— А? — Каперони раскрыл рот, чувствуя, как у него от ужаса начинают холодеть кончики пальцев. — Горностай?..
— Горностай, — охотно подтвердил великан. — Такой маленький пушной зверек — знаешь? Или бывает еще другой маленький пушной зверек, которого мы любим устраивать всяким нехорошим людям.
Прикрыв глаза, Каперони едва слышно застонал.
Женщина расстегнула подсумок на поясе, и из него выпорхнул целый рой разноцветных сферокамер, разлетевшихся по всему кабинету. Мафиозный босс настороженно наблюдал за ее действиями. Один металлический шарик завис прямо перед ее лицом, и она постучала по нему ногтем.
— Все готово, Чако. Можно начинать.
Первый боевик, сокрушавшийся над расстрелянным манекеном, сгреб со стола универсальный пульт, пощелкал им. На экране головизора появилось взволнованное лицо репортера.
— С вами Чако Родригес, Второй канал, — объявил репортер. — Только что мы получили экстренную информацию. Рейнджеры Саггети в настоящий момент осуществляют спецоперацию по задержанию одного из самых опасных преступников города — мистера Каперони, главы «Каперони Инкорпорейтед», в мафиозных кругах более известного как дон Гвидо…
На экране появился кабинет Каперони. Камера начала медленно панорамировать по затянутым в черное фигурам рейнджеров и сумрачным лицам задержанных.
— Для чего весь этот цирк? — сухо осведомился уже пришедший в себя дон Гвидо, когда интерьер его кабинета на экране вновь сменился физиономией возбужденно тараторящего журналиста.
— Чтобы полиция прибыла по вызову, а не сделала вид, что ничего не происходит, — любезно пояснила дама. — И чтобы, прибыв, она нас тут не похоронила. Очень эффективный способ заставить блюстителей порядка выполнять свою работу, знаете ли.
— Вы должны понимать, что я выйду под залог, едва переступлю порог полицейского участка. — Мистер Каперони позволил себе чуть приподнять уголки губ в саркастической усмешке. — Даже нет, не так: я выйду безо всякого залога. Перед законом я абсолютно чист. У вас на меня ничего нет.
— Поглядим, — равнодушно отозвался один из мужчин в черном — тот, что поменьше. — Чего зря языком-то махать? Совсем скоро мы выясним, как быстро вы покинете полицейский участок и под какой залог.
— Чако Родригес, — произнес Каперони. — Я запомню это имя. Кое-кому придется серьезно ответить за клевету. Перед законом, разумеется, — или о чем вы там подумали?
— Можете зазубрить наизусть имена репортеров всех шести каналов, которые сейчас ведут прямую трансляцию из вашего кабинета, — предложила женщина. — Мы пришлем вам все записи прямо в тюремную камеру.
— Или действительно решить проблему самостоятельно? — задумчиво проговорил громила. — Не дожидаясь приезда полиции?
— Вы не можете меня убить, — отрезал Каперони. — Вы не посмеете. Вы не имеете права. Вы уже показали меня по нескольким каналам арестованного, живого и здорового. Если вы убьете меня, то предстанете перед судом…
— Совершенно необязательно, — покачала головой дама. — Вдруг вы попытаетесь бежать, и нам придется стрелять на поражение? Кстати, картинка на голоканалы сейчас, конечно, идет, но звук я пока заблокировала. Так что мы можем быть абсолютно откровенны друг с другом. А если понадобится, я устрою маленький сбой в передаче картинки. — Хотя ее лицо по-прежнему скрывалось под маской комбинезона, Каперони почувствовал, что она язвительно усмехнулась. — Конечно, если ты будешь со мной недостаточно ласков, милый…
— Я не собираюсь никуда бежать, — неуверенно проговорил дон Гвидо, снова покрываясь холодным потом.
— Это совершенно не важно. — Безумная дамочка плотоядно блеснула на него глазами. — Понимаешь? Твое желание не играет здесь никакой роли, дорогой. Я достаточно понятно выражаюсь?
— Ладно, расслабься, дон, — дружелюбно проговорил амбал. — Не играй очком, курва. Не станем мы тебя мочить. Действительно, неразумно: объясняйся потом с правоохранительными органами. Матка боска! Слишком много возни. — Он брезгливо поморщился. — А вот в отношении тебя у нас тормозов нет. — Он уткнул палец в грудь мистеру Маккейну. — Доктор Ливингстон, я полагаю?
