он.
Горбовский нагнулся и посмотрел вниз через раздвинутые колени.
— Не знаю, — сказал он. — Понимаете, Тойво, я человек боязливый, но вот чего не боюсь, того не боюсь… Неужели я вас разбудил? По-моему, вы уже не спали, я даже немножко рассчитывал, что вы выйдете…
— А босиком почему? — спросил Турнен. — Так надо?
— Иначе нельзя, — сказал [ «Горбовский» — перечеркнуто, вместо него вставлено: «Л. А.»] — Вчера я уронил туда правую туфлю и решил, что впредь всегда буду сидеть босиком. — Он снова поглядел вниз. — Вот она лежит. Сейчас я в нее камешком…
Он бросил камешек и сел [ «скрестив но» перечеркнуто; вместо них вставлено: «по-турецки»].
— Не шевелитесь [вставлено: «вы»] ради бога, — сказал Турнен нервно. — И лучше вообще отодвиньтесь. На вас смотреть страшно…
[ «Горб» — перечеркнуто] Л. А. послушно отодвинулся.
— Ровно в семь, — сообщил он, — под утесом выступает туман. Ровно в семь часов сорок минут туман исчезает. Я заметил по часам. Интересно, правда?
— Это не туман, — сказал Турнен сквозь зубы.
— Я знаю, — сказал Л. А.
[ «Никогда не задавайте мне таких вопросов» — вычеркнуто.]
— Я надеюсь, вы не обиделись?
— Нет, конечно.
— А вы тоже не любите охоты?
— Терпеть не могу.
[ «Турнен взял несколько камешков»; исправлено на «сгреб в левую руку»; «и стал швырять в пропасть» — все вычеркнуто.]
— А что бы вы делали на моем месте?
— На вашем месте? Я бы ходил следом за женой по лесу и носил бы ее карабин.
— Это было бы глупо.
— Зато спокойно. Я люблю, когда спокойно.
— Она терпеть не может, когда я таскаюсь следом. Она начинает раздражаться и всё время мажет. А егеря просто свирепеют… Нет, уж пусть я лучше здесь понервничаю. В конце концов, можно представить себе, что это даже полезно. Здоровое волнение, этакое взбадривание.
— Действительно, — сказал Л. А. — как это мне сразу не пришло в голову? Это просто нормальная реакция здорового соскучившегося организма. Ведь что такое этот лес? А?
— Да, — сказал Турнен оживленно. — Что он, собственно, такое?
— Ну, тахорги. Ну, туман, который не туман. Смешно.
— [ «Бродячие» — вычеркнуто] Какие-то там блуждающие болота, — подхватил Турнен.
— Насекомые, — напомнил Горбовский. — Насекомые — это действительно неприятно.
— Ну, разве что насекомые, — сказал Турнен.
— Да. Так что, я думаю, мы совершенно напрасно беспокоимся. Просто от безделья.
Турнен снова покраснел.
— Почему я беспокоюсь — понять в общем можно. А вот почему вы беспокоитесь?
— Я? — удивился Горбовский. — Кто вам сказал, что я беспокоюсь?
— Вы сказали: «мы».
— А… Ну, это просто… А не пойти ли нам позавтракать? Он встал и запрыгал на одной ноге, натягивая шлепанец.
— Ох, — сказал Турнен. — Да отойдите же вы от края.
— Уже всё, — сказал Л. А., притопывая.
Он последний раз посмотрел на лес, на плоские пористые пласты его у самого горизонта, на его застывшее грозовое кипение, на липкую паутину тумана в тени утеса.
— Хотите бросить камешек? — сказал он Турнену.
— Что?
— Бросьте туда камешек.
— Зачем?
— Я хочу посмотреть.
Турнен открыл рот, но ничего не сказал. Он подобрал камень и размахнувшись швырнул его в пропасть. Потом он поглядел на Горбовского.
— Я еще мог бы напомнить, — сказал тот, — что с ней Вадим Сартаков. А это самый опытный егерь на Базе.
Турнен смотрел на него.
— А ищейку настраивал сам Поль. А это значит…
— Всё это я знаю, — сказал Турнен. — Вы же знали?
Когда они вошли в столовую, инженер-водитель Алик Кутнов уже сидел на своем месте и пил [ «рюмочку» — перечеркнуто; заменено на «томатный сок»], держа стакан двумя толстыми красными пальцами, а на месте Риты сидел тот молодой [ «физик» — перечеркнуто, вместо него — «человек»] [(кровь с молоком, рот до ушей и курчавый. Как смоченные, бачки треугольничком) — вычеркнуто] с громким голосом, что прибыл вчера вечером на спортивном корабле.
— Это новичок, — [вставлено: «предупредительно»] сообщил Л. А. Турнену [последнее — изменен порядок: «Турнену Л. А.»].
— [ «Вижу» — вычеркнуто] Догадываюсь, — буркнул Турнен.
Они подошли к столику. Новичок представился очень вежливо: Марио Пратолини, физик. Турнен выбрал варенец, а Леонид Андреевич взял сметану. [ «Столовая понемногу наполнялась» — вычеркнуто] Народу в столовой было мало.
[Всё, что выше, с начала страницы — вычеркнуто.]
Алик Кутнов пил томатный сок, держа стакан толстыми красными пальцами. На месте Риты [ «сидел» — вычеркнуто; вместо него: «почему-то расположился»] тот молодой человек с громким голосом, что прибыл вчера на спортивном корабле, и Турнен [ «старался не смотреть в его сторону. Он сидел нахохлившись и резал кусок хлеба на крошечные кубики» — вычеркнуто] сидел, нахохлившись, не поднимая глаз от [ «своей» — вставлено] тарелки [ «На тарелке лежал кусочек хлеба, и Турн» — вычеркнуто] и резал на тарелке кусочек сухого хлеба — пополам, и еще раз пополам, и еще раз пополам.
— Или, например, Ларни, — сказал Алик, взбалтывая в стакане остатки сока. — Он видел болото, в котором плавали русалки.
— Русалки! — сказал новичок и хохотнул. — Превосходно!
— Да, да, самые настоящие русалки. Вы не смейтесь, Марио, я же вам говорю, что наш лес [ «совсем» — вычеркнуто] немножко не похож на ваши лаборатории. Русалки были зеленоватые, красивые и купались в болоте. Но у Ларни не было времени ими заниматься, у него истекал срок биоблокады, но он говорит, что запомнил это на всю жизнь.
— А может быть, биоблокада к этому времени у него уже кончилась?
— Может быть, — охотно согласился Алик. — Он вернулся совсем больной. Но вот, скажем, скачущие деревья я видел сам. И не один раз. Но каждый раз это было похоже на сон: огромное дерево вдруг срывается с места и переносится шагов на двадцать.
— [ «Зачем это» — вычеркнуто] И не падает при этом?
— Один раз упало, но сейчас же поднялось, — сказал Алик.
— Ах, вот как… И зачем же они скачут?
— Этого, к сожалению, никто не знает. О деревьях в нашем лесу вообще мало что известно. Одни деревья скачут, другие плюют в прохожего едким соком пополам с семечками, третьи… Вот здесь, на северо-восток, в километре от Базы есть, например, такое дерево. Я, например, остаюсь около него, и вы летите точно на восток еще на три километра 372 метра и находите там точно такое же дерево. И вот когда
