- Ясно - Слава задумчиво побарабанил по столу пальцами рук, как будто играл на пианино, и подняв голову, спросил: раненых у вас много?
- Много - помрачнела Глава - человек тридцать тяжёлых, и много легкораненых, оставшихся в строю, как я. Лечить некому. Мудрых нет. Все воительницы - слегка лекари - себя перевязать, подруг, но чтобы вылечить раны, как это делают Мудрые - этого нет. Не умеем.
- Так-так… - Слава ещё побарабанил по крышке стола, потом решительно встал и приказал - веди к раненым. Начнём с этого дела. Потом разберёмся с врагами. Тридцать человек здоровых воительниц тебе на стенах никак не помешают.
Они прошли на задний двор, где под крышей импровизированной лечебницы лежали десятки воительниц в различной степени колотости и рубленности. Возле них дежурили несколько женщин, подающих раненым воду и меняющих им повязки. В воздухе стоял тяжёлый запах крови и гноя, несмотря на ветерок, продувающий открытые стены - многие из ран уже загноились в жарком климате, и источали нестерпимое зловоние.
Слава вздохнул и устроился на полу у столба, подпирающего балку крыши. Он посмотрел на стоящих над ним женщин, с надеждой взирающих на него - они слышали ранее, что этот мужчина умеет творить чудеса - и приказал:
- Сейчас я буду их лечить, меня не тревожить, не будить ни в коем случае. Принести мне какого- нибудь питья, и чего-нибудь поесть. Я потом сильно захочу чем-нибудь перекусить. Ну, всё, отвалите от меня и не мешайте!
Воительницы послушно расступились в стороны, а Слава занялся починкой больных.
Заняло это всё около двух часов. На глазах изумлённых женщин, многие из тех, кого они считали безнадёжно больными, умирающими, сменили горячечно-красный цвет лица на нормальный, смугло- розовый, встали, и ушли своими ногами, требуя еды и чего-нибудь пить, да побольше.
Слава тоже ушёл своими ногами - в угол этой комнаты, где ещё недавно лежали тридцать умирающих бойцов. Теперь в помещении шла активная уборка, мыли полы, убирали окровавленные повязки.
Ему накрыли стол, и теперь он сидел, и жадно поглощал свой честно заработанный обед - нагрузка при лечении была очень большой, все эти сращивания информационных потоков отнимали много сил. Тем более, что ему последнее время приходилось питаться только сухомяткой, и пироги, вкупе с бульоном, привели его в совершеннейший восторг.
Он бы наслаждался подольше, но от этого великолепного занятия его, и Главу, угрюмо отщипывающую от пирожка маленькие кусочки, отвлекла посыльная, уже знакомая ему Шарта. Она сообщила пренеприятнейшее известие, что начался очередной штурм, и Слава возрадовался тому, что успел закончить лечение до этого события.
Выскочив из-под навеса, он бегом помчался к своему дому, добежав до него минут за пять. Возле скутера стоял наряд из двух воительниц, отдавших ему воинский салют, и он с удовольствием подумал, что Глава ничего не оставляет на самотёк - тут же выставила возле аппарата пост охраны. Вообще - она ему нравилась и ассоциировалась почему-то с Маргарет Тэтчер - этакая железная леди, не упускающая ничего, и думающая на несколько ходов вперёд. Лучшего руководителя для этого мира и придумать было нельзя. В её городе, в её Клане, был железный порядок.
Слава уселся в седло аппарата, нахлобучил шлем и активировал взлёт. Потом запросил у аппарата:
- Состояние бластеров?
Тут же замелькали цифры - бластеры исправны, подготовлены к стрельбе.
Он прикинул - мощность этих бластеров равнялась примерно армейской полевой пушчонке - у каждого. Они были гораздо мощнее обычных лучемётов и годились даже, чтобы раздолбать боевого робота - при достаточной настойчивости. Слава ещё ни разу их не использовал - хотел как-то пострелять на досуге, но что-то не довелось. Всё время спешил к Лере, ожидая, что она вот-вот выйдет из бокса, да пытался пробиться к маршевому позитронному мозгу через нагромождения металла в коридорах и переходах этого звёздного левиафана. Задача оказалась непосильной - несмотря на то, что он прилагал огромные усилия, чтобы расчистить себе проход хотя бы до размеров норы-тоннеля, в конце концов, он упёрся в непроходимые дебри металла, и только сегодня, отчаявшись, решил - всё, будет дожидаться роботов Шаргиона. Тот должен был уже завтра прибыть для начала утилизации транспортника.
