Железный рассвет

Франц вошел, и Хойст открыла дверь того, что он принял за шкаф. Так и есть: несомненно, шкаф. Внутри – стул с ремнями у подлокотников и передних ножек.

– Что это? – спросил он. Сердце оборвалось.

– Простая работенка для вас. – Хойст улыбнулась. – Я изучаю ваш любовный феномен, а он имеет некоторые интересные приложения. – Улыбка погасла. – Как жаль, что мы не можем применить наш метод к пассажирам, пока не захватим девчонку, потом сделаем ее марионеткой, и она будет нам подчиняться. – Она покачала головой. – Но кто бы за ней ни стоял, почти наверняка он принимает меры предосторожности. Поэтому нам придется прибегнуть к старомодному способу.

– Старо… – Франц замер. – Что вы имеете в виду? Хойст вынула блокнот и нажала клавишу. Завращалась видеопетля, пару секунд показывая цель, отводя прочих за пределы экрана.

– Его. Даю вам Маркса и Луну. Пока исполняется Компетентный План, вы отправитесь в его каюту и приведете мне. В целости и сохранности в пределах возможного. Хочу получить козырь.

– Хм. – Франц пожал плечами. – А не проще заставить ее силой?

– Это и есть сила определенного вида. – Хойст ухмыльнулась. – Разве вы не признаете такую? – Ухмылка исчезла. – Она обладает навыками ускользать от поимки, Франц, Кергелен был не совсем неаккуратен: он столкнулся с опытным соперником. Я читала полевые файлы U.Скотта, подготовленные черновые расшифровки, а не бодягу, которой он всех пичкал. От меня она не увернется.

– А какова моя задача? – робко поинтересовался Франц.

– Просто схватить его и притащить сюда, пока я занимаюсь остальным кораблем. Если он согласится сотрудничать, то и ему и девчонке – обоим – будет позволено жить. Это правда, а не выдумка. Хотя и их, и прочих пассажиров по прибытии на Новый Порядок передадут на РеМастирование.

– Усвоил. – Франц нахмурился. Она намерена РеМаетирововать всех на корабле? Не планирует ли она его исчезновение? – Что-нибудь еще?

– Да. – Хойст склонялась все ниже, пока он не почувствовал щекой ее дыхание. – Это твоя работа номер один. Организую другую, после стыковки со станцией одиннадцать. Это должно быть забавно! – Она похлопала Франца по спине. – Бодрее. Всего три недели – и мы дома. Потом, если станешь хорошо себя вести, подумаем о возвращении твоей игрушки.

Штефи с трудом подавила зевок, едва погрузившись в кресло в обеденном зале. Слишком длинная смена, проведенная вместе с Рашелью в сосредоточенном изучении персональных перемещений, оставила ей затуманенный взгляд и желание придушить некоторых наиболее настойчивых туристов. Десять минут, чтобы освежиться, затем сидеть во главе стола в течение трех-четырех часов, чтобы умасливать разросшееся эго большинства бестолковых пассажиров из дорогих кают, было глазурью, которая не требовалась ее пирогу. «Но это лучше, чем оставаться вне расследования», – говорила она себе. Может, она нормально проведет время с Максом после; он сидел в другом конце зала, с высокомерным видом, но учтивый – любимый образ всякого старшего офицера. Ему тоже нужно было выпустить пар.

– Не возражаете, если присоединюсь к вам?

Она огляделась по сторонам. Это Мартин, правая рука дипломата-агента.

– Конечно. – Она слабо улыбнулась, соблюдая приличия. Сидевшая ближе всех японка средних лет ответила ей, очевидно приняв улыбку на свой счет и спровоцировав обмен вежливыми кивками. В то же время расположившийся слева Мартин лениво просматривал меню. Штефи оглядела стол. Места заняты наполовину. Беспокойная девица, видимо, ела у себя в номере. И эта неприятная группа студентов по культурному обмену с Тонто. «Уродское прикрытие, – подумала она. – Даже слепой идиот заметит в них больше. Разве что кроме банкирши».

– Как прошел сегодняшний день? – тихо поинтересовалась она, кода стюарды убрали пустые суповые тарелки. – Видели вашу жену? Она все еще работает?

