Вскоре снаружи послышался топот копыт. Александр вывел своего пленника из пещеры и втащил его на крутой берег. Дугласы, вероятно, заметили их, ибо повернули прямо к ним, летя напролом через заросли вереска.
Мэрдок так резко натянул поводья, что его крупная чалая лошадь поднялась на дыбы в нескольких шагах от Александра.
— Хэпберн! Какого черта вы тут делаете?
Александр поклонился.
— Доставляю вам арестованного изменника, милорд. С огромным удовлетворением передаю вам Роберта Максвелла, бывшего владельца замка Берил. С не меньшим удовлетворением готов принять награду за его поимку.
— Награду? — сквозь зубы процедил Мэрдок. — Это мы еще посмотрим. Вы, должно быть, появились здесь прямо перед моим приходом. Я сам его нашел, — добавил он. — Ваша бесценная помощь оказалась не столь необходимой, как это представлялось Ангусу. Я узнал все, что требовалось, применив свои методы. К тому же Мьюру в любом случае не удалось бы улизнуть. Я приказал задержать все отплывающие французские корабли в Лит-Харборе и установил морскую блокаду, чтобы ни одно судно не прорвалось сюда с востока. Он мог бы сидеть здесь до скончания века.
Александр подавил мгновенную вспышку гнева. Дуглас намеревался надуть его на две сотни фунтов. Ему следовало это предвидеть.
Однако на карту было поставлено нечто куда более ценное, чем деньги. Джонет не заслуживала того, чтобы быть отданной на милость Дугласов. От одной мысли об этом ему становилось тошно. Только бы Мьюр не проболтался! Впрочем, если бы сам Александр сумел вовремя прикусить язык, было бы еще лучше.
Он бросил быстрый испытующий взгляд на графа. Надо будет найти способ убедить Мьюра держать сведения о Джонет при себе. Но граф даже не смотрел в их сторону. Его взгляд был устремлен на человека, стоявшего за спиной у Мэрдока, в задних рядах его свиты.
Александр проследил за этим взглядом. Незнакомец был крайне истощен, на его лице и теле явственно проступали следы многочисленных и жестоких побоев. На лбу виднелась глубокая, еще свежая рана, глаза заплыли и почернели от кровоподтеков. Он стоял, низко склонив голову и не отрывая взгляда от земли.
— Я вижу, вы захватили одного из моих людей, Дуглас, — заметил граф Мьюр. — Хотелось бы знать, каким образом вы заставили его привести вас сюда?
— О, это было не слишком трудно. Ваши люди не так сильно вам преданы, как вам хотелось бы, — усмехнулся Мэрдок Дуглас. — Немного убеждения, немного давления… Главное — применить его в нужной точке, и дело сделано.
— Понятно, — казалось, граф еле держится от навалившейся на него непомерной усталости. Это последнее предательство подкосило его. — Могу я спросить, каковы ваши планы в отношении меня?
— Ну разумеется. Мы сделаем небольшой привал, а потом направимся в Эдинбург. Вас осудят, и приговор приведут в исполнение в кратчайшие сроки.
—
— Неужто вы никогда не поумнеете? — презрительно бросил Мэрдок. — Совершить новую измену как раз накануне суда?! Шотландией правят Стюарты, да будет вам известно!
— Наш юный король разделяет это мнение?
— Его величество с радостью принимает руководство своего отчима, — отрезал Мэрдок. — Юный Джейми любит Ангуса и почитает его как родного отца.
— Да уж, конечно, — устало заметил Мьюр.
Несколько мгновений его взор рассеянно блуждал, но вскоре остановился на Александре, и безучастность во взгляде сменилась яростной вспышкой ненависти. Роберт Максвелл вскинул голову. Его рот искривился от горечи.
— Можете делать со мной все что угодно, Дуглас. Моя собственная судьба меня не волнует, — его голос упал, и в нем зазвучали столь несвойственные гордому графу, почти умоляющие нотки. — Но у меня есть одна просьба, и я выскажу ее вам прямо.
