Она поставила пустую чашечку на прикроватный столик и перевернулась на живот. – Главное – сразу правильно себя поставить. Приказать нести завтрак?
– Давай лучше позавтракаем в городе. Ненавижу есть в постели, а спускаться в столовую хочется еще меньше. Возможно, это мои пуританские предрассудки, но очень неприятно было бы столкнуться с твоим отцом или братом.
Через полчаса Сименс с младшей госпожой Дахаб сидели в главном зале ресторана «Сани». Несмотря на название, заведение не подавало русской кухни – просто по-арабски это слово означает «роскошный». Вежливый метрдотель почтительно проводил их до столика, покрытого парчовой скатертью с золотой вышивкой. Официанты принялись раскладывать по обе стороны от их тарелок серебряные столовые приборы.
– Спасибо, я всегда пользуюсь своими. – Сименс извлек из внутреннего кармана футляр черного дерева, раскрыл его и достал оттуда небольшую вилку и изящный столовый нож, покрытые ниппонскими иероглифами. – Это мои талисманы.
– Как вам будет угодно, – уважительно кивнул метрдотель.
– Что это за ящерицы бегают по стенам? – спросил Джебедайя у подруги, когда им подали салат из свежайших овощей и изысканных морепродуктов. – Мне казалось, что это шикарный ресторан, а не халупа на берегу океана.
– Именно что шикарный, – отозвалась Фатима. – Это ручные цезиусы. В ресторанах Аль-Сауди они считаются символом достатка и роскоши, а также дополнительным аттракционом для богатых туристов – инопланетные гости обожают подкармливать их со своего стола. Смотри, какие лапочки. И очень чистоплотные, никакой антисанитарии.
Когда подали горячее, мистер Сименс ощутил наконец уже давно ожидаемое покалывание в кончиках пальцев, которыми он держал вилку. На самом деле и вилка, и нож были замаскированными тестерами, способными распознать до двух с половиной тысяч известных в Галактике отравляющих, агрессивных и мутагенных веществ. Сигнал об опасности подавался в виде слабого электрического разряда на корпус тестера. По величине, частоте и характеру сигнала Джебедайя даже научился различать группы вредных веществ. Сейчас в его блюде прибор зафиксировал большое количество каких-то сильнодействующих растительных алкалоидов; возможно, они и не убили бы Сименса, но вырубили бы наверняка. Впрочем, нет, человеческое сердце едва ли смогло бы перенести столь сильный седатив.
Он начал тщательно протирать нож и вилку салфеткой и делал это до тех пор, пока покалывание в пальцах не исчезло. Увидев, что Фатима взяла свои приборы, он поспешно дернул ее тарелку на себя.
– Эй, что случилось? – Девушка удивленно посмотрела на него.
– Позволь мне поухаживать за тобой, – проворковал он, отрезая маленький кусочек от ее горячего – филе какой-то местной экзотической рыбы, приготовленной на пару. Нет, тестеры молчали, в блюде госпожи Дахаб яда не было. – Открой ротик, солнышко…
Скормив ей отрезанный кусок, мистер Сименс снова занялся своей фуа-гра с абрикосовым пюре. Отделив кусочек и от этого блюда, он повертел головой и сфокусировал внимание на вцепившемся в бархатную штору цезиусе, который висел вниз головой и дразнил его тонким раздвоенным язычком.
– Ай, какая лапочка! – умилился бизнесмен. – Иди сюда, животное, на тебе мяска.
Он поднял кусочек фуа-гра на вилке, ощущая подушечками пальцев колючую пульсацию крошечных электрических разрядов, повертел, соблазняя ящерицу. Та равнодушно моргнула и отвернулась.
– Нет, ну это хамство, подруга! – возмутился Сименс.
Он не поленился встать, приблизиться к ящерице, оттянуть ей пальцем нижнюю губу и положить кусок печенки в рот. Недовольно кося на него радужным глазом, цезиус зачавкал угощением.
– Вот, так лучше! Вкусно?
Цезиус облизнулся. Вновь посмотрел на человека – на сей раз с интересом.
– Ну, то-то!
