– Логично.
– Совершенно. Пока ты станешь расходовать Силу, скажем, на Алмаз, тебя потеснят в Семивратье. И так далее.
– Наверное, поэтому они и скрывают свои настоящие имена, – предположил Бродяга, но высказал это свое предположение без особого интереса в голосе.
– Надоело слушать? – спросил Бес.
– Я хочу услышать наконец о Ловцах.
– И вот тут появляются Ловцы. Они внимательно присматриваются ко всему происходящему и выискивают на уже отработанных территориях место для новых богов. Или для новых аватар, если хочешь.
– Не донял, – признался Бродяга.
– Объясняю. Например, какой-нибудь из богов взял и решил осчастливить город в пустыне рекой. Можно было бы, конечно, обойтись и десятком колодцев, но сколько ты там заработаешь на колодцах? А вот богом реки устроиться – это куда вкуснее. Тут и вода, и транспорт, и рыбная ловля с периодическими наводнениями. Сила так и льется!
– И теперь все пустынные города имеют реки?
– Нет. Вовремя спохватились, что ничем хорошим для пустынных кочевников этот поворот речек не заканчивается. А кроме того, не так много было подходящих рек. А постоянно качать туда воду – никакой Силы не хватит. Не окупится затея. Так вот, после того как уляжется сыр-бор по поводу нового божества, а зависть остальных богов станет осознанной болью, появляется Ловец. Что обычно забывают боги, принесшие реку в сухое до этого место?
– А что забывают боги?
– Они обычно забывают все. Но в конкретных случаях они забывают, что возле рек имеются, скажем, комары, разносящие заразу. Люди начинают болеть, мучиться. Ловец, обнаруживший это, связывается через оракула с каким-нибудь богом и сообщает о возможности стать богом, лечащим от этой болезни. Или богом Северного ветра, который относит комаров от города. Или богом-Аистом, который не дает особо распространиться змеям и крокодилам в черте города.
– И?
– Боги, естественно, соглашаются, и на одного аватару становится больше. А потом появляется новый умный Ловец, который обнаруживает, что произрастающий на берегах папирус можно использовать очень многогранно и с пользой. И тоже становится аватарой бога Папируса.
– И ты, значит, Ловец, который пока еще не придумал, как стать аватарой? – спросил Бродяга.
– Я Ловец, который не хочет быть ипостасью. Мне нравится путешествовать, знакомиться с новыми людьми, – Бес мельком посмотрел в лицо Бродяги, – и богами. И я не нуждаюсь в десяти процентах. Я получаю плату другими способами.
– Амброзией, – подсказал Бродяга.
– И амброзией тоже.
На востоке появился изжеванный барханами полукруг солнца. Тени стремительно рванулись вперед из- под ног горбатых. Закричала какая-то птица. И разом стих ветер, дувший всю ночь.
– И отчего ты решил, что я буду хорошим Ловцом? – спросил Бродяга.
– Ты очень ловко и быстро соорудил образ Того, Кто Должен Вернуться. Я думаю, что теперь Младший дракон со своими людьми быстро разнесет весть о Вернувшемся. Люди начнут приносить жертвы…
– С чего бы это? – чуть приподнял бровь Бродяга.
– Последние лет триста легенда о Том стала отчего-то очень популярной. Настолько популярной, что я ждал, когда кто-то из богов подсуетится и займет вакантную должность. Но никто так и не спохватился. И ситуация сложилась очень странная. Множество людей ждут Того, Кто Должен Вернуться, и готовы приносить ему жертвы, наделять его Силой. Похоже на то, что Сила эта может со временем стать очень большой. Так что ты удачно напялил на себя эту маску. И успел это сделать первым. И теперь твое первенство защищает закон. И теперь ты можешь решать, кого осчастливить новым титулом.
– И никто, говоришь, не попытался присвоить себе это хлебное место? – спросил Бродяга.
– Никто.
– Как думаешь – почему?
– Не знаю, – растерянно протянул Бес.
– У меня странное чувство, – сказал Бродяга.
– Какое? – осведомился Бес.
Солнце уверенно взбиралось по небу, и тени понемногу возвращались к владельцам.
– Мне кажется, что ты мне не все рассказал. – Бродяга повернулся к Бесу всем телом.
Бес встретил его взгляд спокойно, хотя спокойствие это потребовало усилия. Усилия настолько большого, что Бес не уловил стремительного движения правой руки Бродяги.
Вернее, уловить-то он его уловил. Он увидел, как правая рука Бродяги, качнувшаяся к седлу, сжала висящую в петле секиру. Он увидел даже, как секира приближается к его голове. Увидел, но ничего не успел предпринять.
Секира ударила. И для Беса все исчезло.
– Исчезни, – сказал Ясик.
