Дорогой Боб!
Счастлив сообщить тебе новости. (А это не всегда так бывает, что сообщение новостей доставляет удовольствие.)
1. Наш том вышел. Позавчера вечером был сигнал, а вчера Аля выморщила в производственном отделе один экз. в мое личное пользование. Сегодня годовщина Сережи Жемайтиса, я туда иду выпить унд закусить и взять этот экземпляр. Ура! Ура! Ура!
2. Деньги за статью об Уэллсе перевели целиком тебе на книжку — что-то вроде пятидесяти пяти рублей. Там случилась какая-то ошибка, и они записали всю сумму на твою карточку. Но это тоже превосходно, потому что вчера же ни с того ни с сего «Мир» выплатил нам двести рублей — 60 % за предисловие к сборнику «Молекулярное кафе» (помнишь?) и за составление этого сборника. Соответственно сегодня же посылаю тебе семьдесят пять рублей, и мы в расчете. С одним «с».
3. Относительно ВНМ ничего нового.
4. Относительно ЗПвГ — в «Новом мире» еще не был.
5. Виделся с Изабеллой Соловьевой, ничего не понял. Марки, она говорит, у нее есть, и она собирается тебе их переслать, но когда и как — не понимаю. Может быть, она передаст мне альбом, когда я в ноябре поеду к тебе.
6. Якову альбом передал. Крепко поддали.
7. О письме-документе здесь никто ничего не слыхал.
8. ВНМ отдал в «Мол. Гв.». Только не знаю, получится ли что-либо.
9. 12-го было совещание в «Ин. л-ре». Очень интересно было. Выступали весьма значительно Юра Карякин, Рим Парнов, Нудельман и Сашка Мирер. Остальные не столь. О судьбе наших бумаг для «Ин. Л-ры» еще ничего не знаю.
10. Статью Кагарлицкого в «Коммунисте» встретили доброжелательно, только попросили не обойти Стругацких критикой, не ограничиться одними панегириками. Юлька в ярости звонил мне и требовал, чтобы я указал ему, за что надо ругать ТББ и ХВВ. Я ему зачитал Францева, посоветовал написать в том же духе, на что он заорал, что не желает выставлять себя перед всем светом идиотом. Сошлись на том, что критиковать ТББ он вообще не желает, а ХВВ покритикует за камерность — страна-де маленькая, курортная, нетипичная.
Вот, кажись, и всё.
Пока. Приветы всем, поцелуй маму и Адку. Р-расскажите, пожалуйста, пр-ро Р-росшепера! Целую и жму. Твой всегда Арк.
Все эти имена изобретены были в свое время моим шестилетним сынишкой (он же — автор бессмертного стихотворения «Стояли звери около двери…»). У него, помнится, был написан роман (страницы на три) про некоего Росшепера и его «заметчиков» (которые всё, сами понимаете, замечали). Так вот Бол- Кунац, Зурзмансор и Валерьянс (и еще несколько человек, которых я теперь уже запамятовал) и были этими самыми заметчиками. Имена эти нам с АН очень понравились, и мы их вставили в ГЛ, где они (по-моему) оказались вполне на месте.
Дорогой Аркашенька!
Очень рад твоим новостям, но ничему не поверю, пока хоть один из нас не подержит том в руках. Хотелось бы, чтобы это был я.
Деньги за «Уэллса» я получил — действительно рублей 55. С удовольствием получу от тебя малую толику, так сказать, кель ке шёз.
Занят я в основном переводом. Каждый день регулярно перевожу примерно по 5.5 стр. текста. Дело идет, но вот что странно — никак я не уловлю его стиль. Ну да ладно — потом будем ловить вместе. Если ничего не случится, надеюсь кончить к концу октября — началу ноября.
Пришло письмо из Дома Ученых с предложением выступить. Ты, вероятно, тоже получил. Думаю, что ехать тебе ни к чему — побереги дни для дела. А я уж как-нибудь отболтаюсь.
Имел телефонную беседу с Мееровым. Очень он был огорчен, и я пообещал ему, что постараюсь все- таки что-нибудь сделать. Ума не приложу — что. Давеча был день рождения Мартынова (60 лет), я ему послал от нас с тобой соответствующую телеграмму.
Вот и все мои новости, если это можно считать таковыми.
Да, был я тут в Пулкове. Одна девица мне сказала, что в каком-то номере «Советского экрана» было якобы что-то о нашем сценарии.[279] О каком, где, когда — не помнит. Спроси там у своих, может кто знает. Интересно все-таки.
Теперь о марочках. Очень тебя прошу, выясни все-таки у Изабеллы, что она намерена делать. Если она В ПРИНЦИПЕ согласна мне марки послать, пусть шлет как можно скорее. С тобой пусть не пересылает — сам понимаешь, какая будет для меня тогда работа, буду все время себя пересиливать, как алкаш около бутылки. Пусть шлет заказной бандеролью или пусть отдаст тебе, а ты вышлешь.
Ну, крепко жму все что надо, твой [подпись]
P. S. Привет Ленке и всем нашим друзьям.
Дорогой Боря!
Прости, не ответил сразу. Замотался с совещанием фантастов, имевшим быть 19-го, а кроме того, сильно заболела Машка, искали врачей, надо класть ее в больницу и удалять гланды.
Том наш вышел, можешь не сомневаться. Аля достала мне экз в производственном отделе, он стоит сейчас у меня в ряду прочих томов этой славной библиотеки, самый толстый и красивый том из всех, с послесловием Ревича, с нашим фото, сделанным Сашенцией в Алупке (или то была Алушта?), несколько более серый, нежели остальные белые. И Алька уже выписала нам деньги, так что по прошествии определенного времени ты получишь как славу, так и злато.
Вчера меня пригласили в ЦК ВЛКСМ, где я имел трехчасовую беседу с инструктором, неким Вадимом Борисовичем Чурбановым. Цель приглашения была — заручиться моим участием в огромной читательской конференции, имеющей быть числа 29-го в Политехническом музее, организуемой ЦК ВЛКСМ, в которой примут участие многие киты литературы и драматургии. Поначалу мыслилось, что я буду вести диалог с Титовым, как прототипом наших произведений, но я мягко и настойчиво уклонился от этой чести, и мы согласились на том, что я буду выступать соло. Беседа была интересной и поучительной. Должен тебе сказать, что с Жемайтиса выговор снят и к нам отношение хорошее. Подробности при встрече.
Совещание фантастов тоже прошло на небывало высоком уровне. Явилось восемьдесят человек, до конца — т. е. до одиннадцати — досидело около семидесяти. Выступало шестнадцать. Уровень выступлений — не то, что при Сытине. Разговор резкий, умный и нелицеприятный. Дважды обгадили Казанцева (в обоих случаях я, как председательствующий, вставал и мягко просил ораторов не увлекаться). При всем том, что я сознаю, что совещание это — некая клоака для выхода общественного темперамента, было все же интересно и во многом лестно. Разговор все время крутился вокруг ХВВ, ТББ и «Возвращения со звезд», сводился к разнообразным истолкованиям этих вещей в подтверждение точки зрения толкующего или в опровержение точки зрения предыдущего оратора, а также в обоснование мысли, что фантастике необходим — наконец! — свой журнал и что активу писательскому необходимы постоянные пропуска в ЦДЛ. В толпе сидела секретарша Казанцева и всё тщательно записывала. Я не выступал. Восьмеро из выступавших блистали титулами докторов и кандидатов всевозможных наук, гл. обр. социологических и философских.
Была и Изабелла Соловьева, но она меня как-то избегала, и поговорить с нею мне не удалось.
