— Почему мне об этом не доложили? — нахмурился король.
— Мне удалось сбежать, и Ангус замял это дело, — торопливо с улыбкой пояснил Александр. — Но я твердо решил, что не останусь в долгу у своего старого друга, и мне пришла в голову мысль умыкнуть из-под носа у Дугласов богатую невесту. Может, и маловато для расплаты, но все же лучше, чем ничего. Смею вас заверить, что уже через несколько часов после венчания госпожа Максвелл оказалась в Англии. Там она и пребывала все это время в доме одной моей доброй знакомой. Вы помните графиню Линтон, Ваше Величество?
Лицо Якова расплылось в улыбке. Вся эта история показалась ему забавной.
— Конечно, помню. Такую женщину трудно забыть.
Александр тоже позволил себе улыбнуться. Диана была перед ним в долгу, и он не сомневался, что, несмотря на интригу, затеянную ею против Джонет, она не откажется подтвердить его слова. Даже Мьюр, слава Богу, видимо, понял, что это тот самый случай, когда лучше промолчать. Он побледнел и выглядел подавленным. Что ж, у него было на то множество причин.
— Леди Линтон встретила девушку на границе и приняла ее под свою защиту вплоть до приезда моей матери. Все это время госпожа Максвелл тихо и мирно прожила в ее доме, ожидая отъезда во Францию с дипломатической миссией. В Париже ее готов был принять у себя герцог Олбани. Разумеется, услышав о вашем освобождении, она вернулась сюда.
— Вот так история!
— Совершенно верно.
— Полагаю, она не будет носить фамилию Дуглас?
— Ни в коем случае, Ваше Величество. Девушку запугали и силой заставили подчиниться. Они пригрозили, что будут пытать ее дядю в тюрьме, чтобы вырвать у нее согласие на брак. У госпожи Максвелл, пожалуй, больше причин ненавидеть Дугласов, чем у кого бы то ни было в этом зале, за исключением Вашего Величества.
Яков взглянул на Джонет уже совсем по-другому: в нем пробудились рыцарские чувства. Девиц, попавших в беду, полагалось спасать, а эта, ко всему прочему, была прехорошенькой.
— Что ж, в таком случае готов приветствовать эту леди при дворе. Ваш покорный слуга в любое время.
Александр сделал женщинам знак приблизиться. Джонет на мгновение встретилась с ним глазами, но после этого уже не отрывала взгляда от Роберта Максвелла.
— А теперь окажите мне честь, Ваше Величество, позвольте представить вам мою мать, — продолжал Александр, плавно переводя внимание короля с Джонет на другую женщину. Он шагнул вперед и взял руку Элизабет, тайком пожимая ее, пока подводил мать к Якову. — Моя мать, Ваше Величество, — повторил он, прекрасно сознавая, что довольно будет нескольких минут, чтобы все освежили в памяти и принялись пересказывать друг другу старые сплетни. — Леди Элизабет Хэпберн из Дэрнэма.
Не опуская головы и не сводя своих прекрасных глаз с короля, Элизабет сделала грациозный реверанс.
— Для меня это большая честь, Ваше Величество. Я давно мечтала быть представленной вам.
— И леди Джонет Максвелл, — добавил Александр. — Если Ваше Величество позволит…
Он не смог закончить фразу, потому что Мьюр пробился вперед и обнял Джонет, а она засмеялась и заплакала, без конца повторяя его имя. У него на глазах тоже выступили слезы.
Александр смотрел на них, и противоречивые чувства разрывали ему грудь. Он дал Джонет то, о чем она все время мечтала. Но он не ожидал, что ему самому будет так больно на это смотреть.
Мьюр прижимал ее к груди и тоже повторял ее имя. Тем временем его взгляд переместился, теперь он смотрел поверх плеча Джонет. Смотрел на Элизабет Хэпберн.
Александр улыбнулся и обернулся к матери. Не обращая внимания на жадные взоры любопытных, он обнял ее.
