которой, как она полагала, больше не будет.
Затем он пожал плечами.
— Не думаю, что с ней возникнут какие-либо проблемы, — наконец произнес он. — Как вы и сказали, мы всегда сможем разобраться с этим позже, если будет такая необходимость. И мы не должны упускать из виду то, какое мощное влияние я оказываю на женщин.
Мадам Ламбер кивнула, проигнорировав его сарказм.
— Вот Жан Марк, которого я знаю. Я боялась, что он уже не появится. Кризис среднего возраста прошел?
— Полностью. Я знаю, кто я и где мое место.
Довольная улыбка мадам Ламбер продемонстрировала, что она когда-то была очень красива. Даже она поддавалась влиянию, которое он оказывал на женщин. Возможно, она была первой в длинной цепи простодушных дур, которая оканчивалась глупенькой маленькой Хлоей Андервуд.
— Слава богу, — сказала мадам Ламбер, положила руку на его запястье и попыталась увлечь его за собой. — Вместе мы сможем сделать Комитет таким, каким он всегда должен был быть. Просто не могу выразить, сколько радости ты мне принес. И какую пользу ты еще принесешь, участвуя в нашей борьбе против терроризма.
На краю открытой площадки он остановился и вырвал руку из властной хватки мадам Ламбер.
— Боюсь, что не принесу, — холодно сказал он. — Мое место может занять Йенсен. Я утратил инстинкт убийцы.
— Вряд ли, судя по тому, что я сегодня наблюдала. — Мадам Ламбер приподняла бровь. — Мир нуждается в тебе, Жан Марк.
— К черту мир, — лаконично ответил Бастьен.
Над маленькой, залитой кровью площадкой повисло угрожающее молчание. Хлоя боялась пошевелиться, боялась даже дышать.
— Можешь отпустить ее, Дмитрий, — сказал Бастьен и пошел к Хлое, освещенный ярким солнцем. Снег растаял почти весь, стоял светлый день.
Дмитрий ослабил железную хватку, и Хлоя почувствовала, что ее колени подгибаются. Бастьен подхватил ее, и она испустила приглушенный крик. Он обнял ее со всей нежностью и повернул к себе ее покрытое синяками лицо. В его глазах вновь сиял свет, и он улыбнулся ей медленной ласковой улыбкой, которую она до того видела лишь однажды.
— Не надо так удивляться, Хлоя, — произнес он, касаясь пальцем ее разбитого рта, а затем прикладывая его к своим губам. — Я ведь говорил тебе, что не лгу.
— Не похоже, что ты собрался всего лишь взять короткий отпуск, Жан Марк. — Судя по голосу, мадам Ламбер признала поражение.
— Я увольняюсь, — ответил Бастьен, глядя в глаза Хлои, и весь мир растаял в небытии. — И меня зовут Себастьян.
