Семейное дело

отыскивая номер 2412. — Черт возьми, мы едва знакомы…»

Наконец она дошла до нужной двери. Все остальные возможные решения отпали. Она сунула карту в щель замка и повернула ручку.

* * *

Три часа спустя они поднялись, чтобы отдышаться. Постель была в полном беспорядке, половина белых махровых полотенец валялась на полу в ванной, а ковер напоминал пустырь, по которому разбросана одежда… но все получилось.

— Я так скучала, — пробормотала она, склоняясь над Роландом и стараясь укусить его за мочку уха.

— Не только ты. — Он чуть приподнялся, откидываясь на изголовье и поворачиваясь, чтобы взглянуть на нее. — Ты просто великолепна.

— Спорю, ты говоришь это каждой голой женщине, с которой просыпаешься в постели, — ответила она со смехом.

— Нет, — сказал он со всей серьезностью, прежде чем сообразил, что несет. И покраснел. — Я хотел сказать…

Но он опоздал. Мириам набросилась на него.

— Оговорочка! Попался! — Она весело рассмеялась, не давая ему подняться. Затем опустилась на него сверху. — Вот так? — спросила она. — Или вот так?

— О-ох-хо. — Он закатил глаза. — Пожалуйста. Несколько минут.

— Хрупкий мужской тростник!

— Виноват, я слегка напуган. — Он обхватил ее рукой. — Что за раннее появление? Я думал, на вечер был назначен прием.

— Был назначен — прошедшее время. — Мириам объяснила про отмену.

— Стало быть, ты заявилась сюда пораньше просто в расчете на то, что я буду здесь?

— Нет. — Она вдруг почувствовала удивительные спокойствие и трезвость, — впрочем, они с Роландом ничего и не пили, — и ощутила необходимость исправить последнее обстоятельство.

— Тогда почему? Я думал, ты придерживалась предварительной договоренности?

— Это трудно, когда дважды в день тебя пытаются убить.

— Что? — Его руки напряглись, и он начал выпрямляться, чтобы сесть.

— Нет, нет… лежи. Расслабься. Они не смогут проникнуть сюда, и я приняла меры, чтобы отделаться от слежки. — Она вновь поцеловала его, ощущая привкус пота от их любовных упражнений. — Здорово. Что я сделала, чтобы заслужить такого мужчину?

— Возможно, в прошлой жизни ты была опасно порочной?

— Вздор! Убийцы, — повторила она и с ощущением безысходного отчаяния подумала, что одним ударом ей удалось разрушить недолгое очарование. — Они не будут преследовать нас здесь, но тем не менее рассказать есть о чем. Давай-ка поищем в том мини-баре бутылку и, например, примем ванну, пока я буду рассказывать?

— Думаю, можно придумать кое-что получше, — сказал Роланд, блестя глазами. Он потянулся к стоявшему у кровати телефону. — Обслуживание номеров? Это номер 2412. Не могли бы вы прислать сюда мой заказ? Оставьте снаружи.

— Да-а? — она вскинула брови.

— Сюрприз. — Он выглядел очень довольным.

— Мне казалось, это я твой сюрприз. — Он изрядно удивился, когда она вошла… но поцеловал ее, то да се, и затем они уже не смогли остановиться. Сейчас она уселась на мятые простыни, поглаживая его бедро и наблюдая за лицом. — Насчет планов твоего дяди. Как, по-твоему, Ольга оценивает их?

Роланд явно расстроился.

— Она не влияет ни на какие решения. Она всего лишь наивная, маленькая, послушная графиня, покорная воле своих родителей, советы которым, в свою очередь, дает Энгбард.

— Если вы с Энгбардом так думаете, вас может ждать неприятный сюрприз. — Мириам внимательно наблюдала за ним. — Ведь ты не очень-то хорошо знаешь ее, не так ли?

— Я встречался с ней один или два раза, — сказал он, слегка озадаченный.

— Ну, а я провела в ее обществе несколько дней и скажу, что эта кокетливая девчонка, может быть, молода и наивна, но ее трудно заставить молчать. Мне даже повезло, что ей хватает ума не хотеть за тебя замуж, во всяком случае, ей этого хочется не больше, чем тебе жениться на ней… В противном случае меня сейчас не было бы здесь.

— Что…

— Она едва не пристрелила меня.

— Черт возьми! Что случилось?

— Позволь закончить! Ты перебиваешь…

— Извини. — Он сел и мягко обнял ее за плечи. — Извини. Ты действительно удивила меня. Расскажи все как есть. И ничего не пропускай. Бог мой… я так рад, что ты здесь и теперь в безопасности! — Он сжал ее в объятиях. — Расскажи все. Не торопясь, ничего не упуская. Не жалея времени.

— Время, пожалуй, единственное, чего, мне кажется, у нас нет. — Мириам прильнула к нему. — Кто- то попытался преподнести Ольге довольно неприятный «подарок»: демонстративное изнасилование. К счастью для меня, но на горе тому головорезу, искренние детские увлечения Ольги включали в себя любовь к вышиванию, игре на скрипке, изысканной моде и к полуавтоматическому оружию. В заднем кармане негодяя она отыскала соответствующее поручение с моей печатью и целый кошелек монет: вполне достаточно, чтобы уплатить своего рода «цену девственности», которую Оливер мог бы потребовать за того, кого на самом деле любил не слишком сильно. Роланд, я даже не знала, что у меня есть печать.

— «Печать». — Он бросил взгляд в сторону: кто-то постучал в дверь.

Мириам сорвалась с места.

— Я открою…

— Нет! Подожди! — Она завозилась, отыскивая куртку, а затем начала шарить в карманах. — Все в порядке, теперь можешь открывать. Когда я спрячусь.

Роланд взглянул на нее. Она запахнула халат.

— Ведь это всего лишь местный сервис?

— Не хочу никаких неожиданностей. — Она прокралась вдоль стены, свернула за угол у двери и теперь покачивала пистолетом, держа его в обеих руках.

— Может быть, тебе лучше убрать его? Если это управление по борьбе с наркотиками, то у нас есть очень дорогие адвокаты, которые освободят нас под залог буквально в считанные доли секунды.

— Меня беспокоит не это управление, — процедила она сквозь стиснутые зубы, — а моя давно потерянная семья.

— Ну, если ты хочешь формулировать это таким образом… — Роланд открыл дверь. Мириам напряглась. — Спасибо, — услышала она сказанное им кому-то. — Будет замечательно, если вы просто оставите это у дверей. — Минуту спустя она услышала, как дверь закрылась, затем раздалось поскрипывание колес. Появился Роланд, толкая перед собой сервировочный столик, на котором стояло ведерко со льдом. Из ведерка торчала бутылка.

— Это и есть твой сюрприз? — спросила она, опуская оружие.

Он кивнул.

— Ты взволнована, — заметил он. — Послушай, может, лучше закрыть дверь на цепочку и вывесить табличку «Не беспокоить»?

— Думаю, для начала неплохо. — Ее трясло. И что еще хуже, она понятия не имела, откуда что взялось. — Я не привыкла к тому, чтобы меня пытались убить, радость моя. Это не считается обычным для журналиста, если ты не военный корреспондент.

Она положила оружие на ночной столик.

— Послушай, а как тебе нравится вот что: марочное французское, Ротшильд, урожая 98 года? — Он покрутил бутылку.