водителя. Автомобиль вильнул и врезался в дом.
— Дьявол… — простонал МакБрайд.
Он рванулся к оркестровой машине, пробился к ней, вскочил на подножку и вырвал из рук тромбониста его рабочий инструмент:
— Прекратить! Следующий, кто дунет, будет ночевать в каталажке!
Музыканты смолкли. Капитан соскочил и понесся к помосту, где столкнулся с олдерменом Беделлом.
— МакБрайд, что вы тут устроили? Что происходит?
— Майские праздники! — огрызнулся капитан.
— Спокойно, спокойно.
— Слушайте, Беделл. — МакБрайд подхватил олдермена под руку. — Вы, конечно, мне не друг, но я вам даю дружеский совет. Убирайтесь отсюда. Быстро в машину, дуйте домой, запритесь и не высовывайтесь. За вами охотятся.
— Охотятся? — Беделл сверлил МакБрайда буравчиками маленьких острых глазок. — Дичь крупновата.
— Не шутите с огнем. Вы в опасности.
Но Беделл оказался сильно навеселе. В таком состоянии храбрость и доблесть дают плохие советы. Хряпнул он не для забавы, а для пользы дела, для вдохновения — все знали, что особенно красноречив и находчив этот оратор именно в состоянии умеренного подпития.
— МакБрайд, у меня ответственное выступление…
МакБрайд фыркнул и вскочил на помост. Он вырвал палочку из руки дирижера, опрокинул барабан, гаркнул на музыкантов. Его подручные тем временем нейтрализовали особо активных хулиганов обеих сторон, еще раз доказав, что в такого рода споре самый весомый аргумент — полицейская дубинка. Дюжину задержанных увели в отделение. Наступила тишина.
МакБрайд снова вспрыгнул на помост, грохнул кулаком по барабану, призывая к вниманию.
— Прошу всех разойтись по домам! — выкрикнул он. — Мероприятие закончено. Сожалею, но ничего не могу сделать. Расходитесь!
Рядом с ним возникла массивная фигура олдермена.
— Леди и джентльмены, мне горько видеть, как собрание достойных граждан срывают злонамеренные действия наемников, — он кинул презрительный взгляд на МакБрайда, — лиц, стремящихся снять меня из должности. Как олдермен, я хо… Кх…
Беделл прижал ладонь к груди, качнулся и рухнул к ногам МакБрайда.
— Сердце! — крикнул кто-то из толпы.
МакБрайд опустился на колено, перевернул грузное тело, сунул руку под рубашку. Ладонь оказалась испачканной кровью. Беделл еще два раза дернулся и замер.
Коэн заглянул через плечо капитана:
— Сенсация. Хлеб Кеннеди, черт побери.
Часом позже МакБрайд стоял в своем кабинете, расставив ноги на ширину плеч. Перед ним были Шанц, Трикси Мелой, Мориарти и Коэн, на заднем плане маячил Кеннеди. Никого не поймали, выстрела никто не услышал. Очевидно, оружие с глушителем. Тело Беделла уже обследовали в морге.
— Итак, мисс Мелой, — продолжил МакБрайд, — вы стояли на Джексон-стрит возле Холи и видели, как мужчина в светло-сером костюме прошел по Холи, сел в машину и уехал. А почему вы не крикнули?
— Дамы не кричат на улицах, — с упреком заметила она. — Кроме того, я не знала, что в Беделла стреляли. Я решила, он сознание потерял. Перепил, там… Я подумала об этом мужчине, только когда узнала, что Беделл убит.
— А почему вы так хорошо запомнили его одежду?
— Ну, я всегда замечаю приличную одежду. Этот человек был одет прекрасно и со вкусом. Женщины вообще больше обращают внимание на внешний вид, чем мужчины.
— А машину рассмотрели?
— Не очень. Она довольно далеко стояла. Похожа на родстер.
— Можете сказать еще что-нибудь о мужчине, кроме одежды?
— Лица я не разглядела. Я видела его только со спины, когда он уходил.
— Понимаю. Вы подруга Тони Бонельо?
— Да, подруга. Антонио — мой хороший знакомый.
— Прошу прощения. Конечно, Антонио. Почему он не пришел с вами?
— Он занят в клубе. А я никогда не видела танцев на улице, вот и захотела посмотреть. Меня мистер Шанц пригласил. Они с Антонио друзья.
— Да, верно, пригласил, — подтвердил Шанц.
— И, знаете, мне еще в «Пальметто» танцевать сегодня…
— Конечно, конечно, мисс Мелой. Вы можете идти. Вероятно, позже мне снова придется с вами поговорить.
Шанц поднялся:
— Я отвезу мисс Мелой.
— Пожалуйста. Надеюсь, судьба Беделла послужит вам уроком.
— Это дело компании Андерсона-Коннота, капитан. Они сладкоречивы, но легко могли нанять убийц.
— Выбирайте выражения, — предупредил МакБрайд. — Стрелка этого я еще поймаю. Но предполагаю, что он не оттуда, откуда вы думаете.
— А откуда?
— Если б я знал, то уже спал бы дома.
— Советую вам его разыскать. На вашу работу желающие найдутся.
— Советую оставить свои советы при себе, мистер Шанц.
— Я просто рекомендую вам добросовестно выполнять свою работу.
— А я еще раз говорю: оставьте спои советы при себе.
Шанц и Трикси Мелой удалились.
МакБрайд открыл стол, вынул «Хеннесси», пустил по кругу. Выпил сам, зажег сигару.
— Да, случай не на пользу оппозиции, — заметил он. — Трудновато поверить, что парень, уложивший Беделла, получил деньги не у Коннота.
— Знать бы, кто предупредил о покушении, — сказал Мориарти.
— Да, этот парень — ключ к загадке.
В дверь постучали, вошел полицейский Холстейн:
— Кэп, к вам там рвется какой-то поляк с Джонсон-стрит.
— Давай, давай. Впусти.
В кабинет вступил старик, прижав к груди шляпу.
— Здравствуйте, — кивнул ему капитан. — Как вас зовут?
— Э-э…. Тикорски. Я хочу сказать… Я живу номер 321 по Джексон, на самый верх. И я смотреть шоу из окна. Когда большой парень упасть, я слышать, — старик задрал голову к потолку, — кто-то надо мной бежать, топ-топ-топ, на крыша, как человек бежать.
— Вы слышали, как кто-то бежал по крыше?
Тикорски кивнул.
— Пожарная лестница в вашем доме, конечно, есть?
— Да, конечно.
МакБрайд снял трубку, позвонил в морг, поговорил с судебным медиком. Повесил трубку и повернулся к старику:
— Большое спасибо, мистер Тикорски. Мы с вами еще побеседуем, а пока возвращайтесь домой.
Поляк вышел.
МакБрайд повернулся к репортеру:
— Кеннеди, давно спать пора. Давай-ка домой.
