После выпитого молока в самом деле стало клонить в сон. Маша прошла через сад к ставшей уже своей мансарде. Поднялась по лестнице предбанника наверх, в комнату. Задернула все занавески, чтобы слегка умерить прыть июньского солнца, сняла с себя все лишнее — жара — и нырнула под прохладные простыни. Она почти моментально провалилась в спасительный, как лекарство, сон и… проспала пятнадцать часов кряду.
Последний раз с ней такое случалось после студенческого трудового лета, когда, вернувшись из стройотряда в Москву, она спала почти сутки. Организм как бы заявлял: все, подруга, больше не могу. И отключал все системы.
Когда проснулась — на дворе сиял белый день. Солнце палило со всей беспощадностью июньского полудня. Альки на кровати не было. Зато под кроватью щедрой россыпью валялись листки из блокнота, исписанные крупным почерком.
— Люди творят, а ты дрыхнешь, — упрекнула себя Маша и спрыгнула с постели.
В саду ее встретила Шейла. Собака поднялась навстречу старой знакомой и дала себя погладить.
— Ну как, подружка, тебе уже лучше?
Вместо ответа собака лизнула руку девушки и поковыляла впереди нее к дому. Первое, что увидела Маша, войдя в дом, — это чужой летний мужской пиджак, небрежно брошенный на спинку стула в кухне. У Инны гости — догадалась Маша и собралась было потихоньку повернуться и уйти, как услышала из гостиной Алькин голос. Затем — незнакомый мужской. Ничего себе — подарочки! Все три девочки Зотовых мирно играют в песочнице, а она сидит и развлекает взрослого гостя. Вопиющая невоспитанность! А Инна тоже хороша — не могла сделать замечание, отослать ребенка во двор. Своим детям небось не позволила крутиться под ногами у взрослых. Придется вмешаться. Решительным шагом она направилась в гостиную. Опасения подтвердились: за столом, спиной к двери, сидел Иннин гость, а напротив с самым серьезным видом восседала Алька и занимала его разговорами! Маша направила многозначительный взгляд на свою воспитанницу. Та никак не отреагировала. Напротив, она даже улыбнулась краешком рта. Мужчина, видимо, заметив мимические упражнения девочки, обернулся и с интересом воззрился на Машу. Та, в свою очередь, несколько секунд молча рассматривала незнакомца. На вид лет тридцати — тридцати пяти. Сухопарый, жилистый. Загар такой, что невольно думаешь о море. Родственник? Если так, то скорее по линии Инны. На здоровяка Никиту совсем не похож. Хотя и на Инну — тоже. Откуда ни возьмись — просочилась нотка неприязни: сидит при женщине. К тому же рассматривает так беззастенчиво. Забрать Альку и уйти.
Но гость, словно прочитав Машины мысли, не торопясь поднялся и, цепко глядя девушке в глаза, произнес:
— Ну, здравствуйте, Маша.
В его приветствии она не услышала тепла. Напротив, от звука его голоса повеяло чем-то странным.
Маша отнесла эту странность на счет Алькиной внезапно проснувшейся болтливости. Если она с утра занимает гостя разговорами, то наверняка надоела ему рассказами о Маше. Вот у него и получилось чуть ли не угрожающе: «Ну, здравствуйте, Маша».
Странно, Алька никогда не была особенно разговорчивой.
— Здравствуйте, — бросила Маша и еще раз выразительно посмотрела на Альку.
Та, приняв самый смиренный вид, опустила очи долу. Паузу нарушила Инна. Она вплыла в гостиную с огромным блюдом клубники.
— Угощайтесь, — поставила блюдо на середину стола.
— А у вас гости? — полувопросительно проговорила Маша, изобразив улыбку. Она не смогла бы объяснить, чем не понравился ей Иннин гость, но это так и было. Мужчина выбрал самую крупную ягоду и протянул Альке.
Инна повела себя тоже странно! Она быстро глянула на мужчину, на девочку, перевела взгляд на Машу, и та прочла в нем некоторое замешательство.
— Да нет, — возразила Инна. — Это у вас гость…
И продолжала смотреть на подругу с какой-то неправильной, будто приклеенной улыбкой.