Сименс вернулся за стол. Цезиус забеспокоился. Заозирался, свалился со шторы на пол и сосредоточенно затопал следом.
Взяв бутылку минеральной воды, Сименс медленно, со вкусом наполнил бокал. Полюбовался бокалом на просвет. Поднес было ко рту, когда кто-то подергал его за штанину. Посмотрев вниз, Джебедайя разглядел, что цезиус стремительно карабкается вверх по его брюкам. Добравшись до скатерти, ящерица перебралась на нее и, повиснув, выжидающе уставилась на американца: давай еще.
– Вот! Это совсем другое дело! – обрадовался Сименс. – Иди сюда, рептилия, голодной не останешься.
– Ты уделяешь этой твари больше внимания, чем мне, – надулась Фатима. – Я тоже хочу фуа-гра с твоей вилки.
– Рыба совершенно не сочетается с птичьей печенью, – строго сказал Сименс, тыча нанизанным на вилку куском в мордочку ящерицы. Цезиус лениво моргнул и принялся кусать лакомство. – От такого сочетания может случиться понос.
– В первый раз слышу про такое. Это ты только что сам придумал, чтобы морочить мне голову… Эй, что это с ним?
Цезиус вдруг перестал жевать и нахохлился, выпучив глаза. Затем отцепился от скатерти, упал на пол, перевернулся на спину и задергал лапами в агонии.
– Обожрался? – озадаченно предположил Сименс.
– Непохоже…
– Я ему дал всего два кусочка. Может, предыдущие клиенты?.. – Джебедайя замолчал и подозрительно принюхался к своей фуа-гра. – Нет, это вроде свежее…
– Два кусочка вот этого? – Девушка пристально посмотрела на тарелку приятеля. – Гм…
– Ну да. Но я не…
– Ясно. – Она быстро набрала номер на своем коммуникаторе. – Эфенди Сабир? Да, это Фатима. Срочно направьте наряд в ресторан «Сани». Попытка отравления. Нет, не я, мой друг. Эфенди, я сама выбираю друзей и не нуждаюсь в ваших нотациях. Хорошо, ждем. – Она дала отбой и молча посмотрела на Сименса.
Тот пожал плечами, но тоже ничего не сказал.
Десять минут спустя упитанный усатый араб в форменной рубашке сидел за столиком между Фатимой и Джебедайей и заполнял на портативном компьютере бланк протокола. Бледные от страха метрдотель, официант и шеф-повар стояли перед ним навытяжку. Пробежав глазами последние строки, полицейский поднял усталый взгляд на шеф-повара:
– Итак, неизвестный проник в ресторан с черного хода, предъявив удостоверение секретной службы «Аламут». Дождавшись официанта, который обслуживал этот столик, он уточнил, какое из готовящихся блюд предназначено для мистера Сименса. Далее под большим секретом он сообщил вам, что наркомафия планирует отравить вышеупомянутого, и якобы с целью сорвать эти зловещие планы добавил в фуа-гра несколько капель противоядия. Предупреждать мистера Сименса и вообще кого-либо он запретил, мотивировав это тем, что может сорваться масштабная антинаркотическая операция «Аламута». После этого неизвестный покинул ресторан через черный ход. Я все верно записал?
– Так точно, – проскулил шеф-повар. – Но откуда же я мог знать, что противоядие не сработает?..
Полицейский сокрушенно покачал головой: великий Пророк, с каким же дубьем приходится работать.
– Не было никакого противоядия, – строго сказал он. – В блюдо был добавлен яд, это просто вам сказали, что противоядие.
– О, Аллах! – испуганно воздел руки к небу повар.
– Сколько раз я говорил, что в случае любых нештатных ситуаций надо немедленно вызывать меня! – не выдержал метрдотель.
– Это же «Аламут»! Он приказал никому не говорить! – плаксиво начал оправдываться шеф-повар. – Сказал, что это нарушит строжайшую секретность операции…
– Собачий сын! А то, что он все это рассказал тебе, конечно, не нарушило секретность операции?! Когда ты уже научишься думать головой?..
– Так, хватит! – прикрикнул полицейский. – Разговаривать будете, когда я что-нибудь спрошу. – Он