— Добро пожаловать в Шотландию, матушка. Добро пожаловать домой.
29
— Агнес, ты застала дома леди Хэпберн? Она согласна принять меня?
В ответ молоденькая служанка со слезами на глазах стала просить:
— О, умоляю вас, госпожа, не делайте этого! Милорд, ваш дядя, будет очень сердит на меня. Ей-богу, он будет просто вне себя. Он меня прогонит… а я всего-то третий день на службе!
Джонет постаралась улыбкой ободрить дрожавшую от ужаса девушку:
— Если не ошибаюсь, это означает, что леди Хэпберн ждет меня?
— Да, но я, Христа ради, умоляю вас туда не ходить!
— Я не собираюсь делать тайны из своего визита, Агнес, — терпеливо ответила Джонет, — и никто тебя не выгонит, особенно если ты сама расскажешь дяде о моем непослушании. Я ведь тебе разрешила. Не хочу, чтобы ты при этом пострадала. Но я непременно навещу леди Хэпберн, несмотря на его запрет. Спасибо, что передала ей мое послание.
Она взяла в руки узел с платьем, послуживший ей предлогом для визита. Мать Александра привезла из Стептона убогий гардероб Джонет, но для первого появления при дворе одолжила ей одно из своих собственных платьев. К вещам, прибывшим из Стептона, было приложено письменное, сделанное под присягой заявление священника, касавшееся обстоятельств ее брака, и записка от Александра, холодное, формальное послание, которое мог прочесть кто угодно:
Прочтя записку, Джонет едва не разрыдалась от обиды и разочарования. Все же она спрятала ее на груди, у сердца. Это было единственное, что у нее осталось от Александра.
Вот и теперь, как она ни старалась выглядеть беспечной, на сердце у нее скребли кошки. Роберт категорически запретил ей видеться с Хэпбернами и оставался глух ко всем ее уговорам. Мало того, во исполнение своего запрета он заручился помощью Дункана и графа Уоррелла, а также его старшего сына Джона, тихого и сдержанного молодого человека, полгода назад овдовевшего и все еще пребывавшего в трауре. Один из четверых неизменно находился при ней, и, хотя их общество не было ей неприятно, Джонет тяготило сознание того, что она все время находится под присмотром.
Она несколько раз начинала разговор о Хэпбернах, стараясь наконец все выяснить и освободиться от навязанной ей полуправды. Всякий раз она надеялась, что дядя отнесется к ее словам внимательно.
Но каждый раз между ними разгорался жаркий спор. И каждый раз Джонет подходила все ближе и ближе к тому, чтобы рассказать правду. Признаться, что она любит Александра. Что она собирается выйти за него замуж, если только он согласится и как только прекратится отвратительный фарс, называемый ее браком.
Поэтому ей необходимо было поговорить с Элизабет. Александр не прилагал никаких усилий, чтобы с ней увидеться. Наоборот, вот уже три долгих дня он избегал Джонет, и она могла лишь издали наблюдать, как он общается с королем и все больше внимания уделяет другим женщинам. Джонет чувствовала себя обманутой, незаслуженно обиженной… С каждым днем ее все больше охватывал страх.
Она закрыла за собой дверь, из-за которой все еще доносились всхлипывания Агнес, и пошла по коридору. Никого из мужчин сегодня дома не было, все они с утра отправились вместе с королем осматривать войска и пушки, которые предстояло использовать через несколько недель для осады Дугласов в приморской крепости Танталлон.
Джонет воспользовалась благоприятным случаем, чтобы встретиться с Элизабет. Она устала от постоянного пребывания в сомнениях и тревоге. Ей мучительно хотелось увидеть Александра рядом, а не на другом конце переполненного зала. Прикоснуться к нему и ощутить его прикосновение, поцеловать его чувственные губы, предаться любви, вновь вспомнить все, чему он ее научил, ласкать его медленно и долго, чтобы в нем пробудился тот же страстный голод, который терзал ее саму.
