чинить.
Но это не поможет Диллону ее задержать. Она может покинуть дом прямо сейчас, вызвать такси из ближайшего автомата и уехать в аэропорт. Там она купит билет на самолет или же сэкономит немного денег, взяв машину напрокат. В любом случае, ее жизнь стоит значительно дороже. И душа тоже.
У Джейми болела грудь, живот, нога и быстро бьющееся сердце. Она тряслась от холода и страха, тогда как Диллон спал сном праведника на огромном старом диване.
Она шла по гаражу, вслед за ней волочилось одеяло, и вот она, наконец, остановилась возле дивана. Во сне Диллон выглядел таким невинным…
Она собиралась уже развернуться и покинуть гараж, когда услышала его голос.
— Я поделюсь с тобой своим покрывалом, если ты поделишься со мной одеялом.
Он смотрел на нее, опершись спиной на диванные подушки. В ее голове пронеслись миллионы причин, почему ей следовало уйти, но вдруг они разом исчезли. Этой ночью ей не хотелось бороться.
И Диллон это знал. Он приподнял покрывало, и Джейми забралась на диван и устроилась рядом с ним, укрыв их обоих собственным одеялом. Диван был широким, но все же это был всего лишь диван, поэтому ей пришлось прижаться к Диллону, чтобы не упасть.
Он не произнес ни слова. Просто притянул ее поближе, а она положила голову ему на плечо. Диллон крепко обнял ее, как будто хотел защитить. Чуть позже он ласково убрал волосы у нее со лба, а она не удержалась и потерлась о его руку, чуть не замурлыкав, словно довольная кошка.
Потом она глубоко вздохнула, чувствуя как медленно отступают прочь напряжение, страх и недоверие. Наконец-то она могла расслабиться. А перед тем как ее сморил сон, она ощутила губы Диллона у себя на лбу, и ей захотелось расплакаться.
Он видел их в темноте. У призраков отличное зрение, и ночные тени для них не помеха. Они спали обнявшись на узком диване, и это зрелище вызвало в нем холодную, словно лед, ярость. Впрочем, теперь ему всегда было холодно. Так всегда бывает, когда ты умер — тепло покидает твое тело раз и навсегда. Именно поэтому он выбрал местом своего обитания промозглые от холода верхние этажи дома.
Он не упускал их из поля зрения. Он видел, как его маленькая сестричка извивалась под Диллоном на полу гаража. Он следил за ними в спальне, когда Джейми стонала, достигнув пика наслаждения. Но больше всего ему нравилось наблюдать за Диллоном — как мощно двигаются его бедра, как он целует ее, обнимает и ласкает.
Но то, что происходило сейчас, было намного хуже. Сексом здесь и не пахло, а вот нежность была, и это выводило его из себя. Диллон ничего не знал о нежности, точно так же, как и сам Нейт. Вот в сексе его дружок разбирался прекрасно — в этом Нейт никогда не сомневался. Но то, что разыгрывалось сейчас на его глазах, было отвратительно и совершенно неприемлемо.
Нужно было убить Джейми двенадцать лет назад, как он и планировал. Тогда ему просто не повезло, что за ними увязалась патрульная машина, но ведь можно было попытать счастья и позже. Но он думал, что опасность миновала, и кузина никогда больше не встретится с Диллоном. А тюрьма отучит его приятеля от любовных делишек с невинными юными барышнями.
Но все пошло совсем не так. И в результате умер он сам — и все благодаря Диллону.
Нужно было резать поглубже, чтобы она истекла кровью на бетонном полу гаража. Он надеялся, что она задохнется в угарном дыму, но Диллон вернулся быстрей, чем он ожидал.
Но на этот раз все получится. У него имелся запасной план — ведь сейчас он был старше и не совершал больше ошибок, которые нельзя было бы исправить. Джейми умрет через несколько дней.
И тогда у Диллона не останется никого, кого бы он мог любить. Никого, кроме старого приятеля Нейта…
Ну что за чудеса, думала Джейми. Ей так тепло и уютно, а здравый смысл подсказывает возвращаться домой, и чем скорей, тем лучше. Здесь ей грозила смертельная опасность. Ей не хотелось просыпаться, она предпочитала лежать возле Диллона, потому что лишь тогда отступали страхи. Там, снаружи, ее ждал чужой, враждебный мир.
