– В сенцах вино, – ответил, входя, Федюнька.
– Какое вино! Нет вина! – с неожиданной злостью воскликнула Аксюша. Она подумала, что, не найдя у нее вина, стрельцы оставят ее и уйдут в другую избу.
– А такое вино! – упрямо ответил Федюнька.
– Не скупись, молода, – сказал старший стрелец, – нам по чарочке только. Тащи-ка, малый!
К досаде Аксюши, Федя внес в избу жбан.
– К нам его привозить далеко. Приедет мужик и побьет за то, что дала, – притворно сказала Аксюша.
– Когда побьет, а ты нам пожалься! – пошутил стрелец. – Угощай, хозяйка!
Стрельцы вышли, прошлись по дворам и возвратились к пригожей хозяйке. Аксюша по-бабьи хлопотала у стола, нарезая хлеб, нашла в избе луку, сала, а сама все время боялась, что за ней наблюдают и она может чем-нибудь себя выдать… Старший из стрельцов просил ее хоть пригубить вина, но она отказалась и села в угол…
– Вы бы еще где-нибудь заночевали. Не один двор в деревне! Совестно мне вас на ночь оставить, не то, что ли, я уйду, – сказала Аксюша.
– Ничего, хозяйка, мы царские люди. Чего тебе нас не принять! – подбодряли стрельцы.
Стрельцы разморились теплом избы и вином. Один из них лег на скамью и заснул, второй вышел кормить коней, третий, самый молодой, оставшись наедине, вдруг повернулся к Аксюше.
– Окольничий с ног сбился, ищучи!
Она вздрогнула, но оправилась.
– Какой окольничий? Чего ищучи?
Стрелец покосился на спящего товарища.
– Знаю тебя, – тихо сказал он. – Таких-то красоток много ли в городе!
– Чего ты, чего?! Невдогад мне!.. – неестественно выкрикнула Аксюша.
– Не кричи, дура! – спокойно сказал стрелец. – Тебе бы скорее уехать. Не нынче-завтра наедут сюда стрельцы да всех словят! Беги домой, к матке!..
Спящий стрелец шевельнулся. Товарищ его умолк. Старший вошел со двора.
– Стужа! – сказал он. – Погреться! – Он налил себе кружку вина и выпил.
– Эх, и мне, что ли, еще! – поддержал молодой и налил себе кружку.
Аксюша сказала, что ляжет спать у соседки, и вышла. Федюнька свернулся на печке. Оба стрельца посидели еще, уговорились, чтоб выехать рано утром. Из их разговоров Федюнька понял, что они лазутчики и что их возвращения ждут.
Наконец оба уснули.
Тогда Федя скользнул с печи, собрал все три стрелецкие пищали и саблю и спрятал на печку. Тихо, чтобы не разбудить стрельцов, он снял с гвоздя вожжи, принес из сеней вторые, разрезал, связал одного за другим двоих стрельцов и принялся за третьего… Тот внезапно открыл глаза и глядел несколько мгновений, выпучив их и не моргая. Федюнька застыл. Стрелец повернулся и захрапел крепче прежнего. Переведя дух, Федюнька взялся за обрезок вожжей.
Когда стрельцы были связаны, он отошел, поглядел на них, сложа руки на груди, усмехнулся, достал с печи саблю, прицепил ее к кушаку, постоял, опершись на нее, полюбовался на дело своих рук и достал пищаль.
Старший стрелец потянулся во сне и, почувствовав путы, проснулся. Он увидел Федюньку с пищалью.
– Измена! – крикнул он во всю глотку.
От крика проснулись двое других стрельцов и начали рваться. Федя поднял тяжелую пищаль на прицел.
– Не орать! Я вас полонил, – сказал он голосом, дрожавшим от радости и волнения.
Стрельцы под дулом пищали умолкли и поглядели на Федю. Воинственный вид его их рассмешил.
– Пошто же ты нас полонил? – спросил старший стрелец.
– С воеводскими лазутчиками чего же делать! – важно ответил Федюнька. – Утре вешать вас буду, как вы Кузьму…
В этот миг по дороге промчались всадники.
– Наши приехали, малый. Теперь ты пропал! – сказал старший стрелец.
– Молчи! – остановил Федюнька. – Станут стучать в ворота, и молчите все, а не то пальну… – Он вздохнул. – А может, наши… – с надеждой сказал он, прислушиваясь. Он услыхал на дворе голоса обоих братьев… Значит, Иванка цел!..
– Ва-аши! – не выдержал он подразнить стрельца и крикнул во двор, стараясь, чтобы голос его казался грубым и взрослым: – Иван! Федор! Не бойтесь, идите сюда – я стрельцов полонил!..
Иван и Гурка вошли в избу обгорелые, внеся запах дыма.
– Здоровы, стрельцы! – сказал Гурка. – Как же вы такому парнишке дались?
