Дж. Ф. Бон
Кворн
Ул Кворн прервал поиск еды и вытянул глаз вперед, чтобы рассмотреть предмет, преграждавший его путь.
Он не замечал препятствия, пока не коснулся его. Его внимание было поглощено тщательным собиранием с лишайника, покрывающего его тропу питания, зерен, достаточно больших для того, чтобы быть съедобными. Но внезапная жаркая волна, хлынувшая от гладкой металлической стены, его испугала. Было время заката и вокруг не должно было быть ничего живого или неживого, что излучало бы тепло. Он развернул мантию, чтобы вобрать побольше энергии, и стал вытягивать глаз вверх. Стена была не слишком высокой, но достаточно высокой для того, чтобы стать досадной помехой. Она протягивалась на всю ширину его земли, изгибаясь дугой.
Смутная родовая память подсказала ему, что это был механизм, продукт тех дней, когда у Живущих был досуг, чтобы мечтать, и время, чтобы строить. Возможно, он был создан его далекими предками тысячелетия назад и лишь недавно встал из-под песков. Такие металлические предметы время от времени появлялись и исчезали в зависимости от того, как перемещались пески, движимые силой ветра. Кворн видел их и раньше, но никогда — таких больших и хорошо сохранившихся. Механизм блестел так, словно он был сделан только вчера, его мягкий серебристый глянец выделялся на фоне черно-синего неба.
Когда его глаз достиг верхнего края стены, Кворн от изумления задрожал. Ибо это была не стена, а край огромного металлического диска, имеющего около пятидесяти раадов в диаметре. И это было не все. Над диском в небо поднимались три массивные колонны, наклоняясь внутрь. Высоко вверху, почти за пределами отчетливого видения, они сходились в одну точку и поддерживали огромный цилиндр, расположенный вертикально по отношению к земле. Диаметр его был почти такой же большой, как у диска. Он неясно вырисовывался в вышине, и у Кворна возникло неприятное чувство, что он вот-вот упадет и раздавит его. Поверхность цилиндра усыпали странные наросты, а на его боковой стороне, на расстоянии 2/3 его высоты от нижнего края, от него отходили два цилиндра поменьше. Они были расположены на некотором расстоянии друг от друга и разделены рядом из каких-то четырех черных деталей. Они были направлены вниз, прямо на его тропу питания.
Ул Кворн рассматривал гигантскую конструкцию с отвращением и беспокойством. Буря, обнажившая ее, должна была обладать огромнейшей силой, чтобы перенести такую массу песка. И надо же было, чтобы эта штука оказалась на его тропе! Его мантия потемнела от гнева. Почему с ним все время что-нибудь случается? Почему эта штука не лежит на земле у одного из его соседей? Она отрезала его от почти трех тысяч квадратных раадов земли питания. Чтобы перебраться через нее понадобится энергия, которую он не может тратить по пустякам. Почему эта конструкция не могла оказаться на землях Ул Каада или Ул Варси, или кого-нибудь другого из неисчислимого множества Живущих? Почему именно ему пришлось наткнуться на преграду?
Обойти ее он не мог, так как ее края выходили за границы его территории. И поэтому придется тратить драгоценную энергию, поднимая свое тело вверх по стене, а затем передвигая его по гладкой блестящей поверхности диска. И все это придется проделать без еды, потому что он не видел лишайника на сверкающем металлическом поле.
На землю опустился вечерний холод. Большинство Живущих уже завернулись в мантии, чтобы сохранить накопленную энергию до утра, когда солнце опять пробудет их к жизни. Но Кворн не ощущал необходимости погружаться в оцепенение. Возле диска было достаточно тепло.
Воздух колебался, остывая. На опорах конструкции формировались кристаллики льда, контрастно выделяя их на фоне тусклого окружающего пейзажа с его серо-зеленым ковром лишайника, испещренным точками зерен. За Кворном и его соседями, на расстоянии около двадцати раадов, ровной линией, края которой исчезали в темноте, по холмистой равнине протянулись тела Живущих. За этой линией, в дне пути назад, следовал еще один ряд. За ним были другие. Впереди не было никого, потому что Ул Кворн и другие Ул были старейшими из Живущих и двигались в первом ряду, куда их, в соответствии с Законом, поставила их зрелость и способность размножаться.
