Фибул опять застонал. Фрэнк опустил глаза и принялся шарить по карманам в поисках пакета первой помощи.
Шум волны прибоя присоединился к отдаленному тяжелому гулу: пение труб, барабанный бой, топот марширующих людей.
– Помогите же, черт возьми! – Фрэнк увидел, как рядом опускается на колени Тельма.
– Вот черт! – Она аккуратно приподняла одно веко Фибула, потом другое. – Зрачковый рефлекс присутствует, но парень контужен.
– Засранец долбанул его стволом по голове.
– Могло быть и хуже, – заметила Тельма. – Пошли, пристроим его на лежаке.
Пара хлопков и подвываний раздались на краю крыши – Алиса выслала птицедронов, закружившихся над головой для захвата в кадр общей перспективы площади. Фрэнк глубоко вздохнул, чувствуя запах свежей крови парнишки, обильный – пота Тельмы и затхлый – собственного страха. Облако горячей пыли поднималось от быстро нагревающейся площади.
– Нашла открытый канал, – крикнула Алиса, полуоборачиваясь. – Одна из местных передвижек передает федеральное сообщение. Сделай одолжение, Фрэнк, скройся с глаз. Фиксируй и суммируй.
– Ладно. – Фрэнк принял виртуальную трубу и направил излучение в угол левого глаза, одновременно наблюдая, как Тельма квалифицированно вырезает пластырь и приклеивает его к кровавому месиву в тонких волосах на макушке Фибула. Несмотря на страх, он радовался, что они вместе – не по одиночке, испуганные и запертые по своим номерам или в полицейских камерах.
Дальний шорох прибоя перерастал в приближающийся рокот голосов. Алиса перебросила Фрэнку сигналы, поступающие от двух своих птичек, и тот завертел головой, следя за ними, пока не разглядел собственную голову и себя, стоящего на коленях у бортика пустого бассейна рядом с раненым репортером и занимающейся им женщиной.
– Да, есть, эй, все! – Он подстроил поток излучения на экран ретранслятора Алисы.
На фоне военного марша (который почему-то напоминал классический тяжелый металл) надутый тип в сумеречно-голубой форме с цветастой мешаниной на груди неудобно сидел за столом.
«В связи с государственной угрозой Комитет Принуждения к Миру призывает всех законопослушных граждан оставаться в любых подходящих помещениях. В подверженных беспорядкам городах – Самаре и Краснокаменске – вводится комендантский час на срок 2600 часов со вчерашнего дня. Каждый находящийся вне помещений в регионах Большая Самара и Большой Краснокаменск должен немедленно позаботиться об укрытии. Собираться в группы больше четырех запрещено согласно Своду правил антитеррористических операций, части Принуждения к Миру будут вести действия на поражение при малейшем подозрении…»
Тельма встала на ноги.
– Могу раздобыть внешний канал, – напряженно произнесла она. – Ребята, поможете?
– И каким способом? – мягко поинтересовалась, оборачиваясь, Алиса. Она предпочитала очки- ретрансляторы оптическим имплантатам – по мнению Фрэнка, глупая ретропретенциозность, – они смотрелись безумным лоскутным одеялом разноцветных лучей из глаз. – Разве не слышала? Нам велено оставаться здесь. Попытаешься взломать защиту, они, вероятно, нацелят какие-нибудь из своих инфовоенных активов…
– В моем багаже каузальный канал, – призналась Тельма, выглядевшая напуганной, но решительной. – На втором этаже. Если обойти этого скалящегося весельчака – и вниз по лестнице…
– У тебя есть собственный каузальный канал? – осведомился Фрэнк, надеясь и не веря.
– Да, прямая связь с Турку через транслятор на Септагоне. Не волнуйтесь. – Она повернула руки ладонями вверх. – Только никаких вопросов, это избавит меня от вранья. Но если я не могу тайно квитировать установление связи с помощью этого канала, какой от него прок, не так ли?
– Что тебе потребуется? – внезапно напрягаясь, спросила Алиса. Фрэнк сосредоточился на изучении выражения ее лица: глаза расширены, остро выступающие скулы, учащенное дыхание…
– Мне нужна одна вещица здесь, наверху, чтобы я смогла синхронизировать интерфейсы. Не знаю, нас уже заперли здесь, когда… – Тельма кивнула в сторону лестницы.
– Какого она размера? – потребовала Алиса.
– Тоненькая, вторая карта памяти. – Тельма чуть развела большой и указательный пальцы. – Похожа на обычный полупроводниковый разъем. Синяя коробочка.
– Твоя камера не работает в реальном времени? – поинтересовался Фрэнк.
– Я видела ее, знаю, как она действует: создает локальное резервирование памяти оберегая от выходов из строя при сбоях в сети, – кратко ответила Алиса. – Дайте подумать. Имея канал прямо в камере, ты обходишь местную цензуру и передаешь в режиме реального времени, и без купюр все поступает прямо на твой монтажный стол? Это может стоить кому-то руки и ноги. Хорошо. Комната где, конкретно?
– Сто семнадцать, второй этаж. Угловое окно с балконом.
– М-м. Дверь балкона открыта?
– Наверное, да. А что?
Алиса перегнулась через доходящий до пояса бортик безопасности и отошла от края.
– Мне здесь не спуститься, а птице… м-м-м. Думаю, возьму левый образец. Птичка сможет вытащить карту. Хотите рискну? Поделишься со мной половиной частот, если сделаю?
– Положим, да. У меня осталось шесть терабит. Делим пятьдесят на пятьдесят, – кивнула Тельма. – Как, годится?
– Шесть терабит. – Фрэнк удивленно помотал головой. Он не хотел даже думать о стоимости