Александр сдержал порыв выступить вперед и вмешаться, заткнув рот Мьюру раз и навсегда. Он знал, что должно было последовать. Ведь это он накликал беду, перехитрив самого себя. Он слишком рано выложил свою козырную карту и теперь мог лишь горько сожалеть о поспешном и неверном ходе. А хуже всего то, что расплачиваться за его ошибку придется ни в чем не повинной Джонет.
Мэрдок прищурился.
— Ого! Я вижу, вы запели по-другому, милорд! Ну что ж, отлично. О чем же вы желаете меня просить?
— Этот ублюдок… — заговорил Мьюр, кивнув в сторону Александра. — Этот сын шлюхи и предателя захватил в плен мою племянницу. Он притащил ее сюда, возможно, обесчестил. И все это с извращенной целью отплатить мне. Мне кажется… — Он тяжело перевел дух. — Мне кажется, что даже вы не способны на такую низость. И теперь я прошу вас, чтобы вы отдали ее под защиту короля.
Мэрдок обернулся, его глаза запылали гневом.
— Будь ты проклят, Хэпберн! Будь ты проклят со своей местью! Ты должен был привести девчонку ко мне! Клянусь Богом, если ты тронул ее хоть пальцем, я буду убивать тебя, отрезая от твоего тела кусок за куском!
Александр пожал плечами с деланным равнодушием.
— Я не причинил девочке никакого вреда. Как только мне стало ясно, что ей известно, где скрывается Мьюр, я сделал все возможное, чтобы завоевать ее доверие. Пребывая в полной уверенности, что я собираюсь помочь ее любимому дядюшке, она прямиком привела меня сюда. — Он усмехнулся. — Вы не можете упрекать меня за это, милорд. Если бы вы не прибыли на место столь быстро, я непременно доставил бы вам их обоих. Пусть не на серебряном блюде, но с моими наилучшими пожеланиями.
Мьюр смотрел на него с отвращением.
— Ах ты, гнусный выродок! Что за низменная, порочная душонка…
— Остро нуждающаяся в деньгах, — перебил его Александр, твердо встретив испепеляющий взгляд Мьюра. — Мне обещана награда. Да и месть — сладкая штука!
— Если вы использовали эту девушку в своих личных целях — для мести или из-за денег, — вам это дорого обойдется, уж об этом я позабочусь, — пролаял Мэрдок. — Не хватало еще, чтобы слухи пошли! Упаси Бог, если окажется, что она брюхата!
— Бога ради, Дуглас, о чем вы говорите? Вы что, принимаете меня за дурака? — рассердился Александр. — Я думаю головой, а не тем, что мужчины прячут в штанах! К тому же меня никогда не прельщали непорочные девицы. Я покупаю только хорошо объезженных лошадей и женщин, знающих толк в своем деле. — Он послал лорду-губернатору ослепительную улыбку. — Не люблю тратить время попусту, вы меня понимаете? Но я желаю Томасу счастливо насладиться ею, а вам — ее приданым. Не сомневаюсь, мысль о нем с лихвой окупит все ваши сомнения по поводу моего участия в этом деле.
Мэрдок перевел дух.
— Ну что ж, отлично. Дураком я вас никогда не считал, Хэпберн. Вы сразу чуете, куда ветер дует, и поворачиваете свои паруса в ту же сторону. Потому-то вы и стали человеком весьма полезным… и опасным. Берегитесь, как бы чутье вам не изменило. Это было бы роковой ошибкой.
Александр заставил себя удержать на лице улыбку.
— И вы, милорд, берегите себя. Ветер бывает переменчив… как и монаршья милость.
Чьи-то грубые руки настойчиво тормошили ее, чей-то голос неотступно бубнил у нее над ухом.
— Проснись, девочка. У нас беда.
Джонет с трудом открыла глаза. Смутные воспоминания о событиях последних дней, сталкиваясь и кружась, проносились у нее в голове. Спать. Ей хотелось только одного: спать.
— Беда, беда, — повторил мужской голос. — Сюда идут Дугласы. Сюда идет сам лорд-
