это все не нужно. Может быть, он и бессмертен заодно? Хотя, помнится, в последнем своем слове он употребил выражение «вы можете меня убить». Будем надеяться, что это не риторический оборот. Будем надеяться, что высокое напряжение может повредить ему больше, чем высокая радиоактивность. Все бы это надо проверить, несерьезно это. Хотя номер семьсот одиннадцатый знает свое дело, разве что поизносился уже, пора сменить? Работа все-таки собачья… Он наклонился над столом и написал на полях странного доноса: «Референту: что по этому поводу говорят другие обвиняемые?» А пока примем к сведению и посмотрим, что там дальше. Вот серьезный документ, здесь не ошибаются. Н-ну-с? «Заключение Особой комиссии Департамента общественного здоровья. Материал: Мак Сим. Реакция на белое излучение отсутствует. Противопоказаний к несению службы в специальных войсках не имеется». Ага… Это когда он вербовался в Гвардию. Белое излучение, массаракш. Палачи, черт бы их побрал. А это, значит, их экспертиза для целей следствия… «Будучи испытан на белое излучение различных интенсивностей вплоть до максимального, никакой реакции не обнаружил. Реакция на А-излучение нулевая в обоих смыслах. Примечание: считаем своим долгом присовокупить, что данный материал (Мак Сим, ок. 20 лет) является организмом совершенно исключительным и теоретически невозможным. Ввиду возможности опасных генетических последствий рекомендуем полную стерилизацию или уничтожение…» Н-да. Эти не шутят. Они там никогда не шутят. Кто там у них сейчас? А, Любитель. Да, не шутник, не шутник, что и говорить. Что же это однако у нас с тобой получается, дорогой Мак? Что-то ты, голубчик, слишком уж замахнулся. Не метишь ли ты в древние боги? Помнится, Весельчак-Жеребчик рассказывал по этому поводу какой-то отличный анекдот… Массаракш, не помню. А хорошо, никого вокруг нет. Вот мы сейчас ягодку съедим, водичкой запьем… экая гадость, но, говорят, помогает. Позвоню-ка я… Он взял наушник и сказал:
— Кох. Пусть мне доставят приговоренного Сима. Часам к трем. Распорядитесь там…
Ладно. Что дальше? О-о, ты уже и там успел побывать? Ну-ка, ну-ка! Опять, вероятно, реакция нулевая? Так и есть. «Подвергнутый форсированным методам, подследственный Сим показаний не дал. В соответствии с § 12 относительно непричинения заметных физических повреждений подследственным, коим предстоит выступить в открытом судебном заседании, применялись только: А) Иглохирургия до самой глубокой с проникновением в нервные узлы (реакция парадоксальная, подследственный засыпает); Б) Хемообработка нервных узлов алкалоидами и щелочами (реакция аналогичная вышеуказанной); В) Световая камера (никакой реакции, кроме удивления); Г) Паротермическая камера (потеря веса без заметных неприятных ощущений). На этом последнем применение форсированных методов пришлось прекратить». Да-а, мученика из него не выйдет… А что если это какой-нибудь мутант? Бывают же, хотя и крайне редко, удачные мутации. Это бы все объясняло… Кроме штанов, впрочем. Штаны, насколько я понимаю, не мутируют. Прокурор подумал немного, записал в бюваре: «Поговорить с мозговиками о мутантах», задумчиво изобразил под надписью штаны и всё решительно зачеркнул. Нет-нет, сказал он зачеркнутому, не потому, что идея плоха, просто мне, откровенно говоря, наплевать, кто он такой. Меня интересует одно: можно ли в нужный момент подвергнуть его электрическому удару с летальным исходом? Вот я уверен, что это можно, но в крайнем случае его можно будет расстрелять из пушки, это создаст некий прецедент, но что есть наша жизнь, как не течение прецедентов? Он взял следующий лист. Бумага оказалась неинтересной: показания директора Специальной студии при Управлении телевидения и радиовещания — дурацкого заведения, занимающегося записью бреда разных сумасшедших на потеху почтеннейшей публики. Эту студию придумал Клау-Мошенник, который сам был немного того… Надо же, сохранилась студия! Мошенника давно уже нет, а бредовая его идея процветает. Вообще надо бы посмотреть, что они там вытянули из моего Мака… но можно и не смотреть. Из показаний же директора следует только, что Мак был образцовым объектом и что крайне желательно было бы получить его назад… Стоп-стоп-стоп! А как он оттуда ушел? Прокурор быстро просмотрел показания, и быстро написал на полях: «Референту: выяснить у старого дурака, когда, как и почему он выпустил Мака Сима. Завтра доложить. Черт возьми, могли бы сами догадаться. Шляпа». Прокурор раздраженно бросил карандаш, досчитал до тридцати, чтобы успокоиться, и взял следующую бумагу, вернее, довольно толстую пачку бумаг: «Извлечение из акта специальной этнолингвистической комиссии по проверке предположения о горском происхождении М. Сима». «Ничего себе — извлечение! — с новым раздражением сказал прокурор, взвешивая пачку на