Через несколько часов блужданий, когда он уже ощущал некоторую усталость, тоннель принял совсем уже облагороженный вид – стены покрывал слой бетона, а плоские светильники на потолке показались ему после часов, проведенных во мраке, ослепительными. Из круглого зала, куда он попал, веером расходились боковые ходы, а перед ним, влитый в стену, замыкал главный проход массивный металлический щит. Подобие таких Сандерс видел в подземных бункерах Главного командования планетарной обороны тирании Эстренна, когда вызволял оттуда шифровальщика штаба, завербованного Бюро. Коды и шифры, подобранные специалистами Конторы, тогда помогли ему проникнуть внутрь, но здесь и намека не было на электронные замки – глухая стена металла, уходящая в базальт. И все…
Сандерс отложил плазмобой и встал напротив щита, подняв к плечу лучевик. Он не собирался выжигать кусок двери, ему важно было сделать небольшое отверстие.
Металл вспыхнул и задымился под ослепительной точкой. С тревогой поглядывая на индикатор батареи, Сандерс миллиметр за миллиметром углублял отверстие. Наконец, решив, что достаточно, он отцепил флягу и плеснул на раскаленный участок. Полетели брызги, ударила струя пара. Сандерс поморщился – воды оставалось немного, а сколько еще блуждать под землей, неизвестно, – однако, подождав, плеснул снова. Он истратил почти всю воду, но не сидеть же здесь и не ждать, пока металл остынет естественным путем.
Воткнув в отверстие два мини-заряда, Сандерс отбежал в один из боковых ходов и, прижавшись к стене, нажал кнопку дистанционного пульта.
Тугая волна ударила в лицо, от гулкого взрыва, отраженного стенами, заложило уши.
Щит остался на месте, слегка вогнутый внутрь, однако там, куда Сандерс заложил заряды, зияла рваными краями круглая дыра, вполне достаточная, чтобы сквозь нее можно было протиснуться.
Просканировав пространство за щитом, Сандерс, цепляясь одеждой и обжигаясь о края, протиснулся внутрь.
Шаги гулко отдавались под бетонными сводами. Камер слежения Сандерс не обнаружил, как и ни одной живой души впереди. Видимо, тем, кто жил в пещерах, вход сюда был запрещен, а судя по чистоте и отсутствию разрушений, русский спецназ сюда не добрался. Обследовав несколько пустых помещений, в которых, похоже, было устроено что-то вроде кают с двухъярусными койками, Сандерс наткнулся на лабораторию. Ни документов, ни компьютеров обнаружить не удалось, и он, встав в дверях, шарахнул по оборудованию из плазмобоя и побежал дальше. Похоже, он был один в этих подземельях. Если обитатели ринулись преследовать русских после их нападения, то скорее всего никто и не вернется – что такое залп главного калибра корабля класса эсминец, Сандерс хорошо представлял, как и тактику отхода спецподразделений: привязка к местности, затягивание противника в условленный квадрат, после чего десант отрывается, а с орбиты бьют, не жалея артиллерийских установок. Последствия удара он видел своими глазами.
Сандерс перешел на шаг – тоннель кончился, и то, что было впереди, было ему хорошо знакомо – в памяти сохранились мозаичные полы в золотых и серебряных блестках, витые колонны, подпирающие высокий свод, стрельчатые окна, заложенные серым камнем, и огромные, почти прогоревшие свечи по стенам.
– Что и требовалось доказать, – пробормотал Сандерс, поводя стволом плазмобоя.
Он был готов выпустить заряд плазмы в любую тень – слишком сильное воспоминание осталось у него после того, как неведомое существо одним видом превратило их с Полубоем и Лив Уилер в послушных рабов. А стоило ему заговорить, и Сандерс был готов по одному слову покончить жизнь самоубийством, лишь бы хозяин соизволил обратить на него внимание.
