а в жизни ни черта не смыслит. Ей дорог траулер, а не я. Ну и пусть. Пусть морячит...
— Ну вот что, пойдемте к командиру. — Петр встал, одернул тужурку. — Только не вздумайте оправдываться...
Скляров за столом что-то писал. Когда они вошли, он отложил бумаги в сторону.
— Ну-ну, герой... — с усмешкой сказал он, глядя на матроса. — Где были, почему опоздали на корабль?
Гончар доложил все, как было. Наступила напряженная тишина. Скляров провел ладонью по лицу, как бы раздумывая.
— С женой поссорился? — переспросил он. — Ну, а при чем тут корабль, служба? Этак у всех причин полный трюм наберется. Тот поссорился, тот влюбился, тот еще что...
Матрос молчал. Скляров несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.
— Рыцарь моря... — с насмешкой произнес он. — Я-то помню, как на комсомольском собрании вы призывали всех быть рыцарями. А теперь?..
В каюту без стука вошел старпом.
— Товарищ командир, вас срочно вызывают в штаб флота, — запыхавшись, сказал он. — Машина на причале.
— Вечером продолжим разговор, — сказал Скляров Грачеву.
Он надел фуражку и вышел: «Вот оно, началось...» Командующий сидел за широким дубовым столом и о чем-то оживленно беседовал с контр-адмиралом, подводником. Увидев Склярова, поднялся из-за стола.
— Илья Васильевич, — сказал командующий, обращаясь к контр-адмиралу, — вот это и есть командир «Бодрого» товарищ Скляров.
Капитан 2 ранга смутился.
— Слушаю вас, товарищ командующий.
— А что меня слушать, — улыбнулся командующий. — Послушайте комдива подводных лодок. Жалуется, что мины закрыли им доступ к кораблям и базе. Хитро! Молодцом, Павел Сергеевич. Хвалю за инициативу. Это и есть командирское мышление. Ну садитесь, рассказывайте, как и что...
«Неужели ему не доложили о ЧП?» — недоумевал Скляров.
— Что покраснели? — спросил командующий. — Небось за случай с матросом переживаете? Мы еще к этому вернемся. А сейчас прошу к столу. Вот карта...
Скляров подробно все доложил. Выслушав его, контр-адмирал сказал не без огорчения:
— Да, не сумел командир лодки перехитрить вас. Не сумел. Я бы, к примеру, рискнул пройти между островом и скалами, хотя мыс Звездный весьма скверное место для плавания лодок. Там рифы, мелководные банки. К тому же сложная гидрология моря. Мне тоже памятно это место, — продолжал контр-адмирал. — В мае сорок второго года, во время патрулирования, мы обнаружили вражеский конвой, и я решил прорваться внутрь конвоя и атаковать его. Замысел удался — торпеда угодила в головной транспорт, и он тут же затонул. Нас атаковали корабли охранения. В кормовой отсек хлынула вода, вышел из строя гидрокомпас. Мне ничего не оставалось делать, как взять курс на минное поле, которое выставили гитлеровцы. Вот так и спас корабль. Позже в одном из походов мы потеряли одну свою лодку. Командовал его капитан-лейтенант Василий Грачев. Я лично его знал — очень смелый был командир. Жаль мне его было до слез.
— У меня на корабле его сын служит, — сказал Скляров.
— Да? Вот не знал. Ну, и как он?
— Есть в нем отцовское... Вот-вот его боевая часть станет отличной. Я им доволен.
— Погодите, — Оживился командующий, — кажется, я видел его. Не он ли в прошлом году обеспечивал нас связью, когда проходили учения? Я тогда на прощание ему руку пожал?
— Он и есть, товарищ командующий.
Помолчали. Скляров хотел, чтобы командующий заговорил о ЧП, а он почему-то молчал. Наконец он заговорил, но не о ЧП на корабле, а о том, как обнаружили в море подводную лодку.
— Вы ее атаковали?
— И старпом, и я... Сообща действовали.
— Да, старпом. — Командующий прошелся по кабинету. — Что с ним делать, а?
— Надо его ставить командиром, — осторожно сказал Скляров. — Я ведь вам докладывал — песок намыло течением...
— Растерялся тогда ваш Комаров. — Командующий остановился у стола, снял трубку. — Кто это, Никифор Петрович? Так кого вы предлагаете на «Стремительный»? Так, Карпова, а еще есть кандидатура? Да, Карпова знаю, но он всего год как прибыл с Балтики. Да нет же, театра он еще толком не знает. Нет, нет, Карпов не подходит. Ну вот что, Никифор Петрович, завтра к десяти утра жду с Комаровым. Да, с ним... — Командующий положил трубку, взглянул на Склярова: — Значит, будем решать. Ну, что там у вас еще?.. Ах да — матрос... Он умолк, стараясь вспомнить его фамилию. Скляров подсказал:
— Гончар...
— Вот, вот матрос Гончар. Он что, самовольщик?
Скляров доложил, что матрос опоздал с берега. Прибыл на причал, а корабль ушел в море.
— Ну, а что случилось?
— Семейные обстоятельства, товарищ командующий, — Скляров почувствовал, что покраснел. — Жена радисткой на «Горбуше» плавает, сын живет где-то у бабушки, а матросу это не по душе. Конфликт семейный...
— Вы уж сами там разберитесь, — командующий на прощание пожал Склярову руку. — Когда семья вместе, тогда легче и служится.
15
Капитан первого ранга Серебряков читал неторопливо, с воодушевлением; матросы и офицеры, выстроенные на палубе корабля по большому сбору, стояли тихо и неподвижно.
— Боевая часть службы наблюдения и связи противолодочного корабля «Бодрый» объявляется отличной в соединении...
Эти заключительные фразы приказа теплой волной колыхнулись в душе старшего лейтенанта Грачева, он посмотрел на рядом стоявшего Кесарева, тот улыбнулся ему краешком губ, подмигнул, мол, поздравляю.
Строй распустили. Скляров подошел к Грачеву и тепло пожал ему руку:
— Молодцом. Так держать!.. — И, косо взглянув на? Кесарева, добавил: — Я бы хотел и вас видеть среди победителей в соревновании. Свою боевую часть вы также можете вывести в число отличных. Что, разве нет пороха в пороховницах? — и он добродушно улыбнулся.
Кесарев замялся, однако не смолчал.
— Слабину мне надо выбирать, товарищ командир. Сами ведь говорили...
— Ну и выбирай, — улыбка с лица Склярова сбежала. — А то ведь сам знаешь — отстающих бьют!..
— Вот так, Сережа, — сказал Грачев, когда Кесарев вслед за ним вошел в каюту и сел. — Ты знаешь, чего это стоило всем в БЧ и мне, конечно? Сутками, неделями на корабле. У меня даже на берегу в ушах звенит морзянка. Спасибо Крылову, очень старается. Теперь только бы удержать то, что сделано. Получить звание легче, чем удержать его. Ты что молчишь?
Кесарев в раздумье обронил:
— Рад за тебя, Петр, поздравляю. Это большой успех.
— А я рад, что комбриг оставил тебя на корабле. Я не знаю, сердишься ли ты на Склярова, если да, то напрасно. Он ведь просил тебя хорошо все обдумать, а уж потом садиться за рапорт. А ты разве подумал?
— Обида во мне бушевала, — признался Кесарев. — Ну, ладно, кажется, все осталось позади. А тебе, Петр, большое спасибо за поддержку. Мировой ты человек! — Он встал, прошелся по каюте. — Да,
