принцессы и троих рыцарей появились… словно бы их отражения — четыре трепещущих фантома. Золотоволосая прикрыла глаза рукой. Оттар выругался и подпрыгнул, чтобы схватить за ногу своего призрачного двойника. Рука рыцаря прошла сквозь фантом, не встретив никакого сопротивления.
И вновь над лесной опушкой взметнулся рев обезумевших ратников. Движения их снова стали быстры — с прежней свирепостью ратники бросились на своих противников. Но седобородый взмахнул рукой, и фантомы поплыли над поверхностью земли в сторону леса. Ратники — и те, которые не успели получить серьезных повреждений, и те, кто уже с трудом передвигался — устремились вслед за своими эфирными двойниками. Очень скоро на опушке стало тихо и просторно. О бушевавшем здесь только что сражении говорили лишь валявшиеся повсюду обломки оружия и доспехов, да еще — несколько изувеченных бесчувственных тел, лежавших главным образом там, где орудовал своим топором сэр Оттар. Кони рыцарей, заранее стреноженные, тревожно ржали поодаль. Коней ратников нигде не было видно — испуганные шумом битвы, они разбежались кто куда…
Сэр Кай с трудом стащил с головы шлем. Принцесса поразилась тому, как бледно было лицо юного рыцаря. Она шагнула к нему, но тот через силу усмехнулся и успокаивающе поднял руку.
— Н-да… — проворчал Оттар, озираясь по сторонам. — Они что — не вернутся?
Ему ответил Кай.
— Они будут бежать вслед за фантомами, пока силы окончательно не оставят их, — сказал рыцарь, не пытаясь подняться, напротив, усаживаясь поудобнее. — Эльфийские чары сильны… Возможно, лишь к утру следующего дня воины придут в себя…
Принцесса неуверенно усмехнулась. Посмотрев на меч в своих руках, медленно вложила его в ножны.
— Эльфийские чары сильны, — повторила она. — Но ваша магия, сэр Кай… Кто бы мог подумать, что заклинанием можно замедлить время. Я всегда считала, что на такое не способен ни один — даже самый сильный — маг.
— Это не… — начал говорить Кай, но вдруг, закатив глаза, повалился на бок.
Вскрикнув, золотоволосая кинулась к нему. А Оттар тревожно нахмурился и вопросительно окликнул седобородого.
Старик в это время был занят тем, что обходил лежащих без сознания недавних врагов своих и осматривал их раны. Он обернулся на оклик верзилы и сообщил:
— Замедлить или остановить время не может никто. Заклинание, которое произнес брат Кай, просто ускорило всех нас, сделало наши тела стремительнее — правда, ненадолго. Кай отдал нам свою жизненную энергию.
— Он!.. — выкрикнула Лития. — Он, кажется, не дышит!..
— С ним все будет в порядке, — сказал старик, снимая с одного из ратников помятую кирасу, чтобы осмотреть грудную клетку. — Брат Кай не вполне еще оправился после своей битвы с Ловцом Разума… Оттого и прочтение Великого Слова Жертвы далось ему нелегко. Отвар голубиной травы приведет его в чувство. Вы знаете, как приготовить отвар, ваше высочество…
Последняя фраза была произнесена с интонацией утвердительной. Лития кивнула и, не теряя времени, направилась к лесу.
— Брат Оттар! — позвал седобородый верзилу. — Ее высочество позаботится о брате Кае, а ты должен помочь мне. Здесь полно обломков клинков — мне нужны те, что подлиннее. И еще — крепежные латные ремни. Нужно изготовить несколько шин…
— Убивать людей куда как проще, чем их вразумлять, — проворчал северянин, проводя пальцем по лезвию топора, покрытому зазубринами, но не испачканному кровью. — Они нас разорвать пытались, а мы теперь на царапинки им дуем.
— Хороши царапинки, — усмехнулся старик, глядя, как Оттар собирает сломанные клинки в охапку, будто дрова. — Ты так здорово обработал этих несчастных, что, если им не оказать сейчас помощь, они вряд ли уже придут в себя… А мы не можем допустить, чтобы по нашей вине гибли люди. Наш Долг — защищать людей, а не убивать их… Поэтому я и создал фантомов — когда понял, что этих ратников удастся остановить, только убив или сильно покалечив.