Поднявшись вертикально вверх, Слава осмотрелся, чтобы выбрать цели. Без всякого удивления он увидел ползущие к городу сооружения, напоминающие бревенчатые избы, сооружённые из нетолстых брёвен. Под ними укрывались десятки воительниц, и таран, раскачивающийся на цепях. Потом, когда эта башня подползёт к стене, или воротам крепости, передняя её стенка отодвинется в сторону, и под прикрытием крыши таран начнётся раскачиваться и займётся своим делом - если защитницы крепости не спалят его вместе с крышей и с теми, кто его раскачивает.
Слава был уверен, что Глава предусмотрела и эти ухищрения врага - не зря на стенах горели жаровни и кипела смола в закопчённых баках. Чуть поодаль дожидались своей очереди и другие башни - обтянутые сырыми шкурами и облитые водой - башни с лестницами, по которым штурмующие собирались подняться на стены города, довольно высокие и крепкие. Эти башни тоже тихонько передвигались к стенам, скрипя и покачиваясь на неровностях почвы - они были такими высокими, что если их сделали недостаточно устойчивыми и центр тяжести находился высоко - их можно было бы опрокинуть, собрав достаточное количество бойцов и уперевшись шестами.
Всё это промелькнуло в голове Славы, пока он с интересом вглядывался в происходящие на поле боя события. Его это неподдельно занимало - когда это увидишь настоящее средневековое сражение, со всеми его атрибутами? Впрочем - кое-чего он не увидел - баллист. Может они были под запретом? Или никто не догадался, что их можно сделать?
Думать об этом было некогда. Слава выбрал цели и помчался к ним, сделав боевой разворот. Управлялся огонь из бластеров поворотом всего корпуса аппарата, а когда выбранная Славой цель попадала в перекрестье прицела, и это значило, что бластеры смотрели точно на неё - начинал мигать зелёный огонёк.
Огонёк замигал, и бластеры выбросили очереди из белых сгустков плазмы. Когда они через мгновение вонзились в брёвна ползущей 'черепахи, эффект был таким, будто в неё ударил крупнокалиберный снаряд корабельной артиллерии, притом обладающий зажигательной способностью - сооружение вспухло, исчезло в огненном шаре, из которого полетели горящие обломки брёвен и куски человеческих тел. Несколько десятков воительниц мгновенно погибли в огненном аду.
Слава поморщился - зрелище было ужасным. Ему не хотелось убивать столько народа, и он, перенеся огонь на следующие объект, вначале попытался пугнуть спрятавшихся за брёвнами воительниц, отстрелив угол 'черепахи'. Нет - то ли они не сообразили, то ли воинская честь не позволили им спастись бегством. Но они так же упорно продолжили свой смертельный путь к стене, который остановила следующая очередь, уничтожившая всё живое в этом сооружении.
Слава развернул скутер в сторону остальных башен и дал очередь перед ними, как бы показывая, что дальше они не пройдут. Почва зашипела и взметнулась вверх, там, где ударили плазмоиды, образовались воронки и выбоины, как будто скутер стрелял мощными разрывными снарядами.
Неожиданно, Слава почувствовал опасность и псионически увидел, как в его скутер врезается очередь подобных плазмоидов, разнося его на куски. Слава дёрнул аппарат в сторону, и развернувшись, землянин увидел три скутера, соблюдая строй, несущихся на него. Это выглядело как-то парадно и пафосно, но от того не менее опасно. Все три скутера открыли огонь, вспоров воздух длинными очередями бластеров.
Слава метался из стороны в сторону, уворачиваясь от очередей, потом спикировал вниз и не долетая до поверхности планеты метра на два резко задрал нос скутера и буквально распорол брюхо одного из вражеских аппаратов.
Какая-то защита, защитное поле у скутеров всё-таки было, оно обозначило себя как невидимая скорлупа вокруг аппарата, но затем скорлупа не выдержала прямого удара двух бластеров и лопнула, как мыльный пузырь. Аппарат взорвался в воздухе, образовав огненный шар и сбил ударной волной второй скутер, находившийся слишком близко. Тот, кувыркаясь, потерял управление и со всего маху впечатался в стену города, загудевшую от удара, но выдержавшую напор. Третий скутер попытался увернуться, но
