под кодом ЛБ-426.
***
Авторезак полосовал стальную обшивку челнока так же легко, как консервный нож – жестяную банку. Искры летели фонтаном в голубоватый полумрак рубки, и если бы это мог наблюдать кто-нибудь еще, кроме бортового компьютера, то наверняка зрелище произвело бы неизгладимое впечатление.
Кусок обшивки грохнулся об пол, подняв облако пыли. От его раскаленных краев поднимались красноватые клубы дыма.
В образовавшийся проем вполз манипулятор с укрепленным на нем сканером. Тонкие лучи лазера ощупывали рубку. Расположение предметов, наличие живых существ, возможная опасность, температура, влажность… Все эти данные поступали в компьютер, который в свою очередь, тщательно пережевав информацию, выдал на мониторы лаконичную надпись:
«Опасности не представляет».
Луч еще раз прошел по рубке, задержавшись на покрытом пылью саркофаге. Поплыл в сторону, вернулся. Автоматически включились инфракрасные датчики, анализируя площадь участка, выделяющего тепло, а также интенсивность его выделения.
Компьютер обработал новые данные.
«Органическая жизнь. Гуманоид. Пребывает в состоянии анабиоза. Опасности не представляет».
Манипулятор уполз в сторону, пропуская новых посетителей. Три массивные, облаченные в защитные костюмы фигуры вошли в рубку. Тот, что шел впереди, остановился, оглядев тесное помещение. Видимо, он был здесь главным, так как шедшие за ним тут же замерли. Они терпеливо ждали его дальнейших действий. Старший несколько секунд разглядывал внутренности челнока, словно прикидывая что-то для себя, а затем быстро подошел к саркофагу и резким движением стер толстый слой пыли с защитного колпака капсулы…
В ней лежала молодая женщина. Компьютер не ошибся. Она находилась в состоянии глубокого анабиоза. Старший некоторое время вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, жива ли она или это прекрасно сохранившийся труп. Но вот ноздри ее чуть заметно дрогнули. Начался длинный вдох.
В состоянии анабиоза этот процесс может длиться несколько часов, чего ждать. Все ясно. Она жива.
Старший протер стекло, пытаясь получше разглядеть ее, и брови его удивленно поползли вверх. Под рукой женщины, уютно уткнувшись мордочкой ей в бок, пристроился рыжий кот. Обычный дворовый кот, каких на земле пруд пруди. Но здесь…
Человек секунду разглядывал застывшее рыжее существо, а затем вздохнул и стянул респиратор.
– Ну вот, похоже, она жива,- обратился к нему напарник, сдирая в свою очередь резиновую маску с потного лица,- Видишь, здесь сигналы зеленые.
– Да,- подтвердил командир,- А это значит, плакали наши права на пустой корабль.
Он был совсем молодым парнем, этот старший. Звездолет, подобравший челнок, назывался «Яркая звезда». Он выполнял функцию утилизатора, и по закону его экипаж имел все права на находку, если бы в нем не обнаружилось живых людей. Челнок числился за танкером «Настромо», а женщина, покоящаяся в саркофаге, была помощником капитана «Настромо», офицером по фамилии Рипли.
Часть 1. ВОЛОНТЕРЫ.
РИПЛИ.
ОНА БЕЖИТ ПО ГУЛКИМ ПЕРЕХОДАМ «НАСТРОМО». ЗАЖАТЫЙ В ПРАВОЙ РУКЕ ЯЩИК ПРИ КАЖДАМ ШАГЕ УДАРЯЕТ ЕЕ ПО БЕДРУ. РИПЛП НЕ ОБРАЩАЕТ ВНИМАНИЯ НА ВЫЗВАННУЮ ЭТИМИ УДАРАМИ БОЛЬ. У НЕЕ ДРУГАЯ, БОЛЕЕ ВАЖНАЯ ЗАДАЧА – ВЫЖИТЬ. ГДЕ-ТО В ЛАБИРИНТАХ КОРАБЛЯ ЕЕ ПОДЖИДАЕТ СМЕРТЬ. ХИТРОЕ, УРОДЛИВОЕ, ЗЛОЕ НЕЧТО, УБИВШЕЕ ПЯТЕРЫХ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА «НАСТРОМО».
ШАГ. УДАР. БОЛЬ. ШАГ. УДАР. БОЛЬ.
