Поцелуй маму. Привет Адке. Твой Арк. Жму.
Дорогой Арк!
Получил твое письмо. Черт возьми, как-то очень печально все, что ты пишешь насчет Севки. Будем надеяться, что это временное. Только я, помимо всего прочего, не понимаю, кто же будет печатать ответ Кагарлицкого, если не ЛитГаз? Может быть, существуют еще какие-то возможности?
У нас тут пока тихо. В прошлый понедельник я отвез сценарий на Ленфильм. Сегодня звонил туда — пока ничего не ясно. Они там заняты другими делами. Рохлин обещал позвонить, когда прочтет. Они явно не привыкли к нашим темпам и равняться на нас в этом смысле не могут или не хотят.
После сборища в «Звезде» имел беседу с Бритиковым. Бритиков очень хлопочет о неуязвимости УнС. Предложил нам поместить все-таки предисловие. Я прочел ему то, что мы написали когда-то, он сделал ряд замечаний, и я кое-что (но мало) там изменил. Потом позвонил Нине Чечулиной. Она сказала, что скоро будет корректура и тогда всё обсудим. Она явно не хочет никаких предисловий. Ладно, будем посмотреть.
Денег ниоткуда нет. Узнай, пожалуйста, как там с «Сельской молодежью» и с нашим томом (в смысле гонорара).
Послал с Витькой Новопашенным письмо Феоктистову насчет н-ф журнала. По совету Витьки приложил ПНвС.
Новостей всяких по общему положению много, но все недостоверны. Все ждут, и буквально никто ничего не знает. Это просто удивительно — такого еще не бывало.
Да, доклад у меня, естественно, не пишется. Как-то мне плевать на него. Не до того, ей-богу. И смысла в нем нет.
Ну, жду новостей. Жму, целую, твой [подпись]
P. S. Ленке привет.
И Юрку Манина поздравь с приближением к лауреатству.
Милый Боренька, посылаю верстку. Действуем — как договорились по телефону. Наверное, на симпозиуме встретимся.
Вторую ночь мне снится сон на тему «Стругацкие и цензура».
Привет Адочке.
Ваша Нина.
Дорогой Боб.
1. Звонили из «Крокодила», там работает Юрьев, автор «Финансиста на четвереньках», это его затея, просят дать в один из мартовских номеров (к съезду[237]) юмористическо-фантастическую миниатюрку о будущем, хохмочку-анекдот о семье или воспитании, или еще о чем-нибудь таком. Это делается на предмет поддержки нас, издание-то правдистское. Но делать надо быстро, сдать 28 февраля. Я думал-думал, ничего не придумал. Может быть, ты? Это было бы здорово. Полторы странички на машинке.
2. 17-го были Ревич и Биленкин с женами. Кажется, я слегка ошибся, они были очень доброжелательными, много спорили об УнС и ЗПвГ. Все, в том числе Ленка, нападали на отсутствие активного нравственного идеала, только Таня, Севкина жена, яростно отбивала атаки. Я помалкивал. Ясно одно: публиковать сейчас Переца невозможно. Статья экономиста в ЛГ появилась по заказу Чаковского: он-де видел какой-то неодобрительный отзыв на ХВВ в верхах и давать ответ на статью не желает.
3. 18-го встречался в ЦДЛ с Гуревичем. Особенно интересным разговор не вышел, но попутно выяснилось интересное обстоятельство: Котляр — мошенник, диплом у него поддельный, в 56-м году в Рязани он кому-то сунул вилку под ребро и на него был объявлен розыск, но он скрылся. Это рассказал человек, которому можно верить.
4. В тот же день встречался с ребятами у Нины. Ребята были в отделе печати, впечатление такое, что никаких угроз оттуда нет, но и поддержки ожидать не следует.
5. 20-го был у Кагарлицкого. Муж и жена — профессиональные литературоведы. Они первыми прочитали ЗПвГ полностью в неразрывном комплексе с УнС. Оценили очень высоко. Претензии как к Хэму или там Фолкнеру. Впрочем, тоже рекомендовали с публикованием подождать.
