— Что у нас, Бенигна?
— Приглашение на коронацию дона Хуана Кокома, мадам, — секретарша, поправив казавшиеся Галке забавными круглые очки, открыла бархатную, с золотым тиснением, папку для официальной переписки. По-французски она, немка, говорила получше своей начальницы. — Уведомление о прибытии в Сен-Доменг посла Республики Кулуа — дона Аурелио Диего Хуана Фуэнтес дель Кампо-и-Корбера. Письмо от директора Кюрасао ван Либергена… Я заготовила проекты ответов, мадам. Будьте любезны ознакомиться с письмами и черновиками.
«Коронация дона Хуана, — весело подумала Галка, читая по-испански вычурное письмо, украшенное гербом Юкатана — излучающим свет католическим крестом на вершине горы. — Ну надо же — уломали-таки папу Иннокентия! Интересно, кого же назначили в Мериду епископом?.. Ладно, оригинальничать в любезностях не будем, Бенигна написала идеальный в данном случае ответ. Пусть отдаст переписчику, а мы, трое глав советов, поставим автографы и приложим печать. Придется ехать на церемонию… Посол Республики Кулуа… Нет, ну ни хрена себе — такой смачный плевок в сторону Испании! Обозвать Мексику ее историческим самоназванием — Кулуа![44] Поглядим, что собой представляет этот дон Аурелио. Говорят, будто он был полевым командиром? Любопытный, наверное, кадр… Вот ван Либергену придется отвечать, взвешивая каждое слово: хитрый дядька. В любом случае стоит обсудить содержание его письма с месье Алленом… А в общем, не так уж и много дел у нас на сегодня, что странно. Надо будет устроить сегодня вечером домашние посиделки!»
Управившись с бумажными заботами, мадам генерал уже в два часа дня была свободна как ветер. Вот что такое вовремя раскидать основную массу рутинной работы на толковых секретарей! Фрау Эбергардт, кстати, строила всю канцелярию не хуже, чем Галка — своих матросов. Мартин только радовался, глядя на этот идеальный германский орднунг. Вот к нему-то Галка и отправилась: в его резиденции — в старом форте Святой Барбары, из-за постройки новых кварталов лишившемся своего военного значения — сейчас шла работа над электролампами. Насколько ей было известно, пока не удавалось создать в стеклянном баллоне достаточный для длительной работы лампы вакуум. Но последняя записка от немца внушала оптимизм: не иначе, как что-то придумал. Ведь пустил же старый мастер Ламбре в дело то, что поначалу сочли неудачным образцом! Только за основу взяли не пистолет старого типа, а ружье. И получился шестизарядный штурмовой дробовик. Тот самый, что отлично зарекомендовал себя при взятии Бостона, который голландцы не преминули тут же обозвать Новым Гронингеном. Так что если Мартин действительно придумал, как продлить жизнь электролампочке, недалек тот день, когда все-таки сбудется мечта невольных пришельцев из будущего — появится привычное им электрическое освещение.
«И не нужно думать, будто это тут не приживется, — размышляла Галка, поднимаясь вверх по Торговой улице до церкви Святой Барбары, стоящей на месте старой испанской каменоломни, откуда при Диего Колоне брали камень для строительства крепостей и домов Санто-Доминго. — Конец семнадцатого века, как-никак, а не достопамятные времена короля Артура, куда Марк Твен засунул своего янки. Здесь люди уже более-менее привычны к техническим новинкам и достижениям науки, достаточно вспомнить, как пошли на ура наши керосиновые лампы. А как еще пойдет паровой котел — доработанный вариант
— Лейбниц, — с едва заметной невеселой усмешкой говорил Мартин. — Переписка с Гюйгенсом, Ньютоном… О таком, признаться, я и мечтать не смел. Думал, если не убьют, после войны займусь отцовской радиомастерской…
— Я тоже думала, что после получения диплома буду работать системным администратором в какой- нибудь процветающей фирме, — с иронией проговорила Галка. — Или свою фирмочку бы открыла… Ну да ладно, незачем жалеть о несбывшемся. Поговорим о текущих делах. Вы точно уверены, что можно включать электросеть без риска облажаться в момент запуска? Оно, знаете ли, обидно будет, да и политический конфуз может оказаться немалый.
