что в подполье завелся предатель. Полковник даже ждал этого. Однако после того, как Мухаммеда тщательно просветили, прозвонили и проверили на входе, его беспрепятственно пропустили в общий зал. Хвала Аллаху, видимо, среди того узкого круга специалистов-мятежников, которые готовили эту операцию, предателей не было. «Аламут» полагал, видимо, что достаточно плотно пасет полковника Мухаммеда, и это была большая ошибка эфенди Азулая.
Потому что сегодня монарх умрет.
Все присутствующие офицеры были вооружены парадными саблями, а нижние чины – короткими позолоченными кортиками, которые по окончании церемонии им разрешалось оставить себе. Таким образом монарх демонстрировал, что безмерно доверяет своим армейцам, позволяя им находиться вооруженными в своем присутствии. Однако на этот счет Мухаммед не тешил себя напрасными иллюзиями. Саблей он монарха не достанет, даже если внезапно бросится на него с двух шагов – а ближе его точно не подпустят. Мало того, что у королевских телохранителей плазмометы, так и саблями они владеют с таким искусством, что могут мгновенно нарезать полковника на ломтики, как кровяную колбасу. Нет, единственным способом поразить монарха с расстояния в несколько шагов был выстрел. Оставалась сущая безделица – придумать, как пронести в церемониальный зал огнестрельное оружие.
Чтобы охранные системы не обнаружили при Мухаммеде оружия, умельцы из его гарнизона изготовили пистолет из сверхпрочных стекла, керамики и полимеров. Вместо пороха в гильзу был насыпан специальный диверсионный горючий состав, не распознаваемый специальными датчиками. Поразить монарха следовало с первого раза, второго выстрела у полковника не будет – материалы пистолета слишком ненадежны, конструкция, скорее всего, лопнет сразу, не выдержав динамического удара. Значит, к деспоту придется подбираться максимально близко.
От начала красной ковровой дорожки до трона монарха было ровно двадцать два шага. За это время надо было успеть собрать конструкцию и произвести выстрел.
Церемония началась. Вначале к престолу один за другим шествовали высшие армейские генералы. Монарх был настроен милостиво и благодушно. С двух сторон от трона выстроились королевские министры и фавориты. Мухаммед нисколько не сомневался, что в случае чего они тоже способны помешать ему сделать выстрел или в порыве фанатизма прикрыть короля собственной грудью.
Затем к престолу начали выдвигаться полковники – командиры боевых станций, полков и гарнизонов. Вскоре очередь дошла и до Али Мухаммеда, и он, выйдя на стартовую позицию, словно во сне двинулся вперед.
За последние сутки все было рассчитано, отработано и отрепетировано им до полного автоматизма. Начинать следовало на восьмом шаге. Сделав этот шаг, после которого уже невозможно было отступить и что-либо переиграть, полковник как бы невзначай коснулся пряжки церемониального ремня, и из раскрывшейся, словно табакерка, пустотелой пряжки ему в ладонь скользнул миниатюрный механизм старинного порохового пистолета, выполненный из керамики и стекла. Легкое движение другой руки к золоченому шнуру, свисающему с эполета, – и в ней оказалась туго скрученная в жгут рукоять из «умного» полимера, которая, отреагировав на тепло человеческого тела, тут же развернулась в ладони. Еще один шнур, и в другой руке – крышка затворной рамы, тоже полимерная, не фиксируемая никакими датчиками и металлоискателями.
Четырнадцатый шаг. Вот теперь – самое сложное: боеприпас. Его можно было спрятать только в эполете, иначе при рентгеноконтроле он выделялся бы на теле, а так благополучно затерялся среди густого золотого шитья и бахромы эполета. Однако теперь для того, чтобы его извлечь, придется потянуться к плечу, а это слишком заметное движение. Теперь все зависит от того, насколько внимательны королевские телохранители и сообразят ли они вовремя, что именно извлек полковник Мухаммед из своего эполета.
Восемнадцать. Вот он, решающий момент. Полковник скользнул правой рукой с зажатым в ней механизмом к эполету и извлек из него патрон. Все. Полторы секунды до выстрела. Теперь единым заученным движением соединить все части миниатюрного керамического пистолета, вставить патрон, вскинуть руку и одним выстрелом пробить сердце сидящего на троне паука…
Пора.
