Семейный промысел

связь. — В его руке показалась визитка. — Возьмите.

Берджесон протянул руку и с неохотой взял карточку.

— Я за вами слежу, — сказал инспектор. — Вам не обязательно знать как. Если заметите, что через ваш магазин проходит нечто меня интересующее, уверен, вы дадите мне знать. Может для меня это окажется новостью, а может я узнаю об этом раньше вас. Ежели вам угодно притворяться слепым, что ж… — вид у него был печальный, — тогда понятно почему вы не способны прочесть заголовки всех книг, которые стоят на полках вашего магазина. И тогда — какой позор! — придется отправить в лагеря за хранение брошюрок подрывного характера слепца. Позор, правда?

* * *

Двух женщин разделяло десять шагов: одна из них дрожала от ярости, другая обмерла от страха. Их окружали, благоухая в теплом воздухе, выращенные в неурочный сезон апельсиновые деревья.

— Не понимаю. — Побледневшая Мириам смотрела на ствол Ольгиного пистолета. Сердце выскакивало из груди. «Тяни время!» — О чем речь? — спросила она ослабевшим голосом, уверенная в том, что за ее тайным свиданием с Роландом наблюдали и теперь кто-то рассказал об этом Ольге.

— Ты прекрасно знаешь о чем речь! — грубо ответила Ольга. — Речь о моей чести! — Дуло пистолета смотрело прямо в лицо Мириам. — Значит тебе недостаточно было настроить против меня графа Хьорта и высмеивать меня за глаза. Ладно, подобным я еще могу пренебречь… Но бесчестье! Дойти до такого! Этого я тебе не прощу!

Мириам очень и очень медленно покачала головой.

— Прости, — сказала она. — Но в тот момент, когда это между нами возникло, я понятия не имела, я не знала… Ну, что у тебя запланирован брак.

На лице Ольги отразилось легкое замешательство.

— Моя помолвка тут ни при чем! — выпалила она.

— Как? Хочешь сказать, что это не из-за Роланда? — спросила Мириам, чувствуя себя глупо и пугаясь еще больше.

— Роланд… — Ольга так и уставилась на неё, опять впав в замешательство. — Роланд тут ни при чем, — твердо заявила она.

— Тогда я никак не возьму в толк о чем идет речь? — вымученно сказала Мириам. Страх лишь усилился, а когда она посмотрела Ольге в глаза, то ощутила, что она окончательно готова покориться — будь что будет — череде всех этих глупых событий, доведших её до этой точки.

— Но ты… — Ольга, похоже, озадачилась, хотя по-прежнему кипела от злости. — А что Роланд? Что вы уже натворили?

— Перепихнулись, — тупо сказала Мириам. — Мы провели вместе только одну ночь, но… это самое… Он мне действительно небезразличен. И я более чем уверена, что я ему тоже. И прежде чем ты нажмешь на спусковой крючок, я бы хотела, чтобы ты спросила себя: что произойдет и кто пострадает, если ты застрелишь меня. — Мириам закрыла глаза, ужаснувшись и поразившись тому, что сама же только что и сказала. Спустя несколько секунд она подумала: «прикольно, я все еще жива».

— Не верю, — сказала Ольга. Мириам открыла глаза. На женщину, стоявшую напротив, казалось, напал столбняк. Однако пистолет уже не был нацелен непосредственно в лицо Мириам.

— Блин, ну я тебе говорю! — настаивала Мириам. — Слушай, ты или спрячь эту штуку или давай уже…

— Ты и Роланд? — недоверчиво спросила Ольга.

Секундное замешательство. Мириам кивнула.

— Да, — вымолвила она пересохшим ртом.

— Ты отправилась в постель с этим преждевременно свалявшимся тюфяком средних лет, под завязку набитым манерной тупизной? Он тебе небезразличен? Не верю!

— Тогда зачем ты наставила на меня пистолет?

