Профессор отпер дверь коттеджа. Собаки, толкаясь и прыгая, проникли в дом первыми. Ариадна же, осматриваясь, остановилась в узком коридорчике. Одна из дверей, открытая Джонатаном, вела в маленькую кухоньку. Заглянув через его плечо, она увидела там деревянный некрашеный стол, оштукатуренные стены, старомодную раковину белого фаянса, ярко-зеленые эмалированные кастрюли на полке и небольшой холодильник рядом с газовой плитой. Все так и дышало покоем и уютом.
Ариадна одобрительно покачала головой.
— Было бы жалко, если бы все тут модернизировали.
Затем она вернулась к двери и, открыв ее, хотела выйти, чтобы получше осмотреть сад.
И тут на ступеньках увидела жалкую, со спутанной шерсткой кошку, тощую, как скелет. Она даже не пыталась убежать, только беззвучно мяукнула, когда Ариадна нагнулась к ней. Собаки залаяли, кружа вокруг, и она, тревожась, взяла кошку на руки и позвала Джонатана.
Он в это время подключал баллон с газом к плите, но тревога в голосе Ариадны заставила его немедленно поспешить к ней.
— Смотрите, кого я нашла на лестнице. Она, кажется, собирается рожать котят, а сама умирает с голоду. Ох, Джонатан…
Профессор взял кошку из ее рук.
— В холодильнике должен быть пакет молока, вскипяти ей немного, — сказал он, осматривая и легонько прощупывая кошачий животик. — Никаких повреждений и нарушений я не нахожу. Просто она действительно умирает с голоду. Дайте ей молока, только на первый раз совсем немного, а я поищу коробку и старые газеты. Ее надо согреть. Я разведу огонь в камине.
— А собаки?
— Они ее не тронут.
Он вышел и вскоре вернулся с коробкой и пачкой старых газет. Как только кошка с жадностью допила молоко, он посадил ее в коробку, которую поставил на стол.
— Она, кажется, не наелась, — сказала Ариадна. — Может, налить ей еще молока?
— Да, минут через двадцать и опять немного. И посмотри, что у нас есть в буфете из продуктов…
Спустя полчаса они сидели возле камина с чашками растворимого кофе в руках.
— Боюсь, начало нашего уик-энда нельзя назвать удачным.
— А я рада, что мы подоспели вовремя и помогли этой кошке. Теперь все будет в порядке. Наверное, вы провели в этом доме немало счастливых минут, не так ли? — И, заметив его вопросительный взгляд, добавила: — Для вас это знакомые с детства места…
Мелвилл ничего не ответил, но через какое-то время сказал:
— Чувствуй себя здесь хозяйкой, Ариадна. Миссис Стоун поддерживает тут порядок, пополняет запасы в буфете.
Гостиная была небольшая, с открытым камином, парой кресел с резными спинками, громоздким деревянным старинным столом и столиком поменьше, с нишей, в которой были устроены полки, заполненные книгами, и гардеробом в углу. На крашенных бежевой краской стенах висело несколько акварелей. Уютный домик, думала Ариадна, когда Джонатан показывал ей остальные комнаты. В одной из комнат стоял круглый стол, окруженный стульями с прямыми спинками и плетеными сиденьями, старинный буфет и небольшой столик под решетчатыми окнами. Джонатан толкнул еще одну дверь, и они вышли в холл, из которого поднималась узкая винтовая лестница. Наверху оказалось две одинаковые спальни с общей ванной комнатой, расположенной между ними. Обе спальни меблированы довольно просто, занавески и покрывала ситцевые, но паркетный пол устилали нарядные пестрые мохнатые коврики. Кто-то здесь постарался навести уют, и вряд ли сам Джонатан выбирал эти прелестные абажуры и настенные бра для каждой комнаты. Здесь явно ощущалось прикосновение женской руки, подумала Ариадна и простодушно спросила:
— У вас тут наверняка гостят друзья? Здесь так замечательно, особенно летом.
