— Дрюся, — вторила сестра.
В сквере Маша села на лавочку и достала из сумки блокнот и ручку. Оказалось, не так уж и трудно найти в себе эти пресловутые субличности. После некоторых раздумий в блокноте выстроился список:
1. Благоразумная Маня, невеста Бориса.
2. Дочь капитана Гранта — любительница приключений.
3. Маша — маленькая девочка.
4. Честолюбивая Мари, она же — мисс Совершенство.
Дальше шла Маруся номер 5 — лентяйка. И последней в списке стояла та, которую с предельной точностью вычислил Борис:
6. Мать Мария.
Маша живо представила этих шестерых и даже нарисовала каждую в блокноте.
Они сидели за круглым столом и пили чай. Маленькая Маша, конечно же, дерзила честолюбивой Мари, плохо вела себя за столом и не слушалась старших.
Маруся-лентяйка тянула из вазы пастилу и запивала чаем. Она задумала улизнуть пораньше, чтобы не мыть посуду.
Дочь капитана Гранта снисходительно взирала на всех, изредка вставляя в разговор свои реплики. Благоразумная Маня вела диалог с матерью Марией и тщательно пыталась найти компромисс.
К концу вечеринки Маруся-лентяйка бесследно исчезла, а остальные встали по разные стороны стола.
К благородной Мане присоединилась честолюбивая Мари. Они нашли общий язык. Мать Мария строго взяла за руку маленькую девочку Машу, и тогда к этим двум, задорно тряхнув волосами, подошла романтичная дочь капитана Гранта. Так они стояли — две против трех, а Маша с интересом наблюдала за ними. Каким-то образом Маша почувствовала, что мать Мария сильнее остальных. Никто не в состоянии ей противостоять.
Маша глянула на часы и ахнула: пока она тут занималась самокопанием, время-то бежало! В офис к Борису она явилась на двадцать минут позже, чем договорились.
Глава 5
Борис сидел за компьютером и изящными движениями нажимал на клавиши — чуть лениво, небрежно. Как знакома ей эта его привычка!
Борис не заметил, что она наблюдает за ним через стеклянную дверь вестибюля. Его сосредоточенное лицо, манера морщить лоб и почесывать переносицу — все это вызывало в Маше теплую волну нежности. Захотелось подойти к нему сзади на цыпочках, накрыть ладонями глаза.
Маша наблюдала за Борисом и не сразу заметила, что и сама — объект наблюдения. А наткнулась на своего наблюдателя в зеркале. Это была Нинель. Вообще-то по паспорту она — обыкновенная Нина, но с ее же подачи она именовалась в фирме не иначе как Нинель и была личной секретаршей шефа. Борис, поскольку был правой рукой шефа, вынужден был постоянно бок о бок работать с Нинель. Маша прекрасно знала, что Нинель ее терпеть не может. В принципе Нинель питала неприязнь, кажется, ко всем женщинам мира без исключения.
— Я забыла сумочку, — пропела секретарша, окинув Машу насмешливым взглядом, и подмигнула: — Любуешься?
Этот вопрос в лоб заставил Машу невольно смешаться. Она распахнула дверь в кабинет Бориса, он оторвался от компьютера и поднялся навстречу. Обнял, поцеловал в висок.
— Знаешь, Макс взял мою машину — отвезти своих на вокзал, должен быть с минуты на минуту. Подождем?
— О чем речь? — послушно согласилась Маша, сняла куртку и уселась в крутящееся кресло Бориса.
— Кофе хочешь?
Маша на секунду представила, как Борис сейчас позовет Нинель и попросит приготовить кофе. А та отбреет его, так как ее рабочий день закончился. Маша поморщилась и поспешила отказаться:
— Я ничего не хочу, не беспокойся.
Борис устроился напротив, на кожаном диване, и заговорил:
— Я все время думал о нашем последнем свидании.
— Да?
— Да. Я думаю, что нам, Мань, не стоит ссориться перед свадьбой.
— Не стоит, — согласилась Маша.
— Как я уже сказал, я думал обо всем этом, и мне кажется — я тебя понял.
Маша молча замерла в ожидании. Конечно же, он все понял! Он не мог не оправдать ее надежд!
— Я не учел особенностей твоей… мечтательной натуры. Ты у нас девочка добрая, отзывчивая… импульсивная, ведь мне, если разобраться, именно это в тебе и нравится.
— В самом деле?
— Меня не должен был так удивить твой порыв. Но пойми и ты меня, Мань… Ты требуешь от меня слишком уж… странных поступков.
— Странных?
— Да. Но все же я не остался безучастным. Поручил кое-кому прозондировать почву…
Маша вскинула на него глаза:
— И что?
— Все будет нормально. Я думаю, мы сумеем перевести ее в другое учреждение. Получше, посытнее. Есть, знаешь, всякие сейчас экспериментальные детские дома, под особым контролем…
Маша слабо усмехнулась. Вот оно что… «Под особым контролем…» Борис в своем репертуаре. Он забыл, кто перед ним, и держал свою речь на казенном языке делового человека.
— Ей не подойдут… учреждения, — возразила Маша, — ей нужны теперь близкие люди и любовь. Ты не видел, что с ней, а я видела.
— В прошлый раз ты утверждала, что она тихая девочка и с ней все в порядке. А теперь…
— С тех пор прошла неделя. Ты забыл — где она сейчас? Это психиатрическая лечебница. Она — здоровый ребенок, а там из нее сделают больного. Через неделю я собираюсь забрать ее. Ей нельзя там больше находиться.
— Даже так? Я смотрю, ты эту неделю не сидела сложа руки!
— Борис, милый, я не хотела тебя расстроить.
— Ну конечно! Ты готовила мне сюрприз. Должен признать, тебе это удалось, дорогая.
— Я думала, что за неделю ты примешь решение, свыкнешься с мыслью о девочке…
— Ну, знаешь! Маша, пойми одно: это чужой ребенок! Даже если бы я безумно любил детей, я бы сто раз подумал. Но я пока не питаю любви к детям. Больше того, их возня и крики меня раздражают. Их неопрятность, их невоспитанность просто бесят!
— Никогда не подозревала об этом.
Маша почувствовала, как субличность «Маша — маленькая девочка» боязливо поджала ноги под себя. Она иногда оставляла под подушкой фантики из-под конфет и забывала поставить на место тапочки.
Между тем Борис продолжал:
— Но больше всего меня поражает твое упрямство. Я делаю шаги навстречу, предлагаю варианты, а ты же уперлась как баран.
— Другой детский дом — это вариант?
— Да! В конце концов, можно найти приличную бездетную пару, они будут счастливы…
— А Алька? Сомневаюсь, что она…
Борис встал с дивана, прошелся и отвернулся к окну, хрустнув пальцами.
— Значит, наш брак ты вот так запросто поставила на карту?
Маше нечего было возразить. Выходит, что так. И все-таки она сказала:
— Не запросто. Я очень…
Но Борис, казалось, не слышал ее:
— Не ожидал! Мне казалось, что я все для тебя сделал…
— При чем здесь это, Борис? — удивилась Маша. — Разве в любви считают, кто для кого сколько сделал? Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю!