– ДО ВЗРЫВА ОСТАЛОСЬ ЧЕТЫРЕ С ПОЛОВИНОЙ МИНУТЫ,- ГОЛОС МАТЕРИ. СПОКОЙНЫЙ, ХОЛОДНЫЙ, БЕЗРАЗЛИЧНЫЙ.
ШАГ. УДАР. БОЛЬ. ПОВОРОТ. ШАГ.УДАР.БОЛЬ.
ОТ СТЕНЫ ОТДЕЛЯЕТСЯ ОГРОМНАЯ ТЕНЬ. БЬЮЩИЙ ИЗ ПРОТИВОПОЖАРНЫХ СКВАЖИН ПАР МЕШАЕТ РАЗГЛЯДЕТЬ, ЧТО ЭТО. НО ОНА И ТАК ЗНАЕТ
СИЛУЭТ СТАНОВИТСЯ ВСЕ ТЕМНЕЕ. СКВОЗЬ ВЛАЖНУЮ ЗАВЕСУ УЖЕ МОЖНО РАЗГЛЯДЕТЬ ДЛИННУЮ, РАСКАЧИВАЮЩУЮСЯ ИЗ СТОРОНЫ В СТОРОНУ, ШЕЮ. ОНО ЗАМЕТИЛО РИПЛИ.
ОМЕРЗЕНИЕ, СМЕШАННОЕ СО СТРАХОМ, ОХВАТЫВАЕТ ЕЕ. СУЩЕСТВО ВЫТЯГИВАЕТ ШЕЮ В СТОРОНУ ЧЕЛОВЕКА И ЖУТКО ШИПИТ. РИПЛИ ВИДИТ ОСТРЫЕ ЗУБЫ, ПОКРЫТЫЕ ТЯГУЧЕЙ КЛЕЙКОЙ СЛЮНОЙ. ТВАРЬ ДЕЛАЕТ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ГИГАНТСКИХ ШАГОВ И НАСТИГАЕТ ЖЕРТВУ. ОТБРОШЕННЫЙ МОЩНЫМ УДАРОМ КОГТИСТОЙ ЛАПЫ, ЯЩИК ЛЕТИТ В СТОРОНУ.
ВНУТРЕННЯЯ ЧЕЛЮСТЬ МОНСТРА МОМЕНТАЛЬНО ВЫЛЕТАЕТ ИЗ РАСПАХНУТОЙ ПАСТИ И ВОНЗАЕТСЯ В ЖИВОТ РИПЛИ, ПЕРЕМАЛЫВАЯ ВНУТРЕННОСТИ, ПОГРУЖАЯСЬ ГЛУБЖЕ И ГЛУБЖЕ. ОТ СТРАШНОЙ НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ БОЛИ ЖЕНЩИНА КРИЧИТ И …
…просыпается. Холодный пот крупными каплями скатывается между лопаток к пояснице. Рипли ощутила, что ее майка совершенно вымокла. Стряхивая остатки кошмара, она мотнула головой и огляделась.
Белая, узкая, как пенал, больничная палата. Минимум мебели. Койка, стол, пара кресел. На столе графин с водой и поднос, накрытый белой, как и все остальное, салфеткой.
«Господи, все равно у нее еще не было комнаты роднее этой».
Из соседнего отсека вынырнула медицинская сестра-негритянка. В руках стаканчик с питательным раствором. Негритянка напевала себе под нос незамысловатую мелодию. Она, похоже, даже не сразу сообразила, что Рипли очнулась и сидит в кровати. Тем не менее негритянка быстро пришла в себя и, улыбнувшись дежурной улыбкой, ласково промурлыкала:
– Добрый день, Рипли. Как вы себя чувствуете?
Рипли снова откинулась на подушку, ощутив, как пот впитался и в без того промокшую одежду.
– Где я? – она сглотнула. Ей очень хотелось пить, но все-таки пришлось сдерживаться. Было бы проявлением слабости наброситься на графин в присутствии сестры.
– В безопасности,- негритянка поставила стакан со смесью на стол,- Уже пару дней вы на нашей космической станции,- голос ее дрогнул и понизился до таинственного шепота. Так обычно сообщают самые значительные новости,- Вас нашли чудом. Это была чистая случайность.
Рипли прикрыла глаза. Скорее бы эта говорливая сестра вышла. Она, кажется, полжизни отдала бы за стакан свежей воды.
– К вам уже гости,- слова негритянки вернули ее к действительности.