— Да, я могу гарантировать, что сеть не откажет в момент запуска, — совершенно серьезно сказал Мартин. Он тоже отнюдь не помолодел за эти годы, да и южный климат ему, европейцу, не очень-то нравился. Но куда деваться? — Мы провели уже десятки испытаний, лампы вполне надежны. Ни одна не лопнула в момент включения. Секрет оказался не в вакууме, а в отсутствии кислорода. Видите этот налет у цоколя и два тонких проводка? Мы вплавляем кроме положенных электродов с нитью еще эти тонкие электроды и присоединенное к ним легко воспламеняющееся вещество. Именно воспламеняющееся, а не взрывчатое. Когда воздух частично откачан, а баллон запаян, мы пропускаем ток через эти электроды. Вещество вспыхивает и выжигает весь кислород внутри лампы, после чего ее можно подключать в сеть без опасения, что нить сгорит.
— Лихо, — согласилась Галка. — А нить металлическая?
— Нет, пока еще карбонизированная хлопчатобумажная. Увы, месторождениями вольфрама Сен- Доменг и соседние страны обделены, — на строгом лице Мартина веселая улыбка казалась какой-то чужой.
— Как долго может работать ваша лампа?
— Вы имеете в виду продолжительность непрерывной работы? От сорока до семидесяти часов. С выключениями, то есть в нормальном бытовом режиме — в среднем проработает около года.
— А будет совсем неплохо для начала, — согласилась Галка. — Конструкция проста, в генераторе и гидростанции тоже ничего сверхсложного нет. Так что Европа довольно быстро обзаведется таким вот новшеством, это не белый порох. А за Европой подтянутся уже и другие части света…
— Вы этого хотите, фрау капитан? — спросил немец. — Я полагал, вы примете меры для сохранения секрета электросети.
— Мартин, это не тот секрет, который можно удержать. А также не тот, который нужно удерживать. Все равно пройдет не меньше полувека, пока его внедрят в быт. Вы и сами можете это подтвердить — сколько времени прошло от первых лампочек Свена до электрического освещения в каждом немецком доме? А у нас, между прочим, и в начале двадцать первого века в глухих селах освещают дом керосинками и топят печи донецким угольком. Совсем как здесь, правда?.. Короче, герр гауптман, — заключила настырная дама, — будьте любезны применить свои знания на благо человечества. А человечество в благодарность поставит ваше имя наравне с упомянутыми вами Лейбницем, Гюйгенсом и Ньютоном.
— Ну если так… — негромко рассмеялся Мартин. — Я действительно честолюбив, фрау капитан. Но стараюсь хорошо это скрывать.
— Какими судьбами, Воробушек? Неужто наконец забросила свои бумажки?
— Да нет, просто сегодня бумажек было поменьше. Вот и освободилась раньше… Здорово, Хайме!
Хайме быстро утряс свои дела — он явился на оружейный завод оформить заявку на партию тяжелых снарядов для крепости Осама, где после списания на берег служил интендантом — и они пошли в порт, посидеть в таверне Причарда… Хирург тогда действительно отпилил ему ногу ниже колена. Первое время, как зажили раны и списанный боцман смог передвигаться с помощью костыля, он чуть не ежедневно приходил в порт и с грустью смотрел на корабли. Когда ему приставили к обрубку грубую деревяшку, комендант крепости Франческо Бенедетти предложил толковому метису место интенданта. Хайме согласился. Местечко не особо пыльное, жалованье неплохое, а за каждодневными заботами отходит на
