«Каким дьявольским способом ты это узнала?»
«Юлия сказала. Она выяснила».
«Бог ты мой, — сказал пораженный дедушка. — Оказывается у ребенка все-таки есть разум. — Он смешно вздохнул, потом улыбнулся скупой старческой улыбкой. — Ну так тому и быть. Все решено. Но не стесняюсь тебе сказать, что мне это было неприятно. С мальчиком все в порядке, не думай, что я этого не знаю, но он не плоть от плоти моей. Чужая кровь. Молодые люди этого не понимают, но это правда. Иногда в Конноре слишком много от проклятого иностранца».
«Иностранца?» — переспросила я, не понимая.
«Ирландца. — Я подумала о Дональде и улыбнулась, но дедушка не заметил, смотрел в окно. — Если бы был жив твой отец или отец Юлии, было бы совсем другое дело».
Да», — сказала я осторожно.
Старик снова посмотрел на меня. «Вам с Коннором нужно было пожениться. До сих пор нужно. Я не ворошу прошлое, но после того, что между вами было…»
«Я говорила, никогда бы из этого ничего не вышло».
«Тогда — нет. Слишком много Винслоу в вас обоих. Но теперь… говори что хочешь, со стороны всегда виднее. Я продолжаю думать, что это был бы лучший вариант. Для поместья, для Коннора, да, и для тебя. Не родилось еще такой женщины, которой не лучше было бы замужем. И не улыбайся. Подойди сюда».
Я встала перед ним. Он протянул руку и прикоснулся к моей щеке. Ладонь была прохладной, очень сухой и легкой, как лист. «Твое возвращение сделало меня очень счастливым. Пусть тебе и не приходит в голову, что я тебя меньше других люблю, ты моя самая любимая».
«Я всегда говорила, что это несправедливо».
«Я тебе оставил немного денег, — буркнул он. — Приличную сумму, и Юлии тоже, Я хочу, чтобы ты знала».
«Дедушка, я…»
«Это решено. Не нужно ни благодарностей, ни возражений. Я сделал то, что считал справедливым, что бы ты про меня ни говорила. Просто скажу, что к чему. Это засыпано кучей юридического бреда, но сводится к такому: Вайтскар отходит Коннору, с домом, инвентарем и всем прочим. Я так понимаю, ты не будешь это оспаривать? Или Юлия?»
«Нет».
Улыбка. «В любом случае, сомневаюсь, чтобы ты смогла. Исаакс все упаковал в юридический жаргон с указанием доводов. Похоже, главное — не дать никому возможности сказать, что ты был ненормальным, когда писал завещание. Так там все и изложено. Вайтскар передается как признание «преданного труда» Коннора, за который я его до сих пор «адекватно не компенсировал». Чистая правда. Ну так вот. Потом переходим к тому, что надо компенсировать тебя».
«Меня? Что я сделала, кроме того, что однажды сбежала?»
«Компенсировать потерю Вайтскара. Должен был принадлежать тебе. Передан через твою голову Коннору».
«Ох». Я беспомощно слушала.
«Деньги, — сказал дедушка. Он опирался рукой на стол, смотрел на меня из-под бровей. Бледная тень прежнего яркого взгляда, но все равно, как раньше. — Я разделил их на три части. Треть идет прямо Юлии. Это все, что она когда-либо ожидала, и сомневаюсь, что она будет спорить с Коном по поводу Вайтскара. Если она выйдет за этого своего мужчину, ей хватит. Остальные две части я оставил под опекой, чтобы тебе выплачивали доход всю жизнь».
«Под… опекой».
«Да, я сказал именно это. Выработал все это с Исааксом наилучшим образом. Хочу, чтобы ты полностью получила все за Вайтскар и желаю видеть тебя хорошо обеспеченной. Но не желаю, чтобы деньги сразу оставили землю. Ты сказала, что не останешься здесь, когда меня не будет, помнишь? Поэтому они будут под опекой на все время твоей жизни. После твоей смерти абсолютно все вернется Коннору или его наследникам. С другой стороны, если Коннор умрет раньше тебя, Вайтскар станет твоим и деньги вместе с ним, без оговорок. Думаю, если его не будет, ты присмотришь за поместьем?.. Хорошая девочка. — Он поднял руку. — Нет, подожди, я еще не закончил. Есть еще одна вещь. Если выйдешь замуж за Коннора…»
«Дедушка…»
«Если выйдешь замуж за Коннора и будешь жить в Вайтскаре, деньги тогда полностью станут твоими. Ясно?»
«Д-да». Единственным, что было действительно ясно, так это то, что старик решил привязать деньги к Вайтскару, а меня вместе с ними, если удастся, к Кону. Принуждение и возмездие. Я растерянно пыталась осознать возможные результаты того, что он сказал: «Но… две третьих мне и треть Юлии? А как насчет Кона? Если я не… Я имею в виду…» Я замолчала. Никакого толку настаивать. Пусть остается со своими мечтами.
«Я оставил ему немного. И Лизе тоже».
«Но дедушка…»
«Милая девочка… — Он неожиданно пришел в раздражение. — Можно подумать, что ты пытаешься избавиться от каждого пенни в пользу Коннора! Ты сошла с ума? Если поместье переходит ему через ваши с Юлией головы, он вряд ли может ожидать чего-то еще! Ему будет нелегко с маленьким капиталом, но у него сохраняются все активы, и он управится. — Он замолчал, тяжело дыша, и очень сильно опираясь на руку. Вытащил платок, поднес ко рту. — Кон хороший парень, не боится работать, и земля в хорошем состоянии. Думаю, все это достаточно справедливо».
«Дорогой, конечно, да. Более, чем справедливо! А теперь, давай перестанем об этом думать. Все сделано, забудем, и ты тоже забудь. — Я улыбнулась ему. — Знаешь, терпеть не могу похоронных речей».
Он потрепал меня по щеке. «Дорогая девочка», — сказал он и быстро вышел из комнаты.
Никогда не узнаю, во что Кону обошлось самообладание, но он не пришел на ланч. Юрист удалился сразу после еды, и дедушка отправился отдыхать. Я пообещала Лизе сходить в Беллинджем купить кое-что. Она была уже очень занята подготовкой обеда, но отказалась от моей помощи, объяснив это очень просто: «Я люблю праздники, и я эгоистка, но вы, если хотите, накроете на стол».
Я засмеялась. «Хорошо, спорить не буду. Если разрешается есть ваши изделия, не работая, со мной — все о’кей».
«Можете мыть посуду, — сказала Лиза мирно, а потом добавила с ехидством, которого никогда далеко не убирала — Юлия может вам помогать».
По магазинам я ходила недолго, успела на обратный четырехчасовой автобус, который доставил меня к началу равнины. Я собрала свои причудливые пакеты и пошла вниз с горы. У бывшей каменоломни, где я в первый день оставила багаж, стояла машина, сверкая на солнце слишком большим количеством хрома. Автомобиль Дональда. Дональд был рядом — трубка во рту, руки в карманах брюк, голова откинута назад. Он внимательно изучал высокую стену с задней стороны каменоломни. Песочного цвета камни местами потемнели от погоды и покрылись пятнами ржавчины. Каменоломня — глубокая и узкая — состоит из нескольких секций, переходящих одна в другую, разделенных каменными стенами. На скалах растут деревья, так что каждый изгиб и выступ покрыт зеленью. Молодые дубы раскидывают позолоченные резные листья над ежевикой и наперстянкой. Должно быть, несколько десятков лет оттуда не взяли ни одного камня.
Услышав шаги, Дональд повернулся, вытащил трубку изо рта и улыбнулся. «Привет».
«Привет. — Я несколько растерянно указала на свертки и пакеты в своих руках. — Увидела вашу машину и поддалась искушению. Вы ведь направлялись в Вайтскар, правда?»
«Если я этого и не делал, то теперь собираюсь», — ответил он дипломатично.
Я засмеялась. «Вам больше ничего не остается. Я потрясающе настойчива. — Я надеялась, что мой взгляд на его костюм, который впервые выглядел совершенно прилично, был не слишком очевиден. — Но вы ведь, наверняка, собирались на обед? — Он выглядел неуверенным, и я быстро добавила: — Юлия сказала, что вы не знаете, сможете ли, в конце концов, это сделать, но мы надеемся, что сможете. Он заслуживает внимания, это я гарантирую. Ходили слухи насчет утки».
«В этом я уверен. Мисс Дэрмотт — отличный кулинар. Ну, если я точно все не усложню…»