Однако они оба знали, что она должна уехать. Уже светало. Сквозь мутные стекла гаражных окон сочился приглушенный свет. Она увидела, что Диллон смотрит на нее потемневшими от тревоги глазами. Джейми догадалась: что-то его беспокоит, но решила ни о чем не спрашивать.
Диллон наклонился к ней, и она поняла: сейчас он ее поцелует, а она не сумеет сдержаться и ответит на его поцелуй, а потом и вовсе потеряет голову. Поэтому Джейми в последний момент положила руку ему на грудь и оттолкнула от себя.
Ее руки были в крови. Потом она увидела кровь на белой майке Диллона. Кровь была повсюду, и Джейми закричала от ужаса. Она отпрянула от Диллона и свалилась на бетонный пол.
— Кровь… — выдавила она из себя. — Ты весь в крови.
Он сел на кровати, откинул покрывало и осмотрел майку. Затем поглядел на Джейми. Потом молча встал и подошел к столу с инструментами. Через минуту он вернулся, держа в руке большой нож.
Девушка в ужасе смотрела на него, не в силах выдавить ни слова. Она попробовала отодвинуться, но помешал диван. Поэтому она уставилась на него огромными от страха глазами и ждала, когда же он ее убьет.
Диллон увидел, что Джейми напугана, и неодобрительно покачал головой. Потом схватил ее за руку и заставил лечь на диван. Джейми инстинктивно сжалась, пытаясь защитить грудь руками.
— Господи Боже, — проворчал Диллон и, крепко схватив ее запястья одной рукой, убрал их с дороги. А потом разрезал ножом ее майку, и та расползлась пополам.
— Господи Боже, — повторил он снова, и выпустив ее руки, отложил нож в сторону. — Что с тобой случилось, черт побери?
Она протянула руку, чтобы снова стянуть края майки, но потом остановилась. Если майка Диллона была вымазана в крови, то ее собственная майка буквально пропиталась ею. Джейми уже было все равно, что она лежит почти голая. Все, что она видела — это кровавые борозды на своей груди.
— Ложись, — приказал Диллон. Она не могла сдвинуться с места, поэтому он толкнул ее легонько, и она снова легла на диван. Ей хотелось прикрыться чем-нибудь, но руки отказались двигаться, поэтому она просто закрыла глаза и стала ждать.
Через минуту Диллон сел возле нее и положил ей на грудь теплое влажное полотенце. Затем снял с нее рваную майку и лифчик и бросил их на пол.
— Что-то ты притихла, хотя еще минуту назад думала, что я перережу тебе горло.
В его голосе не было ни печали ни горечи, впрочем, как и на его лице. Она убедилась в этом, открыв глаза. Его лицо вообще ничего не выражало — он замкнулся, как всегда.
— Просто полежи немного. Я принес свой свитер, можешь его надеть — ты уж извини, но в моем гардеробе бюстгальтеров не водится. Впрочем, они тебе ни к чему.
— Иди к черту, — устало прошептала Джейми и повернула голову к стене.
Диллон поднялся с дивана, а ей до смерти захотелось схватить его за руку и не отпускать. Просто чтобы чувствовать его присутствие и знать, что между ними есть связь, и что она не оборвалась.
Но она не пошевелилась.
— Кто это сделал?
Диллон пожал плечами.
— Тот, кто запер тебя в гараже.
— Это был ты?
Он даже не моргнул. Просто посмотрел на нее и отвернулся.
— Я поменяю это проклятое колесо и можешь ехать, когда захочешь, — сказал он и направился к выходу.
Джейми села, придерживая на груди влажное полотенце.
— Что это за коробки на заднем сидении? — спросила она.
Она старалась говорить спокойно. Как будто ее каждый день резали ножом или старались отравить выхлопными газами.
— Вещи Нейта, — ответил он, думая о чем-то своем. — Ведь ты собиралась отвезти их Герцогине…