Все это представление начинало раздражать. Кто-нибудь в состоянии ей объяснить, что происходит? Откуда к ней — гость? Они что — разыгрывают ее? Никто не знает, где они с Алькой. Или, может, это из милиции? Из газеты? Телевидение? Хотя телевидение отпадает — не следили же они за ней? Сейчас она уже довольно подробно могла рассмотреть своего гостя, ибо никто не спешил его представить. Он спокойно поглощал клубнику, переглядываясь с Алькой. Да, такой может быть и из газеты. Не работяга от земли и не шахтер. Вид довольно интеллигентный, высшее образование мелькает на лице. С другой стороны, возможно, и из милиции. Из породы гончих. Сыщик. Да, пожалуй, из розыска. Хотя… Ее фантазию прервала Алька.
Видимо, ей тоже была в тягость неловкость ситуации. Девочка вылезла из-за стола и подошла к гостю. Взглянув на него, а затем на растерянную Машу, звонким от волнения голосом объявила:
— Маша, мой папа нашелся. Познакомься. Он за мной приехал. Здорово, да?
Здорово. Да… Маша почувствовала, что ноги отказываются держать ее. Прислонилась спиной к деревянному косяку. Мысли на секунду остановились совсем, а потом роем промчались в голове, оставив там звенящую пустоту. Теперь уже девушка откровенно вцепилась взглядом в незнакомца и внимательно смотрела на него, не зная, что сказать. Он, в свою очередь, исподлобья наблюдал за Машей. Рука его нашла Алькины пальцы и слегка сжала их, спрятав в кулаке. Девочка посмотрела мужчине в глаза, и ее губы тронула улыбка.
— Папа увидел меня по телевизору и сразу узнал, — доложила она и окинула доверчивым взглядом присутствующих.
«Видно, она ждет от меня проявления радости», — подумала Маша и села на стул.
— Сейчас я чай принесу, — засуетилась Инна. — Вашего гостя мы покормили, а вот ты со вчерашнего дня ничего не ела.
— Ничего не надо! — Это у Маши получилось слишком резко, и она поспешно добавила: — Спасибо, Инна, я потом.
Инна глянула на девочку.
— Пошли, Алька, цыплят с тобой покормим. Пусть взрослые поговорят.
Едва за Инной и Алькой хлопнула дверь, Маша выпалила:
— Докажите. Я вам не верю!
Мужчина кивнул. Вероятно, он подготовился к подобной реакции. Сходил на кухню, вернулся со стопкой документов. Наверное, они были у него в пиджаке, наготове. Маша открыла паспорт. На фотографии он моложе. Волосы жесткой светлой волной. Что-то есенинское. Если их не стричь, они будут торчать кудряшками, как у Альки, мелькнуло у Маши в голове. «Зверев Денис Николаевич». Маша перевернула страницы до графы «дети» и прочитала: «Зверева Ангелина Денисовна. Дочь».
— Зверева? Но у нее другая фамилия!
— Если бы не сменили фамилию, я бы давно нашел ее.
И он забрал паспорт. На столе еще лежали водительские права, военный билет. Маша перелистала и их.
— У меня к вам много вопросов, — угрюмо сообщила она и подумала: «Еще не известно, что ты за тип. Слухи на пустом месте не рождаются. Откуда же взялась версия, что Алькин отец — уголовник? А Наташа? От хороших мужей жены не убегают!»
Но мужчину ее тон ничуть не смутил. Он неторопливо собрал документы и убрал их в карман джинсов.
— У меня к вам, кстати, тоже много вопросов, — признался он.
Маша в этом не сомневалась.
Разговор предстоял не из легких.
Дверь распахнулась, и в дом с ревом ворвалась Танюшка с котенком в руках, преследуемая младшими сестрами.
— Тетя Маша! — закричала она. — Скажите, чтобы они котенка не мучили.
Две мучительницы, взъерошенные, растрепанные, остановились на пороге, переводя дух.
— Мы не мучаем, — возразила рассудительная Алена, — мы его танцевать учим. Как в детском саду на утреннике.
— Пятка, носок, топ-топ-топ, — закончила за сестру Василина. Маша не могла не улыбнуться.