6. Вчера был у Шефа. Славный человек, очень я его люблю. Много говорили о положении общем. Он сильно болеет сердцем, какое-то септическое заболевание. Вообще об общем положении очень много чего говорят, но писать об этом лучше не надо. Потом встретимся и поговорим.
7. Насчет гонорария. Я тоже еще ничего не получил. Видимо, начнут выдавать или пересылать 25-го. Сегодня я пойду в бухгалтерию и узнаю. Да, вот что. Тебе положено за «Смену» получить (наша анкета, помнишь?). Напиши в «Правду» на адрес «бухгалтерия, расчетный отдел». Там что-то рублей тридцать положено, деньги не валяются.
Вот и всё покуда. Так не забудь о «Крокодиле». Немедленно отпиши. Это мне представляется важным.
Целую. Жму. Твой Арк.
Привет Адке, поцелуй маму.
Дорогой Арк!
Немедленно отписать тебе не было никакой возможности. Я уходил из дому в 10 и возвращался не раньше 24 — все пять дней, пока шел симпозиум.[238] Вчера все кончилось банкетом, с которого я удрал.
1. Как и следовало ожидать, симпозиум свелся к более или менее изысканной литературоведческой болтовне. Сколько-нибудь интересно выступали одни ученые, но и в их докладах главным были различные левые высказывания, преподносимые как следствие теоретико-информационных рассуждений. Так, интересно выступали Амосов, Грекова, Волькенштейн, Гельфанд, Цейтлин. Любопытно, что с чисто идейной стороны ничего особенного нового я не услыхал. Это меня и огорчает и радует, потому что это означает, что мы, несмотря ни на что, ухитряемся оставаться все время на уровне современных передовых идей науки. Из наших отлично выступили Нудель, Мирер, хорошо — Громова, Каганов, Борев, остальные — посредственно или плохо. Вопреки ожиданиям плохо выступили Рим и Кагарлицкий. Я отказался выступать вообще: и неохота было и не о чем. Так что я как засел в засаду на случай выпадов, так и просидел до самого закрытия — не было никаких выпадов.
2. Познакомился и подружился с Мирером и Кагарлицким. Очень мне они оба понравились. Уже ради этого стоило устроить симпозиум. Кроме того, я познакомился с Грековой (Елена Сергеевна Вентцель) — в полном от нее восторге, подарил ей ХВВ (подделав твою подпись с ее разрешения). Кстати подошел ко мне Гранин и попросил ХВВ. Натурально, я подарил и ему.
3. Прочел статью Нуделя о нас. Поговорили мы о ней, и он заявил, что все им написанное — дерьмо и что теперь он начнет заново. Мне, по-видимому, удалось доказать ему, что в ХВВ и ПНвС мы отходим уже от прежней манеры, когда все события опирались на четкий исторический и социологический фундамент, и переходим к новому типу литературы, где предыстория событий, хронология, взаимообусловленность прошлого с настоящим перестают играть важную роль. Намекнул ему, что в новой повести мы совершенно иначе подходим к проблеме правдоподобия. Может, ты дашь ему ЗПвГ? У меня такое ощущение, что ты ему не доверяешь. Почему? Он совершенно наш и очень нас любит.
4. Читал главу Бритикова. Здорово написал, молодец. Сделал ему мелкие замечания и еще намерен с ним поговорить и кое-что разъяснить. Например, он совершенно не понял роли пролога в ТББ и особенно — роли эпилога.
5. Вообще на симпозиуме нас много упоминали и все хвалили. Правда, главным образом — свои, фантасты. Но и Волькенштейн заявил, что мы самые талантливые. Повстречался я там с Витькой Хавиным. Сам он не великий наш поклонник (правда, читал только ШС и ПНвС), но говорит, что в математических кругах популярность у нас очень велика.
Теперь о делах.
