«Что, ради Бога, ты имеешь в виду?»
«Весь день ты такая, — кричала пронзительно Челеста. — Я видела тебя! Шныряешь и смотришь и любопытствуешь… Я видела тебя! Да! Я наблюдала за тобой, тоже! А теперь сегодня… Чего ты ждешь? Чего ты высматриваешь в окнах? Чего ты ищешь в долине сегодня?»
«Челеста, ради Бога…»
«Полицию!?»
Шаги в коридоре. Мягкие шаги монахини. Дженнифер встала, сама уже вся трясясь. «Попридержи язык, ты, чертова идиотка!» Новая атака на ее и так неспокойные нервы тоже довела ее почти до истерики. Никогда раньше она так не говорила. Но грубые слова подействовали. Челеста захлебнулась криками и осела на кровати. Когда она снова заговорила, ее голос был таким же враждебным, но хоть тише.
Она сказала, почти триумфально: «Я была права, видишь? Луи сказал, что англичанин виделся с жандармом утром, а потом поехал в полицию. Поэтому нечего морочить мне голову и говорить, что все в порядке!»
«Я этого не говорила! Я сказала, что это не касается тебя!»
Челеста соскользнула с кровати и стала к Дженнифер лицом. Ее глаза отражали огонь свечи. «Но это касается монастыря, мадмуазель, и это неправильно, чтобы ты, иностранка и пролаза, приносила нам неприятности. Я тебе не позволю, я!»
«Челеста, куда ты идешь?»
Девушка обернулась, рука на дверной ручке. «Говоришь, это меня не касается, мадмуазель… Может и так, но есть такие, кого это касается!»
Дженнифер рванулась вперед. «Нет, Челеста! Не нужно беспокоить мать-настоятельницу…»
«Мать-настоятельницу? — Челеста еще раз обернулась с горящим взглядом. — Я не иду к матери- настоятельнице! Это касается доньи Франциски, посмотрим, как ты ответишь ей, мадмуазель англичанка!»
Поступок Дженнифер был совершенно инстинктивным. За секунду ситуация переменилась — раньше она просто действовала на нервы, теперь стала опасной. Поэтому она не задумываясь приняла меры — прыгнула через маленькую комнату и схватила Челесту за руку. Оттянула девушку и захлопнула дверь.
Девушка развернулась, быстрая, как кошка. «Пусти!»
Дженни попыталась говорить спокойно: «Послушай, пожалуйста…»
«Пусти!» Челеста начала драться, освобождать свою руку и рваться к двери. Когда она дотянулась до дверной ручки, Дженнифер еще крепче вцепилась в нее. «Пусти! — Челеста всхлипывала и билась об дверь. — Я расскажу… донье Франциске… — за дверью опять раздались шаги, где-то щелкнул замок. — Пусти!» И Челеста набрала воздуха, чтобы завизжать.
Дженнифер спросила отчаянно: «Предупредишь эту убийцу?»
Тело девушки напряглось в ее руках, затихло. Всхлипы прекратились. Дженнифер отпустила ее и отошла. Она чувствовала себя больной и будто не в реальном мире. Села на кровать и уставилась в пол. Сигарета лежала там, куда она ее уронила, и лениво тлела. Наступила на нее и раздавила. Челеста спросила: «Что ты сказала?»
Дженнифер посмотрела ей в глаза. Девушка стояла на том же месте, но уже ничего героического из себя не изображала. И больше не была красивой. Заострившееся лицо с резкими чертами, тело без костей прислонилось к двери, только поэтому и не падало. Тихий невыразительный детский голос. «Теперь тебе придется мне рассказать, знаешь?»
«Да. Да, теперь придется рассказать. Ты лучше сядь».
«Я хорошо себя чувствую». Дженнифер посмотрела в темное окно, в долину, где ураганный ветер летал над полегшей травой. Ни света, ни движения. Но она слишком устала, чтобы беспокоиться. Челеста сказала от двери: «Продолжай».
Дженнифер вздохнула и начала говорить…
Наверно, было ошибкой, первой рассказывать все это Челесте, но этого невозможно было избежать. Неотвратимо она приближалась к ужасному обвинению. А потом приходилось делать следующий шаг. Если Дженни и представляла, как рискованно разбивать идола перед его почитателем, она за этот день перенесла слишком много, чтобы принимать в расчет какие-то опасности, в которые она вынужденно залезла. Совершенно истощенная дневными ураганами, она и не смотрела на свою слушательницу, рассказывала историю, как лектор, и глядела в окно.
Она говорила прямо и бескомпромиссно о горечавках, о недоверии, подозрениях. Она рассказала о письме, которое нашла за триптихом, о том, как твердо решила расследовать обстоятельства смерти кузины и, в конце концов, о ночном беге по горе и о том, что там случилось. «И что моя кузина там делает, я не знаю, но это не важно, узнаю скоро. Что важно, так это, что твоя донья Франциска увязла в этом по шею, и это что-то такое опасное, что она ни перед чем не остановится, только бы не дать нам задавать вопросы. И я стояла там и слышала ее, четко и ясно, как она шантажом заставляла Пьера Буссака убить мою кузину Джиллиан…»
Тут она подняла голову и все, что она еще собиралась сказать, замерзло на ее губах.
Девушка приникла к двери, тихая, как животное, и ее кожа приобрела восковой оттенок. Щеки запали, превратили ее лицо в уродливую маску. Огромные глаза стали пустыми, как у призрака. Сердце Дженнифер дрогнуло, она наклонилась вперед и взволновано заговорила: «Не смотри так, Челеста, дорогая…»
Губы шевельнулись, прошелестели: «Это правда?..»
«Я… Да, это правда. Но…»
«Ты… клянешься… мне… что… это… правда?..»
«Челеста?»
«Клянешься?»
Дженнифер сказала деревянным голосом: «Про шантаж я, может, и не совсем поняла, но остальное…»
«Убийство. Ты слышала это?»
«Да, слышала. — Дженнифер протянула руку. — Мне очень жаль, Челеста. Не могу даже объяснить, как. Я не хотела рассказывать…»
«Я рада, что знаю». Еле слышный шепот.
«Думаю, мать-настоятельница… Давай лучше я тебя отведу…»
«Нет». Челеста выпрямилась и взяла свое черное одеяние с кровати.
«Что ты делаешь?»
Не ответив, девушка открыла дверь и исчезла, как призрак, в темном коридоре.
19. Трагическая увертюра: убедительно
Дверь захлопнулась, свеча погасла. Запах воска закружился в темноте. Дженнифер сказала, всхлипнув: «О Господи!» — и бросилась следом, вытянув слепые руки. Невидимая поверхность стукнула пальцы, руки ощупывали, ползали, скользили мучительные секунды до того, как девушка нашла дверную ручку.
Она распахнула дверь и выбежала в коридор, ничего не видя побежала к лестнице в трапезную. «Челеста! Челеста!»
Но девушка уже исчезла. И куда она делась, Дженнифер даже и не собиралась гадать, в любом случае, дальше могли происходить только несчастья. Она побежала по лестнице все быстрее, к прямоугольнику света, который был дверью трапезной. Там тоже никого не оказалось, но призрачный залах тепла и пищи все еще витал в воздухе. Одна лампа высоко на стене испускала слабый неопределенный свет. Все стало неустойчивым. Дверь в тоннель была открыта, качалась на ветру, все заполняли холод и стонущие звуки урагана. Раскачивался тяжелый занавес на двери в церковь, будто кто-то отбросил его, пробегая… Конечно. Церковь. Там Челеста и должна быть. Пристань для ее побитого корабля… Дженнифер,