Профессор в это время, нацепив очки, листал одну из книг, взятую им с прикроватной тумбочки. Услышав вопрос, он снял очки и, помолчав немного, мягко сказал:
— Время от времени приезжают и друзья. — Он посмотрел на ее порозовевшие щеки. Ариадна заметно похорошела, и это начинало волновать его. — Мне кажется, ты можешь выбрать эту комнату, — продолжал он. — Здесь замечательный вид из окна. Может, мы спустимся и посмотрим, как там наша питомица?
Кошка спала, свернувшись в клубок; выглядела она весьма жалкой, но профессор уверил Ариадну, что ей явно полегчало.
— Неделя хорошей кормежки и ласкового обращения, и с ней все будет отлично.
— Может быть, мы возьмем ее в Лондон?
— Конечно, если ты действительно хочешь этого.
— О да, хочу, Джонатан…
Ариадна густо покраснела, застеснявшись своей порывистости, пробормотала что-то насчет ланча и спаслась бегством на кухню. Она смутилась не от сказанных слов, нет, но от интонации. Так ведь недолго и выдать себя, а это казалось гибельным для ее долговременных замыслов: одним словом, надо быть сдержаннее.
Извлекая из кухонного буфета продукты, она невзначай выглянула в окно и увидела Джонатана, прогуливающегося с собаками по саду. Взгляд ее не мог оторваться от его высокой стройной фигуры: в свитере и вельветовых брюках он выглядел гораздо моложе своих лет. Надо прекратить эти романтические бредни, сказала себе Ариадна. Он же не обещал мне своей любви. Он хотел иметь возле себя компаньонку и собеседницу, он и получил ее в моем лице, а для любви у него всегда найдется кто-нибудь вроде этой рыжеволосой Флоренс.
Итак, весь уик-энд она придерживалась в отношениях с профессором подчеркнуто дружественной манеры, чтобы скрыть свои истинные чувства, которые делали ее столь беззащитной, что профессору недолго и догадаться о ее любви к нему. Ему же вовсе не это нужно от нее…
А он вынужден был признать, что за недолгое время их знакомства Ариадна стала частью его жизни, казавшейся ему теперь значительно интереснее, но не мог не заметить, что она держится с ним довольно сдержанно, даже сухо. Нет, они, конечно, чудесно провели вместе время: вместе выхаживали кошку, немного покопались в саду, прогулялись по дубовой роще, а в воскресенье ходили в церковь. Но все эти дни в Ариадне чувствовалась какая-то напряженность.
Когда в воскресенье вечером они ехали обратно — собаки на заднем сиденье, Ариадна с кошкой — на переднем, профессор как бы ненароком спросил:
— Ну как тебе наш уик-энд? Ты довольна, Ариадна?
Она с некоторой поспешностью ответила:
— О да, довольна, Джонатан, еще бы! Чудесные дни! Да и коттедж ваш такой уютный…
— Наш коттедж, — поправил он ее. — И еще я хочу, чтобы ты побывала в моей больнице… Через два дня, в среду, у меня прием амбулаторных больных, если нам удастся выкроить час-полтора после ланча, то я как раз к тому времени освобожусь.
— О, мне бы очень хотелось. Я не помешаю?
— Нет, ни в коем случае. Операционная закрывается после полудня. Я предупрежу операционную сестру.
Это очень удачно, подумала Ариадна, я побольше узнаю о том, как проходит его день в больнице. Возможно, эта операционная сестра что-нибудь расскажет о Джонатане…
Грейвз приветствовал их возвращение с обычным своим достоинством, невозмутимо отнесясь к сообщению, что их домашний зоопарк отныне пополнится и, позвав собак, отправился их кормить, прихватив и коробку с кошкой.
Когда Грейвз удалился, Ариадна спросила профессора:
— Миссис Грейвз не будет слишком возражать против новой обитательницы?
— Нет, что ты! Не беспокойся. Лучше спускайся скорее, и мы выпьем аперитив перед ужином.
В холле на подзеркальнике лежала почта профессора, он взял ее и сразу направился в кабинет, но довольно скоро вернулся в гостиную, уселся перед камином, держа нераспечатанные письма в руке. Он думал о прошедшем уик-энде. Он довольно часто и с удовольствием ездил в Блюстрим, но, побывав там с
