довольно далеко путникам. Гном поднял секиру и прижал ее лезвие к вырезанному кругу, также испещренному мерцающими знаками. И едва лезвие прикоснулось к камню створа, где-то в глубине горы родился глухой рокот. Будто отзвук далекого горного обвала. Гул этот не рос и не стихал долгих секунд двадцать. Затем все стихло. Оторок развернулся и таким же размеренным шагом вернулся к товарищам.
— Теперь только ждать, — лаконично сообщил он. — Можно пока посидеть у костра и перекусить.
Лишь после этих слов друга Алексей заметил буквально в двух шагах от себя крут из двух десятков одинаковых валунов со старым кострищем посередине. Здесь же, чуть поодаль от кострища, аккуратной небольшой поленницей ждали своего часа аккуратно нарубленные дрова. Удивленно хмыкнув, Чолон быстро сложил несколько высушенных поленьев на кострише. Эльви взмахнула рукой, что-то шепнув, и по поленьям побежали жадные язычки пламени. Эйра уже разбирала котомку с провизией, а Зур стрелял глазами по сторонам и тревожно втягивал носом воздух. Наконец все расселись на камнях. Алексей отметил про себя, что камни совсем не простые — они не забирали тепло сидящего на них и поэтому ощущались почти теплыми. Каждый думал о чем-то своем, и ужин прошел в молчании. Но, едва ужин закончили, как Оторок первым нарушил тишину:
— Пора идти, господин.
— Идти? — переспросил Алексей и едва не вздрогнул, заметив вдруг стоящие неподалеку от ворот молчаливые силуэты. Три гнома, как братья-близнецы похожие на Оторока, только облаченные в полные доспехи, стояли, опершись на длинные рукояти секир. Все молча поднялись и привычно уже последовали за гномом, а Алексей, приблизившись к Зуру, едва слышно спросил:
— Ты заметил их?
— Как только они появились, господин. — Оборотень улыбнулся одними глазами. — Даже чуть раньше. Но они не несли опасности, поэтому я не стал поднимать тревогу.
Оторок подошел к поджидающим хозяевам подземелий и неторопливо поздоровался:
— Пусть жилы ваших гор будут неиссякаемы, сородичи!
— Спасибо, путник, — кивнул один из встречающих без тени улыбки на лице. — Не можем пожелать тебе того же, потому что не ведаем, есть ли и у тебя свой дом и род. Что привело вас к нашим вратам?
— Не слишком-то радушно вы встречаете гостей, — проворчал Оторок, косясь на Алексея.
— Откуда нам знать, что гости с добром пожаловали? — мрачно ответил тот же встречающий, видимо являясь старшим из троих или облеченным полномочиями говорить за всех. — Ты должен знать, что подгорный народ не жалует и праздных гостей. Тем более что с тобой пришли те, с кем у нас никогда не было дружбы.
— Мы пришли не с праздным любопытством. — Алексей шагнул вперед, ему начало разговора Оторока с соплеменниками не понравилось. — Мы пришли попросить помощи и, возможно, помощь оказать. А вы, видать, слишком долго не высовывали носа из-под своих гор, коли напрочь забыли все законы гостеприимства.
— А ты кто таков, чтобы попрекать нас? — нахмурился еще больше встречающий.
— Долго объяснять. Да и надо ли? Тот, кто вправе принимать решения, не пойдет открывать ворота. Отведи меня к тому, кто может решать, и я расскажу все, что необходимо для понимания, — ответил Алексей.
Задавшись вопросом о том, что знает о своих спутниках, он понял, что слишком легкомысленно относился к тому, что такие люди называют его своим господином. Да, сейчас они еще очень снисходительны к нему, поскольку ждут, когда он соединится с этой самой своей Сутью, и только тогда, мол, обретет должное могущество. Но это совершенно не означало, что он до самого последнего момента может оставаться абсолютным лохом, которому они будут утирать сопли и менять подгузники. И заодно вытаскивать его из всяких глупых ситуаций, как с колдуном, назвавшимся Негласом. Нет, он должен попытаться им соответствовать уже сейчас.
— С чего ты взял, что я не уйду, заперев ворота? — поинтересовался гном, проводя пальцем по лезвию своей секиры.