— Зато коней теперь — сколько угодно, — сказал Оттар, ссыпая к ногам старика груду клинков, — целый табун. Да и откормленные какие… В ближайшем городе за них хорошо заплатят. Только собрать их надобно. Это я быстро — вряд ли они очень уж далеко удрали… А эвона — штук пять по степи рыщут…
— Не нужно брать с собою больше того, что ты сможешь без труда унести, — наставительно произнес седобородый. — Всегда избегай обузы в долгой дороге.
Он выпрямился, мелко ступая, медленно повернулся вокруг своей оси, точно выглядывая нечто, кому- то другому невидимое. Затем дважды замысловато свистнул.
Менее чем через четверть часа на опушку со всех четырех сторон стали сбредаться оседланные кони, волоча за собой поводья и привязанные к лукам седел, но слетевшие от дикой скачки мешки с провизией.
— Хэх! — мотнул головой Оттар и тут же сморщился — видно, плеснулась в ушибленной его черепушке боль. — Слушаются они тебя… — сказал, потирая затылок, — а ведь, считай, первый раз видят…
Старик усмехнулся. Поднял голову и свистнул еще раз — свистом свирбяще-тонким, от которого у Оттара противно заныло в ушах. Северянин моргнул, огляделся по сторонам и вдруг охнул, уставился в сторону леса. Оттуда, двигаясь редкими и короткими прыжками, показался заяц. Потом еще один. Потом еще… Зверьки подбирались к людям осторожно, но, казалось, без особого страха. Старик свистнул еще раз. Зайцы — будто их вытянули плетью — с визгом бросились обратно в лес.
— Этому не учат в Укрывище! — звонким от обиды голосом воскликнул верзила.
— Этому учит старый Аша, что живет на Грязном пастбище, у берегов Горши, — сказал седобородый старик. — Жаль, что у тебя не хватило времени навестить его.
— Жаль, — согласился Оттар.
Пока старик накладывал первую шину, верзила отошел, чтобы подобрать еще ремней. Торопливым шагом вернулась из леса принцесса. Кроме пучка травы она несла еще и несколько сухих сучьев, между которыми были воткнуты лоскуты седого прошлогоднего мха. Переломав сучья и поставив их пирамидкой, Лития обложила образовавшуюся пирамидку мхом. Затем сняла с пояса огниво. И опытный лесной охотник не смог бы разжечь костра так же быстро, как сделала это золотоволосая принцесса. Более года прошло с тех пор, как она вынуждена была бежать из Дарбионского королевского дворца. Куда подевалась та испуганная девчонка, не умевшая не то что разжигать костры, а даже самостоятельно затянуть корсет? Странствия с рыцарями Братства Порога и обучение в Укрывище на Туманных Болотах полностью изменили принцессу. Можно было смело ставить золотой гаэлон против конского копыта, что во всех Шести Королевствах не найдется особы королевской крови, способной превзойти Литию в бою без оружия или на мечах, в искусстве врачевания травами или умении выживать в безлюдной местности… Впрочем, все эти навыки были лишь частью тех знаний, которые приобрела принцесса за те долгие месяцы, когда путь в родной дом был для нее закрыт.
Все трое действовали сосредоточенно и слаженно. В котелке над костром уже закипало варево из тщательно растертых стеблей голубиной травы, оставался лишь один раненый, которому следовало наложить повязки и шины. Тогда сэр Оттар вновь нарушил молчание.
— А долговязый-то, — проговорил он, имея в виду, вероятно, бежавшего с поля сражения эльфа, — отменной гадиной оказался. Будь на нашем месте кто-нибудь другой, этого кого-нибудь толпа одуревших болванов вмиг затоптала бы. А то на каждом углу только и слышишь, как людишки славословят Высокий Народ. И эльфы — вона какие, оказывается… Правильно брат Кай тогда, в Дарбионском дворце, вломил им по первое число! А вот тех ребят, которые брату Каю в Болотной Крепости тем случаем в глаза тыкали, привести бы сюда… Поглядели бы — на тех, за кого заступаются! Ишь ты: не понравилось, как ему прекословят!
— Высокий Народ так же подвержен страстям, как и люди, — ответил седобородый. — Нельзя судить обо всем народе по одному только его представителю. А этого эльфа нельзя судить за один только его поступок. Мы сражаемся лишь с теми, кого наш Кодекс велит считать врагом рода человеческого. А из того, что мы знаем о Высоком Народе, нельзя утверждать, что они — враги. В конце концов именно эльфы встали
