Информационном Агентстве. Где-нибудь в подвале.
Что-то грохнуло от входа на уровень.
– За нами пришли, – засмеялся невесело Гриф. – Нужно поторопиться. Там, на месте, ничему не удивляйтесь. Там сейчас… странно там сейчас… Увидите старшего лейтенанта милиции Николаева, он еще отзывается на Лукича, поклон ему от меня и скажите, что я слово свое помню. И сдержу…
Снова грохнуло.
– Мы никому ничего не расскажем, – пообещал Касеев. – О том, что видели… Не выдадим…
– Наверное, вы даже постараетесь. – Гриф хлопнул его по плечу. – Боюсь, что времена гордого молчания на допросах уже прошли. Есть такая пакостная штука, как молекулярный зонд. Вы расскажете все, что видели, что знаете… Счастье, что вы ничего не знаете. Столько всего вам показали и рассказали, а правды… Была и правда. Может быть, вы ее поняли, может быть, даже сможете помимо всего прочего рассказать на допросе… А вот захотят ли ее понять те, кто будет вас допрашивать… До свидания.
Касеев шагнул в кольцо. Пфайфер остановился.
– Знаете… – сказал оператор. – С нами в Севастополе был сержантик, морпех. Дошел до вертолета, а когда мы стали грузиться, он исчез. До сих пор думаю, куда и зачем он мог уйти…
– Куда? – переспросил Гриф. – Куда… Это все просто. Он взял автомат и ушел к кораблю… И вошел в корабль, несмотря на то что глаза… У него было много злости, ярость и три запасных магазина к автомату. А хватило одного.
Гриф потер лоб.
– Это к вопросу «куда». А к вопросу «зачем»… Сержант до сих пор не понял. Иногда ему кажется, что вот-вот… еще немного… Прощайте, – сказал Гриф.
– Прощайте, – сказал Пфайфер и ушел в кольцо.
Дверь в конце коридора рухнула.
Гриф несколько секунд постоял перед кольцом, словно размышляя, не остаться ли, потом шагнул вперед.
Он еще не ответил на тот вопрос. Ответ еще нужно найти. Ответ на очень простой вопрос.
Зачем?