руке. — Кажется, эту шляпу придется гнать из референтов…» Он начал читать и неожиданно для себя заинтересовался. Это было любопытное исследование, в котором сводились воедино и обсуждались все доносы, показания и свидетельства очевидцев, в которых так или иначе затрагивался вопрос о происхождении Мака Сима: антропологические, этнографические и лингвистические данные и их анализ; результаты изучения ментограмм и собственноручных рисунков подследственного. Все это читалось как роман, хотя выводы были весьма скудны и осторожны. Комиссия не причисляла М. Сима ни к одной из известных этнических групп, обитающих на материке (особняком было приведено мнение известного палеоантрополога, который усмотрел в черепе подследственного большое сходство — но не идентичность — с ископаемым черепом так называемого Человека Допотопного, жившего на Архипелаге более ста пятидесяти тысяч лет назад). Комиссия утверждала полную психическую нормальность подследственного в настоящий момент, но допускала, что в недавнем прошлом подследственный мог страдать одной из форм амнезии в совокупности с интенсивным вытеснением истинной памяти памятью ложной. Комиссия произвела лингвистический анализ фонограмм, оставшихся в Специальной студии, и пришла к выводу, что язык, на котором в то время говорил подследственный, не может быть причислен ни к одной группе известных современных или мертвых языков. По этому поводу Комиссия допускала, что этот язык мог быть плодом воображения подследственного (так называемый «рыбий язык»), тем более что в настоящее время, по утверждению подследственного, этого языка он не помнит. Комиссия воздерживается от определенных суждений, но склонна полагать, что в лице М. Сима приходится иметь дело с неким мутантом неизвестного ранее вида. Хорошие идеи приходят в умные головы одновременно, подумал прокурор с удовольствием и быстро пробежал глазами «Особое мнение члена комиссии профессора Поррумоварруи». Профессор, сам горец по происхождению, напоминал о существовании в глубине гор одного полулегендарного племени Птицеловов, которое до сих пор не попало в поле зрения этнографии и которому цивилизованные горцы приписывают владение магическими науками и способность летать по воздуху без аппаратов. Все они, по рассказам, чрезвычайно рослы, обладают огромной физической силой и выносливостью, а также имеют кожу коричнево-золотистого оттенка. Все это удивительно совпадает с внешностью подследственного. Прокурор поиграл карандашиком над профессором Порру… и так далее, потом отложил карандаш и громко сказал: «Что ж, это тоже мнение. Под это мнение, пожалуй, и штаны подойдут. Несгораемые штаны».
Он съел ягодку и рассеянно, все еще думая о Птицеловах, проглядел следующий лист. «Извлечения из стенограммы судебного процесса». Гм… Это еще зачем? «Обвинитель: Вы не будете отрицать, что вы — образованный человек? ОБВИНЯЕМЫЙ: Я имею образование, но в истории, социологии и экономике разбираюсь очень плохо. ОБВИНИТЕЛЬ: Не скромничайте. Вам знакома эта книга? ОБВИНЯЕМЫЙ: Да. Это из тюремной библиотеки. ОБВИНИТЕЛЬ: Вы читали ее? ОБВИНЯЕМЫЙ: Естественно. ОБВИНИТЕЛЬ: С какой целью вы, находясь под следствием, в тюрьме, занялись чтением монографии „Тензорное исчисление и современная физика“? ОБВИНЯЕМЫЙ: Не понимаю… Для удовольствия!.. С целью развлечения, если угодно… Там есть очень забавные страницы. ОБВИНИТЕЛЬ: Я думаю, суду ясно, что только очень образованный человек способен читать такое специальное исследование для развлечения или для удовольствия…» Что за чушь? Нет, все-таки эту шляпу надо гнать. Зачем он мне это подсовывает? А дальше? Опять стенограмма? Опять процесс? «ЗАЩИТНИК: Вам известно, какие средства выделяют Неизвестные Отцы ежегодно на преодоление детской преступности? ОБВИНЯЕМЫЙ: Не совсем вас понимаю. Что значит „детская преступность“? Преступления против детей? ЗАЩИТНИК: Нет, преступления, совершаемые детьми. ОБВИНЯЕМЫЙ: Я не понимаю. Дети не могут совершать преступлений…» Гм, забавно. А что там в конце? «ЗАЩИТНИК: Я надеюсь, мне удалось показать суду наивность моего подзащитного, доходящую до житейской глупости, его неверную и неполную информированность. Подзащитный выступал против государства, не имея о нем ни малейшего представления, ему неведомы понятия детской преступности, благотворительности, социального вспомоществования…» Прокурор удовлетворенно улыбнулся и отложил листок. Нет, он не шляпа. Действительно, странное сочетание: математика и физика — для удовольствия, а элементарных вещей не знает. Теоретически возможен, конечно, сговор между защитником и подсудимым, но не у нас и не сегодня. Экий ты, Мак, у меня странный простачок. Прямо-таки чудак-профессор из дрянного романа.
Прокурор просмотрел еще несколько листков. Непонятно, Мак, что это ты так держишься за эту