– Вероятно. – Мартин дернул плечом и коснулся пальцем переносицы. – Когда она кого-то разыскивает, то имеет склонность к излишнему усердию. Если во что-то вонзает зубы, то уже не выпускает. Говорил ей, отдохни немного, и станешь работать эффективней, но… Я же провел весь день, опрашивая туристов. Из-за чего заработал головную боль.

– С пользой?

– По большей части нет.

«Обманщик, – подумала она, напрягаясь. – Что ты скрываешь?»

Светильники, окаймляющие арочные ниши со скульптурами вдоль стен, насторожили ее помигиванием.

– Извините. – Штефи подняла левую руку и настойчиво завертела кольца интерфейса, настраиваясь на командный канал. Свет на корабле никогда не мигал без причины, особенно на таком шикарном лайнере с многократно дублированными силовыми цепями. Штефи не ощущала никакой вибрации, но это еще ничего не значило. У корабельных генераторов, сворачивающих пространство, хватало энергии для устойчивого удержания ускорения в 30 g и поглощения любого импульса, если он недостаточно силен, чтобы стать причиной серьезного структурного повреждения.

– Мостик, ответь, вызывает Грейс. Мостик… – Она нахмурилась. – Странно.

Она посмотрела на Макса. Тот встал, разворачиваясь, чтобы сойти с приподнятой платформы, на которой стоял стол. Он перехватил ее взгляд, указал подбородком в сторону главного выхода и широкими шагами направился к нему. Штефи обратила внимание на стюардов, благоразумно прервавших исполнение своих обязанностей и исчезающих в направлении травмопунктов.

Она догнала Макса за два метра до выхода в холл.

– Мостик не отвечает.

– Знаю. – Макс открыл непомеченную боковую дверь. – Ближайший аварийный шкаф, а, вот он. – Он дернул за черно-желтую ручку, вытянул ящик и вручил Штефи сумку первой помощи – дыхательный шлем, перчатки, набор инструментов, робот первой помощи. – Не отзываются. – Он задумался. – Момент…

– Уже. – Штефи держала раскрытый планшет напротив стены и пыталась вывести схему контроля повреждений корабля. – Черт, почему так медленно? – Она ткнула в локальный диагностический пульт. – Нет частот! Нарушение корабельной связи.

– У нас есть свет, воздух и гравитация. – Он смотрел задумчиво. – Но нет информации. Послушай, может, просто повреждение основной сети? Релятивисты не должны приступать к прыжку еще в течение получаса, поэтому, возможно, и неплохо, что все сидят тихо и на своих местах. Тебя это не касается, и я хочу, чтобы ты вернулась в обеденный зал и присматривала за пассажирами. Передавай любые распоряжения, которые услышишь, держи ухо востро и постарайся без необходимости не ввязываться в неприятности. Я возьму с собой нескольких стюардов и пойду выяснять, что случилось. Сперва на мостик, потом в машинное отделение, если мостик вышел из строя… Ты же скажешь пассажирам, что все под контролем, линейная группа разбирается, и в свое время будет объявление. Справишься?

– Сделаю все возможное.

Штефи направилась в пассажирский коридор, едва взглянув, как он подзывает рукой кого-то из команды, появившегося из сервисной зоны.

– Эй, вы! У меня для вас есть работенка…

На первый взгляд в обеденном зале все казалось под контролем. Пассажиры, занятые разговорами, не замечали ничего необычного. Спасибочки… На мгновение Штефи решила оставить их в неведении, но как только кто-нибудь из них попытается проверить свою электронную почту или связаться с приятелями, то сразу поймет: что-то происходит. Она ступила на платформу, поддерживающую ее высокий столик.

– Прошу прощения, леди и джентльмены, можно отвлечь ваше внимание?

На нее воззрились удивленные глаза.

– Кто-то из вас мог заметить небольшую техническую аномалию в последние несколько минут. Мне бы хотелось уверить вас, инженерная группа работает и нет ничего опасного…

Лампы на мгновение мигнули и погасли. Из углов зала выехали два скрытых экрана, и свет загорелся снова. Тут же раздался странный голос с холодной и сдержанной интонацией.

– Мы с сожалением сообщаем вам, что у нас возникла небольшая проблема с энергетическим и управляющими центрами. Причин для беспокойства нет. Все под контролем, но мы отклонимся от основного