умом, попробуйте доказать, что отношение длины окружности к ее радиусу есть величина постоянная…
БУДАХ. Отношение длины к радиусу… Ого! Любопытная идея! Черт подери, дон Румата, ну и голова у вас!
Входит Уно.
УНО. Все готово.
РУМАТА. Поезжайте, мой добрый друг…
БУДАХ. Не хочется что-то… Ладно. Берегите себя. (Обнимает Румату.) И ты тоже… (Обнимает Киру.) Ладно…
Уходит вместе с Уно. Кира и Румата стоят посередине гостиной, прислушиваясь. Слышится стук удаляющихся копыт.
КИРА. Уехал… Я все-таки рада, что ты остался. А ты рад?
РУМАТА. Я? Я всегда рад, когда я с тобой…
КИРА. Помнишь, ты как-то сказал: все к лучшему… Видишь, хоть я и плохо сделала, что разболталась с этой Оканой, а получилось чудо как хорошо… Так мне не нравится, когда ты уезжаешь, если бы ты знал…
РУМАТА. Не ври.
КИРА. Я не вру! Я тебе никогда не вру!
РУМАТА (обнимает ее). А кому ты врешь?
КИРА. Кому угодно. А тебе – нет. Вот только…
РУМАТА. Что?
КИРА (освобождается из его рук). Пусти-ка… Вот нужно мне сказать тебе кое-что, а я не знаю, совру или нет…
РУМАТА. Интересно.
КИРА. Сказать?
РУМАТА. Конечно. Все равно не утерпишь.
КИРА. Это правда. Не утерплю. Только не знаю еще… не уверена я, правда или нет…
РУМАТА. Понятно.
КИРА. Что? Что тебе понятно?
РУМАТА. Наверное, так начинали миллионы и миллионы женщин, которых любят.
КИРА. Догадался…
РУМАТА. Еще бы не догадаться… (Обнимает и нежно целует ее.) Рада?
КИРА. Я-то рада… А вот ты, по-моему…
РУМАТА. Если бы ты знала! А как обрадуется Александр Васильевич!
КИРА. Алексан… Кто-кто?
РУМАТА. Так, один мой хороший знакомый. Значит, теперь нас трое…
КИРА. Да. Девятнадцатый барон Румата.
РУМАТА. Или баронесса. Ты знаешь, я не против и баронессы.
КИРА. Мужчины всегда хотят мальчиков. Сыновей, РУМАТА. Это смотря какие мужчины. Настоящие мужнины больше любят дочерей. Впрочем, сыновей они тоже больше любят…
КИРА. О чем ты думаешь?
РУМАТА. Я не думаю. Я боюсь.
КИРА. Ты? Боишься?
РУМАТА. Боюсь.
КИРА. Ах да… Ты об отце Будахе… Он славный, веселый…
РУМАТА. Нет, за отца Будаха я не боюсь. Ему что – подхватил какую-нибудь оглоблю и всех раскидал… Ты знаешь, что самое неприятное на свете?
КИРА. Конечно, знаю. Это когда тебя нет со мной.
РУМАТА. Это, конечно, неприятно. Но еще неприятней – это держать за хвост тигра. Держать тошно, а отпустить страшно.
КИРА. Не понимаю.
РУМАТА. Это я о нашем друге, о епископе Арканарском, о доне Рэбе. Видишь ли, все дорогое, что у нас есть, должно быть либо далеко на Земле, либо внутри нас. Чтобы его нельзя было отобрать у нас и взять в качестве заложника.
Пауза.
КИРА. Что ты такое говоришь, я не понимаю…
В гостиную входит черный монах в рясе с надвинутым капюшоном. Румата хватается за шпагу.
РУМАТА. Стой, сукин сын!
МОНАХ. Осторожнее с железом, благородный дон Румата. Это опять я.
РУМАТА. Арата? Вы?
АРАТА. Я. У меня срочное дело. (Румата поворачивается к Кире.) Ничего. Ваша подруга нам не помешает. А может быть, и поможет. Она хорошая женщина.
РУМАТА. Садитесь, благородный Арата…
Они садятся. Кира сжавшись в комок в кресле, во все глаза разглядывает их.
АРАТА. Вы знаете, что творится в стране?
РУМАТА. Представляю.
АРАТА. Такого даже я еще не видел. Трупы, трупы, трупы… Людишек режут, распинают и жгут прямо на улицах…
РУМАТА. Знаю… Я пытаюсь вмешиваться, но все бесполезно. Там, где я вытаскиваю из петли одного, немедленно вешают десятерых…
АРАТА. Ничего. Чем хуже, тем лучше… Дон Румата, почему вы не хотите помочь мне?
В это время в гостиной появляется Уно. Он стоит у входа и слушает. Никто не замечает его.
РУМАТА. Одну минутку. Прошу прощения, но я котел бы знать, как вы проникли в дом?
АРАТА. Это неважно. Никто, кроме меня, не знает этой дороги. Не уклоняйтесь, дон Румата. Почему вы не хотите дать мне вашу силу?
РУМАТА. Не будем говорить об этом.
АРАТА. Нет, мы будем говорить об этом! Я не звал вас. Я никогда никому не молился. Вы пришли ко мне сами. Или бог просто решил позабавиться?
РУМАТА. Вы не поймете меня. Я вам двадцать раз пытался объяснить, что я не бог – вы так и не поверили. И вы не поймете, почему я не могу помочь вам оружием…
АРАТА. У вас есть молнии?
РУМАТА. Я не могу дать вам молнии.
АРАТА. Я хочу знать почему?
РУМАТА. Я повторяю: вы не поймете.
АРАТА. А вы попытайтесь объяснить!
РУМАТА. Что вы собираетесь делать с молниями?
АРАТА. Я выжгу черную и золоченую сволочь, как клопов, всех до одного, весь их проклятый род до двенадцатого потомка. Я сотру с лица земли их монастыри, казармы и крепости. Я сожгу их армии и всех, кто будет защищать и поддерживать их. Можете не беспокоиться – ваши молнии будут служить только добру, и когда на земле останутся только освобожденные рабы и воцарится мир, я верну вам ваши молнии и никогда больше не попрошу их.
РУМАТА. Нет. Я не дам вам молний. Это было бы ошибкой. Постарайтесь поверить мне, я вижу дальше вас. Я приведу вам только один довод. Он ничтожен по сравнению с главным, но зато вы поймете его. Вы живучи, славный Арата, но вы тоже смертны. И если вы погибните – ваши молнии перейдут в другие руки, уже не такие чистые, как ваши, тогда… мне страшно подумать, чем это может кончиться.
Пауза.
АРАТА. Зачем вы пришли к нам?
РУМАТА. Это вам тоже трудно понять. Мы пришли учиться.
АРАТА. Учиться? Чему?
РУМАТА. Учиться помогать вам.