— Потому что то, что я собираюсь предложить, слишком важно, чтобы меня остановили закрытые ворота. И даже если ты сумеешь невероятным чудом остановить меня, — Алексей криво ухмыльнулся, демонстрируя, что мысль об этом кажется ему забавной, — то что скажешь, когда тебя спросят, кто приходил? Что вместо мудрого решения пошел на поводу у своей гордыни?
— Ты странный, чужеземец, — ответил гном. — Ты явно не из нашего мира, что уже само по себе и чудно, и опасно. Ты одновременно и угрожаешь мне, и взываешь к моему рассудку. Ты мне не нравишься, но я не вижу особого вреда в том, чтобы дать тебе возможность высказаться. Я проведу тебя к тем, кто вправе решать, но помни: если ничего заслуживающего внимания ты и твои друзья не поведают, никому из вас больше не увидеть солнечного света. Никто не может без веской причины угрожать представителю нашего рода.
Гном повернулся к арке, и двое его сопровождающих тоже повернулись, будто отражения в зеркале. Алексей тихонько выдохнул с облегчением и двинулся за ними. Похоже, у него получилось. Впрочем, на самом деле это оказалось ничуть не сложнее, чем перетер с братками или конкурентами. А уж в этом ему, выходцу из Забытого мира, опыта было не занимать…
Ему не приходилось оборачиваться, чтобы убедиться, что друзья не отстают от него. То ли общение с колдуном в пещере приоткрыло еще один заслон в его памяти и способностях, то ли возвращение в себя былого шло само по себе, как излечение, только теперь он чувствовал каждого из своего отряда и знал с точностью до шага, где кто находится. Странное чувство, но, в понимании Алексея, весьма и весьма полезное. И еще он чувствовал, что все они взирают на него с некоторым удивлением и… какой-то затаенной радостью. Как будто они впервые увидели некие признаки того, что рядом с ними их господин. Не некое могущественное существо, когда-то властвовавшее над ними, а именно их господин, то есть тот властитель, что достоин и их самих…
У самых створов ворот гномы вновь остановились. Откуда-то возникли темные платки, которые встречающие споро повязали всем путникам на глаза.
— Гости гостями, а знать устройство наших коридоров вам совсем ни к чему, — проворчал гном, завязывающий платок на голове Алексея. — Простая мера предосторожности.
— Нет проблем. — Алексей улыбнулся со всем возможным радушием.
Сейчас он почему-то нисколько не сомневался, что при необходимости найдет путь назад. И еще он был совершенно уверен, что Зуру, а возможно, и привычному к подземным городам Отороку это тоже не составит труда.
Повязка спала, и Алексей с удивлением огляделся по сторонам. Сказать, что он был удивлен, значило бы ничего не сказать. Он представлял себе подземелья гномов темными, сырыми коридорами с мрачными, холодными пещерами, жители которых безостановочно ищут горные богатства. А то, что оказалось перед его глазами сейчас… Если бы не полное отсутствие окон, Алексей вполне мог бы допустить, что оказался во дворце какого-нибудь восточного шейха, чьи покои отделаны полированным мрамором, драгоценными каменьями, множеством металлических аксессуаров. Воздух был совершенно свеж и сух. Возможно, маловато деревянной мебели и ковров… Но при всем чрезмерном обилии камня и металла в помещениях оказалось тепло.
Повязки с путников сняли в сравнительно небольшом зале, посередине которого покоился огромный каменный стол, навеявший Алексею воспоминания о пещере старого колдуна. Только тут не было никаких каменных рыцарей. Вместо них вокруг стола стояли изящные плетеные стулья из металла, инкрустированные крупными полудрагоценными камнями. Света в подземелье тоже оказалось с избытком. Его давали врезанные в стены чуть ниже линии потолка гроздья странных кристаллов чуть желтоватого цвета. В их свете могло показаться, что комнату заливают через распахнутые окна спокойные теплые лучи предзакатного летнего солнца. Алексею захотелось поднести к кристаллам руку, чтобы почувствовать, не излучают ли они и тепло, но он удержался от столь явного проявления любопытства. Не стоило показывать хозяевам этого подземного города, что для их гостя здесь что-то в диковинку.
— Здесь вам придется ожидать, пока старейшины нашего рода не соберутся, чтобы выслушать вас, —