Мухаммед неотрывно смотрел на короля – собрать пистолет он мог и на ощупь, а вот цель нельзя было упускать из виду, чтобы потом не тратить время на тщательное прицеливание. Внезапно взгляд его сместился чуть влево, и полковник от неожиданности едва не сбился со строевого шага.
Американец!
Проклятая ищейка «Аламута», которая тогда приперлась к нему в часть, отрекомендовавшись мистером Сименсом!
Секретный агент стоял рядом с королем, заложив руки за спину, и внимательно смотрел на приближающегося Мухаммеда. На лацкане пиджака у него красовался королевский орден «За доблесть». Шайтан, да эта тварь даже не пытается маскироваться!..
Полковник попытался изобразить, что не узнал своего недавнего гостя. И все же эта встреча была столь неожиданной, настолько пронзительным, внимательным и изучающим был взгляд провокатора, что Мухаммед непроизвольно сбился с четкого убийственного ритма, вызубренного за последние сутки. Он вдруг опустил глаза, сделал лишний шаг, а когда попытался одним движением соединить спрятанные в ладонях части пистолета, какая-то деталь зацепилась, категорически отказываясь становиться на предназначенное ей место.
Ни королевские телохранители, ни сам король так и не поняли, чем вызвано мгновенное замешательство полковника перед самым троном – возможно, списали это на волнение или неловкость. Однако матерую ищейку из «Аламута» оказалось не так легко обвести вокруг пальца. Когда капризная деталь наконец с едва слышным щелчком встала на место, полковник вскинул руку с пистолетом и поднял взгляд, выяснилось, что мистер Сименс уже совсем рядом с ним и в лицо полковнику летит здоровенный кулак американца.
Мухаммед все-таки успел выстрелить – уже в падении, сбитый с ног проклятым американским шайтаном. Разумеется, он ни в кого не попал. Перенапряженная керамика хрустнула, и пистолет в руке полковника превратился в бесполезный хлам. Впрочем, даже если бы оружие каким-то чудом выдержало, патронов все равно больше не было.
Мухаммед попытался выхватить саблю, чтобы умереть, как подобает воину, однако Сименс навалился на него сверху, не давая ни встать, ни дотянуться до ножен. Придавленный полковник с бессильной ненавистью увидел, как трон заслонили двое телохранителей, а потом участок пола вместе с ними и с монархом провалился вниз – сработал лифт экстренной эвакуации. С другой стороны с яростными воплями подступала толпа офицеров, размахивающих обнаженными клинками – они собирались расправиться с преступником, покусившимся на короля. Ударил по ушам визг плазмометов: телохранители отгоняли разъяренную толпу военных от них с Сименсом.
Наконец нукерам удалось оторвать осатаневшего американца от полковника. Мухаммеда ухватили за руки и за волосы, затем в груди у него вспыхнула нестерпимая, ослепительная боль, и все окружающее затопила непроглядная тьма.
Глава 18
– А он очень уверенно держится. Любопытно, любопытно…
– А с чего бы это ему не держаться уверенно, если он снова сделал работу за твоих людей, мой добрый Адиль? Он спас мне жизнь второй раз за двое суток. Представляешь, что было бы, если бы я послушался тебя и отослал его? Я не хочу отпускать от себя этот счастливый талисман и в дальнейшем. Может быть, мне все-таки сделать его личным телохранителем или начальником службы безопасности?.. Не бледней так, шучу, шучу.
– Однако угрозы вашей безопасности начались именно после того, как вы допустили к себе этого Сименса.
– Прекрати. Я не желаю слушать этот бред.
Король Абдельмаджид и глава «Аламута» стояли перед прозрачной стеной и наблюдали, как в камере для допросов по ту сторону стеклянной преграды, представлявшейся находящимся в камере зеркалом, Джебедайя Сименс подробно отвечает на вопросы королевского дознавателя об обстоятельствах предотвращенного им покушения полковника Мухаммеда на королевскую особу.
– Могут ли на борту станции находиться сообщники полковника Мухаммеда? – внезапно спросил