Какую-то минуту они стояли глядя друг другу в глаза, затем Ольга опустила пистолет и сняла палец со спускового крючка.

— А ты не знаешь? — грустно спросила она.

— О чем? — Мириам пошатывалась. От прилива адрелина, вызванного созерцанием разгневанной Ольги, кружилась голова. — О чем ты шепчешь, женщина? Приплыли, бля! Я только что призналась, что крутила шашни с твоим суженым, но оказывается ты вовсе не поэтому собиралась грохнуть меня, лепеча что-то про честь?

— О, это невыносимо! — Ольга глядела на неё во все глаза. Неожиданно она совсем растерялась. — Но ты ведь подослала своего человека прошлой ночью.

— Какого еще человека?

Они уставились друг на друга в полнейшем взаимонепонимании.

— А ты и правда не знаешь? Честно?

— О чем?

— Прошлой ночью ко мне в спальню пробрался мужчина, — спокойно сказала Ольга. — У него был нож, угрожая которым, он приказал мне раздеться. Поэтому я его застрелила. Такого он не ожидал.

— Ты… застрелила… на… насильника. Я не ослышалась?

— Нет, не ослышалась, а еще у него было письмо с инструкциями, скрепленное печатью твоего родосплетения.

— Не понимаю. — Мириам помотала головой. — Что за печать? Касательно чего инструкции?

— Касательно моей девственности, — невозмутимо сказала Ольга. — Весьма подробные. Каков закон в твоем мире? О браках благородных?

— О… каких? А, ну встречаешься с кем-то, тебе делают предложение — мужчина, как правило, — устраиваете свадьбу. Вот и все. А у вас что, как-то иначе?

— А как же собственность титула! Конфискация. С этим что?

— Какая еще конфискация? — Должно быть Мириам выглядела совсем уж озадаченной, поскольку Ольга нахмурилась.

— Если мужчина, неженатый, переспит с девушкой, также незамужней, то он на ней женится, если в состоянии заплатить покровителю выкуп. И вся её собственность и титулы также переходят к нему, как её главе. Она не имеет права голоса, в случае если мужчина достигнет соглашения с её покровителем, каковым, покуда я здесь, под его кровом, мог бы стать для меня граф Хьорт. В моем случае, поскольку я полноценный член Клана, моя доля в Клане станет его. Этот простолюдин… — она злобно отчеканила это слово — …ворвался в мои покои с мыслёй об изнасиловании в башке и полной мошной монет, достаточной для того, чтобы откупиться от петли.

— И письмом, — сказала Мириам, полная дурных предчувствий. — Письмом с какой-то печатью? Чернильной? Сургучной? С оттиском перстня?

— Нет, на нем была пломба с оттисками штемпелей Торольдов и Хьортов. Омерзительная выходка.

— Еще бы. — Мириам мысленно присвистнула. — Ты мне поверишь, если я скажу тебе, что у меня нет и не было такого штемпеля и я ничего подобного даже в глаза не видела? Я даже не знаю что за люди в моем родосплетении, хотя мне и следовало бы знать, потому что им не очень-то понравится, если я… — Мириам замолчала. — Ах, ну конечно же.

— Что конечно же?

— Слушай, а прошлой ночью не была ли в твоих палатах открыта дверь на крышу? После того, как ты его убила? В смысле, дверь, через которую он проник?

Ольгины глаза сузились.

— А если и так?

— Вчера, находясь в своей комнате, я переместилась на ту сторону, — сказала Мириам. — Считается, что у дворца есть защищенный доппельгангер, однако там, на другой стороне, то место, которое соотносится с моими палатами, совершенно не охраняется. Любой мироходец может запросто туда войти. Позднее, мы с Бриллианой обнаружили открытую дверь, которая вела на крышу.

— Ох. — Ольга огляделась, особенно внимательно посмотрев за спину Мириам. — Пойдем, — сказала она. — Возможно мне придется извиниться перед тобой. Есть еще какие-то мысли по этому поводу?