- Кх... Уда?- спросил он. Он ждал этого, но все-таки вздрогнул.
- В Юпитер,- сказал Быков. Он не смотрел на Моллара. Ему было очень жаль Моллара. Моллар был в первом своем настоящем космическом рейсе, и его очень ждали на Амальтее. Моллар был замечательным радиооптиком.
- О,- сказал Моллар,- в Юпитер?
- Да,- Быков помолчал, ощупывая синяк на лбу.- Отражатель разбит. Контроль отражателя разбит. В корабле восемнадцать пробоин.
- Гореть будем?- быстро спросил Дауге.
- Пока не знаю. Михаил считает. Может быть, не сгорим.
Он замолчал. Моллар сказал:
- Пойду почиститься.
- Погодите, Шарль,- сказал Быков.- Товарищи, вы хорошо поняли, что я сказал? Мы падаем в Юпитер.
- Поняли,- сказал Дауге.
- Теперь мы будем падать в Юпитер всю нашу жизнь,- сказал Моллар. Быков искоса глядел на него, не отрываясь.
- Х-хорошо ска-азано,- сказал Юрковский.
- С'ест ле мот (хорошо сказано (фр.)),- сказал Моллар. Он улыбался.- Можно... Можно, я все-таки пойду чистить себя?
- Да, идите,- медленно сказал Быков.
Моллар повернулся и пошел из кают-компании. Все глядели ему вслед. Они услышали, как в коридоре он запел слабым, но приятным голосом.
- Что он поет?- спросил Быков. Моллар никогда не пел раньше.
Дауге прислушался и стал переводить:
- 'две ласточки целуются за окном моего звездолета. В пустоте-те-те-те. И как их туда занесло. Они очень любили друг друга и сиганули туда полюбоваться на звезды. Тра-ля-ля. И какое вам дело до них'. Что-то в этом роде.
- Тра-ля-ля,- задумчиво сказал Быков.- Здорово.
- Т-ты п-пе-ереводишь, к-как лианто,- сказал Юрковский.- «С-сиганули» - ш-шедевр.
Быков посмотрел на него с изумлением.
- Ты что это, Владимир?- спросил он.- Что с тобой?
- З-заика на всю жизнь,- ответил Юрковский усмехаясь.
- Его ударило током,- сказал тихо Дауге.
Быков пожевал губами.
- Ничего,- сказал он.- Не мы первые. И бывало похуже.
Он знал, что хуже еще никогда не бывало. Ни с ним, ни с планетологами. Из полуоткрытого люка раздался голос Михаила Антоновича:
- Алешенька, готово!
- Поди сюда,- сказал Быков.
Михаил Антонович, толстый и исцарапанный, ввалился в кают-компанию. Он был без рубашки и лоснился от пота.
- Ух, как тут у вас холодно!- сказал он, обхватывая толстую грудь короткими пухлыми ручками.- А в рубке ужасно жарко.
- Давай, Михаил,- нетерпеливо сказал Быков.
- А что с Володенькой?- испуганно спросил штурман.
- Давай, давай,- повторил Быков.- Током его ударило.
- А где Шарль?- спросил штурман, усаживаясь.
- Шарль жив и здоров,- ответил Быков, сдерживаясь.- Все живы и здоровы. Начинай.
- Ну и слава богу,- сказал штурман.- Так вот, мальчики. Я здесь немножко посчитал, и получается вот какая картина. «Тахмасиб» падает, и горючего, чтобы вырваться, нам не хватит.
- Ясно даже и ежу,- сказал Юрковский, почти не заикаясь.
- Не хватит. Вырваться можно только на фотореакторе, но у нас, кажется, разбит отражатель. А вот на торможение горючего хватит. Вот я рассчитал программу. Если общепринятая теория строения Юпитера верна, мы не сгорим.
Дауге хотел сказать, что общепринятой теории строения Юпитера не существует и никогда не существовало, но промолчал.
- Мы уже сейчас хорошо тормозимся,- продолжал Михаил Антонович.- Так что, по-моему, провалимся мы благополучно. А больше сделать ничего нельзя, мальчики.- Михаил Антонович виновато улыбнулся.- Если, конечно, мы не исправим отражатель.
- На Юпитере нет ремонтных станций. Это следует из всех теорий Юпитера.- Быкову хотелось, чтобы они все-таки поняли. До конца поняли. Ему все еще казалось, что они не понимают.
- Какую теорию строения ты считаешь общепринятой?- спросил Дауге.
Михаил Антонович пожал плечиком.
- Теорию Кангрена,- сказал он.
Быков выжидающе уставился на планетологов.
- Ну что ж,- сказал Дауге.- Можно и Кангрена.
Юрковский молчал, глядя в потолок.
- Слушайте, планетологи,- не выдержал Быков,- специалисты. Что будет там, внизу? Вы можете нам это сказать?
- Да, конечно,- сказал Дауге.- Это мы тебе скоро скажем.
- Когда?- Быков оживился.
- Когда будем там, внизу,- сказал Дауге. Он засмеялся.
- Планетологи,- сказал Быков.- Спе-ци-а-лис-ты..
- Н-надо рассчитать,- сказал Юрковский, глядя в потолок. Он говорил медленно и почти не заикался.- Пусть М-Михаил рассчитает, на какой глубине к-корабль перестанет проваливаться и п- повиснет.
- Интересно,- сказал Михаил Антонович.
- П-по Кангрену давление в Юпитере р-растет быстро. П-подсчитай, Михаил, и выясни г-глубину погружения, д-давление на этой глубине и силу т-тяжести.
- Да,- сказал Дауге.- Какое будет давление? Может быть, нас просто раздавит.
- Ну, не так это просто,- проворчал Быков.- Двести тысяч атмосфер мы выдержим. А фотонный реактор и корпуса ракет и того больше.
Юрковский сел, согнул ноги.
- Т-теория Кангрена не хуже других,- сказал он.- Она даст порядок величин.- Он посмотрел на штурмана.- М-мы могли бы п-посчитать сами, но у тебя в-вычислитель.
- Ну, конечно,- сказал Михаил Антонович.- Ну, о чем говорить? Конечно, мальчики.
Быков попросил:
- Михаил, давай сюда программу, я прогляжу, и вводи ее в киберштурман.
- Я уже ввел, Лешенька,- виновато ответил штурман.
- Ага,- сказал Быков.- Ну что ж, хорошо.- Он поднялся.- Так. Теперь все ясно. Нас, конечно, не раздавит, но назад мы уже не вернемся - давайте говорить прямо. Ну, не мы первые. Честно жили, честно и умрем. Я с Жилиным попробую что-нибудь сделать с отражателем, но это... Так...- Он сморщился и покрутил разбухшим носом.- Что намерены делать вы?
- Н-наблюдать,- жестко сказал Юрковский.
Дауге кивнул.
- Очень хорошо,- Быков поглядел на них исподлобья.- У меня к вам просьба: присмотрите за Молларом.
- Да-да,- подтвердил Михаил Антонович.
- Он человек новый, и... Бывают нехорошие вещи... Вы знаете.