Каада и Варси непрерывно колебались, понукаемые к этому движению волнами тепла, излучаемого преградой. Но по Закону они должны были оставаться на своих местах в ряду, пока возвращение солнца не приведет в движение остальных. Их бордовые мантии трепетали, они неустанно вытягивали псевдоотростки к границам их территорий.
Они настойчиво пытались связаться с Ул Кворном.
Но Кворн не был готов к общению. Не обращая на них внимания, он вытягивал к мерцающей стене перед ним тонкий псевдоотросток. Он расточал энергию. Но он рассудил, что ему следует узнать об этой штуке как можно больше перед тем, как завтра попытаться перебраться через нее независимо от того, чего это ему будет стоить.
Что ему придется перебираться через препятствие, было ясно. Закон однозначно определял наказание за вторжение на территорию соседа.
Это было равносильно смертному приговору.
Он мог попросить разрешения у Каада или у Варси, но он был твердо уверен, что он его не получит. Он не был в особо хороших отношениях со своими соседями. Каада был постоянно чем-то недовольным старым эгоистом. В этом сезоне он не произвел на свет потомка, и его жизнеспособность была низкой. Он всегда был голоден и был не против того, чтобы незаметно скользнуть псевдоотростком за границы своей территории и поживиться на земле соседа. Недавно Кворн его предупреждал, что не потерпит браконьерства и обратится к группе суда, если заметит еще хотя бы одно нарушение. А так как никто из Живущих просто физически не мог лгать другому, Каада был бы изгнан. После предупреждения Каада успокоился, но не скрывал неприязни к Кворну.
Но Варси, который занимал землю справа, был еще хуже. Он получил статус Ул только год назад. Тогда ходили слухи о незаконном питании, о воровстве семенной плазмы у более мелких и слабых членов расы. Но доказательств не было, и много молодых умерли во время жестокого процесса взросления. Кворн дернулся. Если Варси — это типичный представитель нового поколения, то общество ступило на дорогу, ведущую к Пустоте. Он не любил этого напористого, агрессивного молодчика, который жался к самым границам своих владений, напирая на соседей, скорого на расправу, когда дело касалось какого-либо наименьшего случайного нарушения границ его территории. И что было еще хуже, в этом году у Варси успешно прошел процесс размножения, и, таким образом, он омолодился. Попытка самого Кворна была лишь частично успешной. Его запас энергии не был достаточно велик для того, чтобы произвести жизнеспособного потомка, и омоложение его тела прошло лишь частично. Ему этого хватит, чтобы добраться до зимних земель питания. Но, подстраховывая себя, он занял полосу земли возле Каады, который наверняка уйдет в Пустоту, если дорогой питание будет плохое.
Правда, он не рассчитывал, что рядом с ним окажется Варси.
Он утешил себя мыслью, что у других, возможно, такие же плохие соседи, как и у него. Но он никогда не сделает ужасной ошибки, обменявшись семенной плазмой с кем-либо из своих соседей, даже если от этого будет зависеть его способность размножаться и его положение в обществе. Такие клетки, как у них, далеко не улучшат чувство дисциплины и порядка, которые он так заботливо развивал в своих. Его потомки были учтивыми и благородными, к чести Живущих и имени Кворна. Отец должен гордиться своими потомками. И когда они вырастут и смогут размножаться, ему не должно быть стыдно за то, что они произведут на свет. Живущие Ул, подумал Кворн, должны обладать некоторым чувством ответственности за будущее расы.
Его гнев улегся, когда он установил контроль над расходом энергии. Гнев был ее тратой, роскошью, которую он не мог себе позволить. У него и так запас энергии был невелик. Этот год был плохой. Весна была поздней, зима — ранней. Лето выдалось сухое, и лишайник на земле питания рос плохо. Крохотные луковицеобразные зерна лишайника, главный источник питания для Живущих, не смогли вырасти до их
