у нас есть все шансы пережить не только следующую ночь, но еще очень много дней и ночей.
– С чего вдруг такой оптимизм? – Лично я не видел на небе ничего, кроме редких облаков.
– По-моему, я знаю, что происходит, – сказал Асад. – И если я не ошибаюсь в своих предположениях, то скоро мы узнаем это наверняка.
– Самое время поиграть в загадки, – сказал я.
Азим безразлично пожал плечами. Он-то уже привык к манерам своего командира.
После передышки скаари предприняли еще две попытки взять нас с наскока, но ни одна из них даже не могла сравниться по степени опасности с предыдущей попыткой.
Основную часть времени мы продолжали лениво перестреливаться, и такое ведение боя было нам на руку.
Мы-то уж точно не торопились отправиться на тот свет. А вот почему не спешат скаари, я не понимал.
А потом огонь с их стороны прекратился совсем.
Десять минут, пятнадцать, двадцать…
– Они явно что-то задумали, – сказал я. – Или задумывают прямо сейчас. Затишье – это не к добру.
– Обычно так оно и есть, – сказал Асад. – Но вдруг сейчас это не то затишье?
Полчаса тишины.
И хотя я был благодарен скаари за очередную передышку, мне становилось все тревожнее и тревожнее. Сорок минут.
– Вот оно! – вдруг воскликнул Азим, тыча пальцем вверх.
Я проследил за направлением, которое указывал его палец, и опять ничего не увидел. Нашли время для шуток…
И тут высоко над облаками что-то сверкнуло. Я не понял, что это, и готов был даже списать замеченную мною вспышку на оптический обман, но тут она повторилась. И еще, и еще.
А потом такими вспышками зарябило все небо.
– Полагаю, что скаари ушли, – сказал Асад. – В данный момент они испытывают куда более серьезные проблемы, чем попытка захвата заложника.
– Ушли? – Я не мог поверить собственным ушам. – После всего этого они просто ушли? Это что же за проблемы такие должны быть?
– Поэтому они и атаковали, как выразился Алекс, на «отвалите», – сказал Азим. – Если мы видим сейчас то, что мы видим, то началось все гораздо раньше, и они не могли об этом не знать. Поэтому и не особенно лезли под огонь.
Замечательно. Теперь еще и Азим начал говорить загадками.
В небесах то и дело появлялись новые яркие вспышки, одна из них была похожа на ядерный взрыв, случившийся в верхних слоях атмосферы. Раскаленный трением об атмосферу метеорит прочертил небо, оставляя за собой дымный след, и рухнул где-то на севере континента.
Самый высокобюджетный фейерверк, который мне доводилось видеть за всю свою предыдущую жизнь.
А скаари так и не открывали огонь, не лезли на штурм и вообще не подавали никаких признаков жизни.
– Да что происходит-то?! – возопил я, не сводя глаз с неба.
– Я не пророк, но не боюсь сильно ошибиться, если предположу, что это благословленный Аллахом имперский флот освобождает планету от присутствия ящериц, – сказал Асад.
– Но откуда он тут взялся? – Я слишком хорошо помнил разговор о последствиях возможного вмешательства Кленнона в этот конфликт. Особенно отчетливо я помнил фразу о том, что имперскому флоту понадобится около полугода, чтобы перебросить к планете силы, требующиеся для штурма.
– Полагаю, правительство Альянса все-таки разрешило имперским кораблям проход через их территорию, – сказал Асад. – Также предполагаю, что наши приключения на этой планете завершены.
– То есть воевать с кленнонцами мы не будем? – уточнил я.
В пехоте было принято считать, что кленнонцы – куда более опасный противник, чем скаари. И куда более вероятный наш враг.
– Конечно, мы не будем с ними воевать, – сказал Азим. – Напротив, мы постараемся как можно скорее сдаться им в плен и сделать так, чтобы адмирал Реннер узнал о нашем пленении как можно раньше.
– Ты даже знаешь, кто ими командует? – поразился я.
– В имперском флоте не так много адмиралов, которым могли бы поручить столь деликатную задачу, – сказал Асад. – И хотя я и не являюсь пророком, я уверен, что знаю имя парня, который сейчас руководит штурмом.
Скаари действительно ушли. Они даже не стали забирать с собой трупы. Очевидно, что, когда они подобрались к нашим позициям, имперский флот Кленнона уже присутствовал в системе, но было еще неясно, чья возьмет и за кем останется та битва. Потому они и атаковали так, как атаковали, без особого энтузиазма и огонька. И без поддержки тяжелой техники. Возможно, техника в этот момент уже спешно грузилась в доки.
А когда имперский флот свалился на орбиту Новой Колумбии и даже вошел в верхние слои атмосферы, стало понятно, что бой за планету скаари проиграли. И фигура заложника перестала представлять ценность.
А потому они просто ушли. Удрали, боясь опоздать на эвакуационный транспорт.
Наверное, они действительно уважали нас как врагов. И их уважение выразилось в том, что напоследок они не жахнули по нам из плазмомета и не стали закидывать гранатами.
Или просто не стали терять времени.
Но, похоже, что Гегемония Скаари умела достойно принимать поражения.
Кленнонцы явились за нами через три дня, и по сравнению с последним месяцем нашего пребывания на Новой Колумбии эти три дня показались мне настоящим пикником.
Азим в первый же день подстрелил какую-то тварь, похожую на горного козла – вообще-то мы были в холмах, но козлы, очевидно, не так остро чувствуют разницу, – а я нашел небольшой ручеек, в котором можно было набрать воду.
И все остальное время мы больше ничего не делали. Ели, пили, валялись на траве и вели неспешные разговоры, нежась в лучах местного солнца, которое вдруг стало для нас очень ласковым.
Мы старались насладиться каждой минутой каждого дня, потому что мы были живы. И в тот период чувствовали, что живы, особенно остро.
ГЛАВА 8
Забавная ситуация. В данный момент за контроль над планетой воевали кленнонцы и скаари, а лагерь для военнопленных, устроенный на месте столичного стадиона, был заполнен исключительно людьми.
Скаари никогда не сдавались в плен. Их штурмовики следовали принципу «победа или смерть» и в случае поражения предпочитали отправиться на тот свет, прихватив с собой как можно больше врагов.
Хотя «заполнен» – это не совсем правильное слово, потому что людей было не так уж много. В основном это были ребята из местных сил самообороны, которых скаари не успели истребить. Уцелевшие мирные жители могли возвращаться по своим домам, по крайней мере те, у которых остались дома. Кленнонцы гарантировали им неприкосновенность на всех территориях, контролируемых имперскими войсками.
Наша четверка держалась особняком.
Поскольку в нас с Дюком до сих пор можно было опознать военных Альянса, аборигены одаривали
