Вячеслав Алексеев
Экспедиция
Часть 2
Москва Златоглавая, и звон колоколов…
1
Стас сидел на скамейке у соседнего подъезда своего дома, приглядываясь к прохожим, но пока это были незнакомые люди. Не прошло и двух сигарет, как его надежды оправдались — из дома вышла женщина с собачкой, которую судя по всему он и поджидал…
— Стасик? Привет! Ты чего здесь делаешь? Ой… Простите, я кажется ошиблась.
— Здравствуйте. Извините, но если вы имеете ввиду Стаса Медведева, то ошибиться не сложно. Я его двоюродный брат и все говорят, что мы очень похожи.
— Да-а-а? Ну надо же! Как вылитый, но…, пожалуй…, только Стаспостарше будет…
— Я только сегодня приехал в Москву, вот тут у меня записан адрес и телефон брата. Я ткнулся, а там мне сказали, что такие здесь давно уже не проживают. И новый адрес не знают…
— Да, они переехали. Не далеко — всего четыре остановки на трамвае.
— У вас не будет его телефона?
— Конечно, записывайте…
— Алло! Будьте добры Стаса… Что? На работе? А когда он будет?… Поздно? Нет-нет, ничего не передавайте, я перезвоню… Не дозвонюсь? Почему?
… А на работу вы его телефон не знаете?… Нет?… Ну извините… Нет-нет, ничего не надо передавать…
Стас вышел из телефонной будки и, не торопясь, направился по улице, разглядывая витрины многочисленных палаток и товары уличных торговцев. Интересовался ценами, но ничего не покупал. Выйдя на перекресток с центральным проспектом, глянул на часы и принялся терпеливо ждать. Через полчаса к нему подъехал 157-й зилок. Приятели потеснились, и он уселся на свое единственно знакомое место в этом мире. Валентин и Евгений тоже были чернее тучи и только с лица Кокоря не сходила рассеянная блуждающая улыбка.
— Итак, подведем итоги первого знакомства с этой Москвой. — взял инициативу Стас. — С одной стороны — разница во времени с нашим миром — двадцать лет, и, казалось бы — это наш мир, просто продвинувшийся вперед, пока мы зимовали в средневековье. Помнишь, Жень, наш спор, когда Волгоград проезжали? Так что теперь уже точно известно — это параллельный мир, к нашей советской Москве он не имеет никакого отношения. Мы в виде двойников в этом мире существуем, а вот нашей конторы уже нет.
— И даже дом снесли — буркнул Женя. — А на автобазу ехать не рискнули, еще отберут машину — как мы тогда?
— Вы как? Видели своих двойников?
— Не-а — ответил Валентин за двоих, — Я еще не ездил к себе в Балашиху, а Женька-два куда-то пропал. Покрутились около его дома, Женька сам боится высовываться, вот я и расспрашивал. Соседи ничего не знают, других родственников у него нету.
— Если не считать бывшей жены. Так она, небось, уж и думать про меня забыла.
— Да, здесь капитализм еще круче, чем в глубинке, процветает… Валь, ты никак куртец прикупил?
— Ага, кожатый. Когда от Женькиного дома ехали к тебе, смотрим, толкучка не толкучка, палатки какие-то, киоски, магазинчики. А в них — все больше китайцы или вьетнамцы — кто их разберет. Наши тоже есть, но мало, и эти еще — дагестанцы. А товаров… Никогда в жизни столько дефицита не видел, чтоб в одном месте. Ну, остановились и отоварились. Я куртку, Женька — джинсы. И Кокоря приодели в цивильное. С ним больше всего хлопот было: что не примерим — в плечах маловато и в длину великовато. Не в телогрейках же ходить?
— Сколько стоит?
— Не поверишь — восемьсот тысяч! Почти миллион!
— С ума что ль сошел?
— Да не, цены у них такие. Привыкать пора, начальничек. Ты лучше объясни народу — как ты эту скифскую золотую поделку чуть за пять тысяч рублей не отдал. Почти сто грамм чистого золота — за бутылку водки… Хорошо — мы с Женькой тогда вмешались.
— Да черт их поймет, эти цены. Пять тыщ — машина по нашему, а тут тыщи — как копейки идут. Но мне кажется, тот грузин астраханский даже не понял ничего, ибо он изначально доллары подразумевал…
— Но ты то, чуть от долларов не отказался! Что б мы сейчас делали?
— Хм… Чудно. Валюту на каждом углу меняют, милиция спекулянтов охраняет. Мерседесов и фольсвагенов немецких больше чем жигулей! О, так и кишат! Не, тут настоящий капитализм. Это совсем не наша страна.
— А может у них капитализм с самого начала был?
— Не-е, не похоже. Слишком много советских примет. Хотя бы форма у милиционеров — наша. Слова — наши. Документы наши вполне годятся — тебя ведь дважды ГАИ тормозила и все чин чинарем, только что техосмотр не пройден, а так все в ажуре! Кабы здесь революции не было, по городу б городовые ходили.
— А Москва то как изменилась? Не обратили внимание? Ей-Бо, похорошела, отстроилась, чище стала. И указатели кругом. Блин, а мы все образцовый город строили, вот-вот, скоро, и все никак. Так вон, построенный уже…
— А реклам сколько? Огней неоновых. Все улицы переливаются.
— А эти, как их… О! Донер-Кебаб, кафешки быстрого питания…
— А товаров? Одной водки с пивом… Я и не знал, что столько сортов существует. Даже безалкогольное!!! Тьфу, изврат какой. Да кому оно надо?! Ни похмелишься даже, может и водка безалкогольная продается? Или колбасы — нашей простой, что за два-двадцать — нету, других же — за всю жизнь не перепробуешь! Да-а-ааа. Не, ребята, чужой город, не наш. Как в Америке. В наше время такого не было…
— Можно подумать, ты из Америки не вылезал…
— Кстати, — Подал голос Валентин, — Я бы сказал как в Германии — товары то все сплошь немецкие или китайские. Я ж служил в ГДР, и в Берлине бывал, но даже там такого обилия не видел.
— И звон колокольный… — Стас даже не слушал собеседников. — Я первый раз в Москве колокольный звон услышал.
— Это все лирика. Чего делать то будем? Начальник?
— Я все-таки думаю своего двойника дождаться. Договоримся с ним, ведь себя то я знаю, уж как- нибудь договорюсь сам с собой?
— А где он сейчас?
— На службе, в банке. В этом мире я не гидрогеолог, а банкир! Представляете? Моя жена сняла трубку — голос тот же! А я даже сказать не могу: кто я и что я…
— Ну это не твоя жена, а его. Твоя в нашем мире осталась. Во сколько он будет?
— Жена сказала — поздно. И прозвониться после его прихода будет невозможно… Какой-то модем включат… На всю ночь — чего-то качать будут. Чего за модем, зачем качать — переспрашивать не стал,