— Я гражданин Соединенных Миров, — надменно начал разведчик, — и я не потерплю…
— Они тоже были гражданами Соединенных Миров, — оборвал его амбал, ткнув пальцем себе за спину, в сторону дверей кабинета, подразумевая, видимо, непроходимые груды дымящихся трупов от пола до потолка, оставшиеся в отрезанной от них части здания. — Одним мертвым гангстером больше, одним меньше — кто вас считать будет, придурков?
— Я не гангстер, — заторопился Маккейн. — Вы не понимаете…
— Не гангстер? — недоверчиво прищурился громила. — А что же ты делаешь тут, в логове мафии? Ты, наверное, их пособник?
Побелевший от ужаса мистер Маккейн переводил взгляд с одного противника на другого.
— П-пожалуйста… — забормотал он. — Свяжитесь с генеральным прокурором Соединенных Миров, свяжитесь с любым из сенаторов… За меня могут поручиться…
— Нам накашлять на столичных шишек, — авторитетно заявил верзила. — Можешь свернуть это в трубку, засунуть себе поглубже в мундштук и выкурить. Закон есть закон, он одинаков для всех, будь ты хоть трижды сенатор.
Маккейн зажмурился. О, черт! И зачем он вляпался во все это дерьмо? Сидел бы себе в аналитическом отделе, потихоньку сортировал поступающие данные, дожидался государственной пенсии… А все отец: «Ты должен получить полевой опыт, сынок. Если у тебя не будет ни одной успешной полевой операции, это плохо отразится на твоей карьере. Я не могу вечно тащить тебя за шкирку по карьерной лестнице. Пойми, данная операция совершенно безопасна. Я в твоем возрасте мог только мечтать об операции, в которой твою задницу будут прикрывать одновременно и флотский спецназ, и главы крупнейших мафиозных кланов…»
— Я правительственный агент, работаю под прикрытием… — проговорил он наконец. — Разведывательное Управление давно пытается разоблачить этот мафиозный клан… Пожалуйста, передайте своему командиру мой личный код: ди эйч эль двадцать четыре восемьдесят восемь лукас…
— Давай-ка его в другую комнату, — распорядился тот, что поменьше. — Незачем пачкать кровью такую шикарную обстановку.
— Вы не имеете права! — взвизгнул разведчик. — Мистер Каперони!..
— Я ничего не могу поделать, мистер Маккейн, — покачал головой дон Гвидо. — Но я обещаю вам, что эти люди ответят за свои преступления.
Нельзя сказать, чтобы это обещание обрадовало мистера Маккейна.
Верзила ухватил резидента за шиворот и поволок в соседнюю комнату, где у мистера Каперони был оборудован небольшой зал для медитаций и чайной церемонии. Поскольку ноги Маккейна были стянуты наручниками и он не мог шагнуть, ему пришлось самым позорным образом прыгать, словно пингвину.
Доставив пленника, громила пихнул его на циновки и вернулся в кабинет. Вместо него в комнату вошел другой боевик, который тщательно прикрыл за собой двери. Неторопливо зашел резиденту за спину и словно исчез — ни звука, ни движения, ни дыхания. Мистер Маккейн сжался, каждую секунду ожидая жестокого удара ногой по почкам. Однако вместо этого незнакомец вдруг заговорил, так что совершенно не ожидавший этого разведчик даже вздрогнул.
— Идея спровоцировать мятеж и резню на Дальнем Приюте была хороша, — безо всякого выражения произнес человек в черном. — Грамотно задумано, дерзко осуществлено. Поздравляю. Беспроигрышная комбинация: если подавить мятеж быстро не удается, планета объявляет о своей независимости, и русские представляются агрессорами и оккупантами. Если же мятеж удается погасить сразу, миру являются многочисленные следы их зверств, на самом деле учиненные мятежниками. Хороша также была идея спрятать концы в воду, подрядив на это дело мафиозные кланы Талгола, взамен пообещав им полную свободу рук на мятежной планете. В случае чего можно было бы заявить, что это просто частная инициатива организованных преступников, а Соединенные Миры вовсе и ни при чем. В общем, такой