Ну, точно. Вот из такой двери на них кинулись тролли, когда риталусы отвлекли того фиолетового, а вот из такой же, высокой, резной, он и показался…
Сандерс направился к двери, держа оружие на изготовку. Створки разлетелись от удара, и он ворвался внутрь, готовый стрелять во все, что движется. Стрелять, однако, не пришлось. Здесь, если только Сандерс что-то понимал, был пункт дальней связи, причем оснащенный самым современным оборудованием. Это уже было кое-что… Подключив питание, он вывел на экран параметры последних сеансов связи, нахмурился, открыл еще несколько файлов, дал на экран развертку и подключил карманный компьютер, скачивая данные. Большинство сеансов связи имели очень интересные установочные координаты – за переделами Келлингова меридиана в одном из скоплений малых планет, настолько крупном, что оно было отмечено на большинстве звездных карт. Пока компьютер качал данные, Сандерс заметил на стене голографическую схему. Несколько секунд он присматривался к ней, пока не понял, что это план катакомб, прорытых в Двух Скунсах, и ответвления, выходящего в горную гряду. Судя по карте, в этом зале пещеры заканчивались, а отсюда вели несколько выходов к поверхности.
Пискнул компьютер, докладывая, что запись закончена. Сандерс, спрятав его в карман, не жалея плазмы, ударил по аппаратуре плазменным импульсом и, спасаясь от жара, выскочил за дверь.
Оставалось проверить один тоннель, который он приметил на схеме, и можно было со спокойной совестью выбираться на поверхность.
Сандерс обнаружил то, за чем полез в катакомбы, в крохотной камере, отделенной от коридора стальной дверью с зарешеченным окном. Заглянув в него, он не сразу увидел в углу существо, сжавшееся в комок и с ужасом глядевшее на него сквозь спутанные волосы. Сандерс аккуратно выжег замок, распахнул дверь и вошел, по-хозяйски оглядываясь. Все, как положено в одиночке: койка, поднятая и прикрепленная в дневное время к стене, отхожее ведро в углу, голые стены и голый пол.
Дрожь ужаса колотила забившегося в угол человека так, что Сандерс явственно слышал стук зубов.
– Агент Клейн? – спросил он, присаживаясь на корточки. – Я за вами. Извините, что задержался.
Глава 12
Болотце было мелкое, заросшее травой и к тому же изрядно попахивало, но ничего другого сейчас обнаружить не удалось бы, да накопившаяся усталость навалилась на плечи неподъемным грузом.
Сандерс положил на землю лучевик и плазмобой и блаженно растянулся на траве. Мисс Клейн, хмуро оглядевшись, присела рядом.
Два часа назад он вколол ей вторую ампулу амфимина – на входе в хвойный лес, и сейчас она держалась молодцом. Не то что когда он нашел ее.
В первые мгновения, когда в камере он присел рядом и окликнул ее, она сжалась и отпрянула, но, видимо, его голос пробился сквозь страх, и, исподлобья взглянув на Сандерса, мисс Клейн вдруг бросилась ему на шею:
– Ричард!
Осторожно похлопав ее по спине и мимоходом удивившись, как она отощала за эти две недели, Сандерс невесело усмехнулся. Уже ради того, чтобы услышать, как мисс Клейн называет его по имени, следовало лезть в логово «Божественного откровения».
Правда, потом, все время, пока они пробирались через нагромождение пластов земли и скал, Абигайль, скорее всего устыдившись своего порыва, предпочитала молчать или обращаться к нему в обезличенной форме: «Не могли бы вы…» Или: «Если вам будет не трудно…» Сандерс обращался к ней подчеркнуто официально – агент Клейн – и пару раз заметил, как она поморщилась.
Она была истощена и измучена настолько, что едва смогла встать на ноги. Лицо ее покрывали начавшие желтеть синяки и покрытые струпьями ссадины, одежда – обрывки спортивного костюма – пропиталась пoтом, и запах от нее шел такой, что когда Абигайль прильнула к Сандерсу, тот задержал дыхание. Впрочем, с одеждой разобрались довольно быстро: возле выхода на поверхность, который Сандерс запомнил по схеме в пункте связи, на них напали два сектанта. Сандерс не стал стрелять, но и не миндальничал – одному сломал трахею встречным ударом стопы в подбородок, а второго так треснул прикладом, что если тот и выживет, то это будет чудом. Возможно, первым чудом зарождающейся с помощью «Божественного откровения» религии. Вытряхнув одного из полувоенного костюма, Сандерс передал его Абигайль и выбрался наружу. Через несколько минут она присоединилась к нему. Одежда
