– Вы на картошку особо пасть не разевайте, – на всякий случай напомнила Ирина, – надо и честь знать!

– А мы это…

– Принесли…

– Вот! – Кошкин открыл помятый дипломат, с которым никогда не расставался, и извлек из него две банки консервов и раздавленный батон, – Вот.

– И где ж вы это все взяли? – украсть Кошкины не могли по нескольким причинам сразу, это Ирина знала твердо.

Первой причиной было то, что ни в один магазин их просто не пускали. Мыться Кошкины еще время от времени умудрялись, но вот стирка была выше их понимания. Соответственно, запах их всегда сопровождал невыносимый.

Вторая причина заключалась в том, что Кошкины просто не могли додуматься до того, что можно брать чужое. Видно в детстве, кто-то накрепко вбил им в головы, что воровать нельзя. В результате, максимум криминала, на который могли решиться Кошкины, это без спроса порыться в мусорнике.

– Так где взяли жратву? – повторила свой вопрос Ирина.

– На свалке, небось, нашли? – съязвил Тотошка.

– Не…

– Сейчас врежу по башке, – предупредила Ирина.

– Там, того, машина…

– Застряла в яме… это…

– Мы толкнули… Вот.

Оба брата замерли, истощив свои интеллектуальные и эмоциональные силы рассказом.

Если природа действительно отпустила братьям один мозг на двоих, то, спохватившись, отвалила им физической силы на четверых, а то и на пятерых. Никто толком не представлял себе, на что способны близнецы. И все как-то не подворачивался повод, чтобы это выяснить.

– Большая машина? – спросил Тотошка.

– Зеленая.

– С кузовом.

– Ладно, жрать пора, – сказала Ирина, – готово.

Кошкины с готовностью подвинулись к костру.

– Миску свою тащите, – скомандовала Ирина.

– Вкусно тут у вас пахнет! – раздался из темноты голос Доктора.

– Ступай с Богом! – Ирина замахнулась черпаком.

– Брось, Ирина, я в складчину, – Доктор помахал палкой колбасы и бутылкой.

– Что в посуде? – живо заинтересовался Тотошка.

– На этикетке сказано – водка. Русская.

– На этикетке! – Ирина налила варева из кастрюли в три побитые эмалированные миски и в притащенный Кошкиными небольшой тазик, – прошлый раз вон тоже было написано – водка. Чуть дуба не врезали!

– Обижаете, мадам, – сказал Доктор, – эту колбасу и этот напиток, я позаимствовал из весьма респектабельного места.

– Позаимствовал! Поймают тебя когда-нибудь, и убежать не сможешь, развалина старая.

– Как мой пациент? – поинтересовался Доктор.

– Все также, лежит себе молча и глаз не открывает. Только пеленки ему меняю. Вот ведь нашли на свою голову. А все этот козел старый, подберем да подберем!

– Не ной, старая, – Тотошка, кряхтя, встал с ящика, который служил ему стулом, и направился к шалашу, – Щас, стаканчики возьму и выпьем, за здоровье и выздоровление.

Кивнули все, даже Кошкины, которым водки, на всякий случай, никогда не наливали.

Доктор открыл консервы, заработанные братьями, порезал хлеб и колбасу. Кошкины принюхивались к запаху из тазика, но не ели, ожидая, когда приступят остальные. Эта сцена повторялась из вечер в вечер и стала своеобразным ритуалом.

– Ирина! – донесся из шалаша голос Тотошки, – ты нашего постояльца не передвигала?

– Чего? – не поняла Ирина.

– Постояльца, нашего, говорю, ты как оставляла – головой к выходу или ногами?

– Ногами. А чего?

– Так он лежит головой. И на животе.

– Иди ты!

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату