невозможен.
26 июня вооруженные формирования Азербайджана предприняли очередные атаки на позиции армии обороны НКР, получили достойный отпор и начали отходить из разграбленного и разрушенного ими Мардакерта, который московское ТВ упрямо называло на турецкий лад «Агдере». Подписанное при посредничестве МИД России 27 июня соглашение между Азербайджаном и НКР о прекращении огня не сработало. Степанакерт вновь был обстрелян со стороны азербайджанского города Агдама, известного московским выпивохам одноименным портвейном, а военным – складами боеприпасов и оружия, которых хватило бы на десять лет и которые были захвачены азербайджанцами в 1992 году у 4-й армии российских вооруженных сил, помогавшей им тогда бить армян в армянских селах Азербайджана. Аскеры стреляли, наемники бомбили с воздуха Степанакерт и села Аскеранского, Мартунинского и Мардакертского районов НКР. 28 июня карабахские войска вошли в то, что осталось от Мардакерта, и обнаружили, что город к тому же еще и полностью заминирован. Возвращение его жителей пришлось отложить.
Июль начался новыми атаками, обстрелами, бомбежками на самых разных направлениях. Азербайджанцы явно напрашивались на серьезный отпор и регулярно получали его. Это, видимо, и подвигло новое руководство Азербайджана в лице Гейдара Алиева пойти на прямые переговоры с НКР. Возникла очень интересная ситуация в развитии событий, но, к сожалению, международное сообщество отнеслось к ней слишком легкомысленно, азербайджанские политики поняли это легкомыслие как поощрение, сорвали процесс прямых переговоров, получили по заслугам, потеряв новые территории, и втянулись в зимнюю кампанию, которая принесла им потери и новые поражения.
А начиналось все в июле неплохо, несмотря на глупость Рафаэлли и недальновидность великих держав. Впрочем, может, кому-то из них и надо было помешать успеху посреднической миссии России, которая при всем недопонимании командой Козырева наших национальных интересов в Закавказье, хотела к миру конфликтующие стороны привести.
Освобождение большей части Мардакертского района, где пятьдесят из пятидесяти восьми сел почти год находились под азербайджанской оккупацией и требовали серьезных восстановительных работ, вызвало обратный поток людей. Беженцы из НКР, а их насчитывалось около 40 тысяч, потянулись домой.
Азербайджанцы попытались остановить это движение и снова развернули военные действия 2 июля. Им удалось захватить несколько сел. Карабахцы ответили, да так, что в их руках оказались Агдам и Физули, но они в тот момент ограничились демонстрацией силы и ушли. МИД России устами Казимирова выразил в очередной раз беспокойство по поводу эскалации военных действий, затрудняющей выполнение резолюции СБ ООН № 822 от 30 апреля. Из газет, ссылавшихся на радио «Свобода», мы узнали, что МИД РФ направил соответствующее послание в Баку, Ереван и Степанакерт. Текста этого послания я не видел.
АЛИЕВ И РАФАЭЛЛИ
Наблюдая развитие событий, я написал написал в Москву о своих предположениях относительно возможных действий Гейдара Алиева. Мне тогда казалось, что он отправит Сурета Гусейнова воевать с Карабахом, а сам займется политическими играми, направленными на сохранение национального единства в Азербайджане и получение поддержки со стороны международного сообщества, перед которым ему надо прослыть миротворцем. Это его стремление, если оно, конечно, реализуется, может быть использовано для новых позитивных импульсов в переговорном процессе. Важно также не упустить шанс вероятной переориентации Азербайджана Гейдаром Алиевым на Россию для серьезной защиты российских интересов в Армении, терпящих ущерб от азербайджанской блокады. А что такая вероятность есть, сейчас мало кто сомневается. Бегство Эльчибея, неспособность Турции эффективно помочь своему верному «клиенту» и довольно быстрая переориентация турецкой дипломатии на невмешательство во внутренние дела Азербайджана, свидетельствуют об ослаблении ее позиций в регионе. Западная печать уже заговорила о том, что влиянию Турции в Азербайджане нанесен удар, и она утратила качество «естественного моста», соединяющего Запад с Кавказом и Средней Азией. В этих условиях сам Бог велел России вернуть себе главенствующую роль в Закавказье и в миротворческих усилиях, действуя в своих национальных интересах.
Визит Марио Рафаэлли в Баку, Степанакерт и Ереван подкрепил мое предположение, что у нас есть шанс сыграть свою роль. Надо только по-умному помочь Алиеву стать миротворцем.
Марио Рафаэлли долго тянул с поездкой в район конфликта, которым предпочитал заниматься издалека, но 9 июля он явился в Баку, 11 июля встречался в Ереване с Левоном Тер-Петросяном и дипкорпусом, в тот же вечер – снова в Баку, оттуда 13 июля он отправился в Степанакерт российскими вертолетами через Тбилиси и все тот же Ереван. Этот способ и маршрут его передвижения был придуман армянским президентом, дабы развеять сомнения Рафаэлли, как это он вдруг полетит или поедет в Степанакерт прямо из Еревана и на чем-то армянском, может, лучше вообще отложить визит туда, раз в Агдаме стреляют и через него из Баку в Нагорный Карабах не попасть. Дипкорпус в Ереване поддержал идею президента Тер-Петросяна, и Рафаэлли все-таки в Нагорном Карабахе побывал, собственными ушами слышал в Степанакерте азербайджанскую пальбу со стороны Агдама, и, хотя и не без приключений, благоприятно вернулся 14 июля в Ереван, а оттуда полетел восвояси стряпать свой необъективный доклад, повлиявший на принятие новой резолюции СБ ООН, которая не способствовала мирному процессу.
11 июля в Доме приемов Марио Рафаэлли, его зам Марио де Сика, другой зам Форнари плюс шведский генерал и шведская дипломатка, а также русский переводчик из Милана, с одной стороны, послы Франции, России, США, поверенный в делах Германии, представительница ООН Тельма О’Кон Солорцано, Том Прайс и советник нашего посольства Виталий Бойко, с другой, за хорошо сервированным армянским столом очень энергично обсуждали перипетии поездки делегации в район конфликта.
Перед тем, как сели за стол, Рафаэлли сказал мне, что в Степанакерт поедет только через Агдам, так как Алиев категорически против использования делегацией Лачинского коридора. Вот тут- то как раз де Сика и стал интересоваться, нельзя ли заполучить российские вертолеты, поскольку азербайджанцев карабахцы не пускают над «контактной линией», а по дорогам не проехать – мины. Рафаэлли засомневался, заговорил о том, что лучше бы все-таки на азербайджанских вертолетах лететь. И тогда я ему подкинул информацию для размышления: а как вы себя видите в азербайджанском вертолете, пилотируемом русским наемником? Довольно долго мы все его убеждали и в том, что делегация международной организации вправе сама выбирать и решать, как ей удобнее передвигаться в районе конфликта, тем более, что для нее и не стоит вопрос о признании или непризнании НКР, поскольку это – прерогатива суверенных государств.
Беседа с дипломатами, видимо, подготовила Рафаэлли к принятию предложения Тер-Петросяна, с которым он встретился позже. К тому же и Алиев не возражал против использования российских вертолетов.
Послов Рафаэлли информировал о своей встрече с Алиевым в Баку. По его словам, Алиев заверил миссию СБСЕ в полной поддержке плана «девятки». Он намекнул на возможность предоставления Нагорному Карабаху особого статуса «вплоть до права на автономию» с обеспечением его безопасности международным сообществом. Но прямых ангажементов насчет деблокады Армении и Нагорного Карабаха Алиев на себя не взял, хотя резолюцию СБ ООН и одобрил.
Рафаэлли считал, что перед его миссией стоят три задачи: определение географического района конфликта, формирование совместной координационной комиссии для решения технических вопросов, создание условий для открытия Минской конференции.
О встречах Рафаэлли с президентом Армении, официальной делегацией МИДа, представителями НКР в Ереване дипкорпус информировал на следующий день первый заместитель министра иностранных дел Жирайр Липаритян. Армянских собеседников итальянца особенно интересовали его впечатления от поездки в Баку и его мнение о способности новых властей Азербайджана выполнять международные обязательства. Полной ясности о положении в Баку у Рафаэлли нет, хотя он и считает, что Алиев будет в состоянии осуществить инициативу «девятки». Сам Рафаэлли исходит из необходимости комплексного подхода ко всем аспектам урегулирования, что вполне устраивает армянскую сторону.
В Степанакерте миссия Рафаэлли застряла на ночь из-за аварии, случившейся с одним из вертолетов. Об этом я узнал вечером 13-го, беседуя с Левоном Акоповичем и Жирайром. Мы сидели на крылечке у Липаритяна, пили пиво, закусывали недозрелыми грушами прямо с дерева. Моя Нонна Алексеевна и жена президента Людмила Ефраимовна участвовали в общей беседе. Липаритян рассказал, как все было с вылетом Рафаэлли из Степанакерта. Один из четырех вертолетов грохнулся с высоты в семь метров. Слава Богу, все остались живы и невредимы. Остальные вертолеты, уже поднявшиеся в воздух, тоже вернулись.
Мы пришли к выводу, что нет худа без добра. Ведь Рафаэлли улетал из Степанакерта, ни о чем не договорившись с карабахцами. Теперь, глядишь, выпьют тутовки, пообщаются по-человечески, поговорят по душам, познакомятся лучше с карабахцами, все на пользу.
Я добавил: если еще азербайджанцы пару залпов из Агдама «организуют», будет совсем хорошо – для полноты впечатлений. И как в воду глядел:
