Сергей мучительно молчал, не находя подходящих слов.
— А почему? — чуть слышно пролепетал Антон, и прозрачная слеза поехала по румяной щеке вниз, мимо носа, к губе.
Как понять, что происходит в этой белокурой голове, где совершенно иной мир и непонятная для взрослых логика? Сергей запаниковал. Когда вторая слеза стала догонять первую, он решительно произнес:
— Я твой отец, Антошка. И мы всегда будем вместе.
Темные ресницы взлетели вверх, и блестящие мокрые вишни уставились на Свечникова. За прозрачной дрожащей пленкой слез они казались еще ярче и выразительнее. В них застыл вопрос и отразилось потрясение.
Свечников не на шутку испугался. Руки тряслись, но он улыбнулся и полез за платком.
— Разве ты не догадывался? — бормотал он, вытирая ребенку щеки и нос. — А я вот тебя сразу узнал. Думаю: как этот мальчик похож на меня.
— Ты не шутишь? — прошептал Антошка, шмыгнув носом.
— Какое там! Не до шуток.
— А где ты раньше был? Мама говорила…
— Мама не знала, где я, — перебил Свечников, уже не подбирая слова. Они сами посыпались в голову — единственно подходящие: — Мы с ней потерялись. Земля большая, Антошка, я много ездил и… потерялся. Мама родила тебя, а я не знал об этом. Я был далеко. А потом, когда тебя увидел, сразу понял… Вернее, не сразу…
Вот и запутался. Еще пара вопросов, и он засыплется напрочь, как на экзамене.
— Я знал, что ты не умер! — Антошка спрыгнул со своего стула и подбежал к Сергею. Он залез к нему на колени и доверчиво прижался всем своим маленьким тельцем. — Ты научишь меня ездить на твоей машине?
Сергей молча кивал, обнимая сына и боясь пошевелиться…
— Ты возьмешь меня на гонки? — спрашивал малыш. И вдруг: — А у тебя другие дети есть?
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— У Полины папа — музыкант. Но у него есть еще другая мама и другая дочка. Только большая уже.
— Нет, сынок. Ты у меня один.
Свечников замер, когда Антошка обвил руками его шею.
Он подхватил мальчика и вынес его на улицу. Пахло дымом и сухой листвой. Свечников вздохнул всей грудью. Давненько он так остро не ощущал жизнь.
В машине он взглянул на задумчивое личико Антошки и подмигнул ему:
— Давай только, старик, маме пока говорить не будем. Вот вылечится она — тогда. Хорошо? Антон серьезно кивнул.
Ирине разрешили вставать, и она потихоньку ковыляла, меряя шагами коридор. Думы о Сергее с Антошкой не покидали ее ни на минуту. Что ни говори, а Сергей семимильными шагами движетcя к цели. Таким, как он, видимо, все дается легко в жизни. И он летит по ней, словно по трассе, в своей спортивной машине, не встречая препятствий. У таких людей, как правило, все есть — и деньги, и женщины, и насыщенная интересная жизнь. Скорее всего он смотрит на Ирину как на одну из длинной вереницы дам, мечтающих прыгнуть к нему в постель. Уверен в своей неотразимости. Хотя нет. Ирина как раз не вписывается в яркую когорту. И лет ей многовато. Ему должны нравиться помоложе и поярче, вроде той, в иномарке. Но поскольку Ирина, вот такая обык-новенная-разобыкновенная, возникла на его пути как препятствие, так что же? Нужно взять ее штурмом, измором. Как он выразился? «Все равно рано или поздно ты будешь моей. Это только вопрос времени».
Сердце мальчика он уже покорил, это ему раз плюнуть: гонщик, чемпион. Много ли ребенку нужно? Строптивая Антошкина мать, конечно же, Сергея только раздражает. Вероятно, раньше он не встречал подобных препятствий.
Что в нем такого особенного? Сказать, что он сказочно красив? Это, конечно, не так. Лицо в общем-то обыкновенное. Вот только изнутри оно озаряется всплесками какой-то неведомой энергии. Да еще эти волны, исходящие от него. Еще, пожалуй, руки. И взгляд…
Ирина злилась на себя. Злилась оттого, что не могла не признаться себе в том, что ждет его прихода и постоянно пытается побороть в себе волнение. Ей хотелось видеть его, замечать, как он украдкой посматривает на нее.
Подумать только! Она таки позволила втянуть себя в этот фарс. Еще немного — и она согласится на все его условия, а потом, чего доброго, научится закрывать глаза на его любовниц или, что еще хуже, станет сварливой, вечно недовольной женой. Только не это! И надо же было поехать на юг! Прекрасно отдохнула бы у мамы. Сейчас без лишних проблем занималась бы кафе. Дело близится к открытию, а она вся погрязла в своей запутанной личной жизни! Ирина подошла к окну и тут же увидела подъезжающую «десятку». Машина остановилась во дворе, из нее резво выскочил Антошка, пружинисто выпрыгнул Сергей. Оба чему- то весело смеялись. Достали из салона несколько свертков и двинулись в приемный покой. Ирина услышала громкий стук своего сердца, досчитала до десяти и пошла в палату. Обе соседки были на месте. Татьяна Борисовна читала детектив Марининой. Юлька сосредоточенно нажимала кнопки карманной электронной игры «Кошки-мышки».
Едва Ирина легла на кровать, как дверь скрипнула и в проеме появились две физиономии, удивительно похожие друг на друга.
Антошка стремглав подлетел к матери и спрятал свою мордочку в ее волосах.
— Соскучился?
—Угу.
Нежность к сыну затопила Ирину. Все-таки ее он любит больше всех. И скучает. Этого не отнять.
— Я тоже соскучился, — встрял Свечников, уронил на нее сверток и, перегнувшись через сына, чмокнул Ирину куда-то между щекой и ухом.
Соседки понимающе засобирались. Юлька — в вестибюль, потолкаться среди «раненых», Татьяна Борисовна — на третий этаж, смотреть сериал.
Уходя, Юлька показала Антошке свою электронную игру:
— Играй, если скучно станет.
Лишь за соседками закрылась дверь, Ирина завалила своих гостей вопросами. Что они едят? Не забывает ли Антошка чистить зубы? Не смотрит ли подолгу телевизор? Чем они занимаются на досуге?
От Ирины не ускользнуло то, как эти двое понимающе переглядываются перед тем, как ответить на очередной вопрос.
Потом, устав от разговоров, Антошка отправился бродить по палате и наткнулся на Юлькину игру. Минуту спустя его уже за уши нельзя было оторвать от коробочки с кнопочками и прыгающих на экране кошки с мышкой. Ирина хотела подняться, но Свечников остановил ее:
— Лежи, лежи. Мне больше нравится, когда ты лежишь.
— Не командуй. — Ирина села, а Свечников, наклонившись, поправил подушку. На мгновение задержался у ее лица. Ирина демонстративно отвернулась. Хотя это было непросто.
Свечников вдохнул ее духи. Шепнул:
— Вот так же твоя постель пахнет.
— Ты уже обосновался в моей постели? Он хмыкнул, отстраняясь:
— И жду, когда в ней появишься ты.
— Напрасно.
— Ты что ж, не собираешься домой?
— Я-то собираюсь. А вот ты, судя по всему, к себе домой не собираешься. Ты как та лиса, которая попросилась к зайцу погреться.
— Я не погреться. Я хочу остаться у вас совсем. — Свечников заговорил вполголоса, изредка поглядывая в сторону сына. Мальчик был поглощен игрой. — Ира, ты должна поверить мне, в конце концов. Неужели ты не хочешь, чтобы у мальчика была полная семья?
— Да с какой стати я должна тебе верить? Теперь ты еще шантажируешь меня благополучием
