– Хорошо. Я хочу, чтобы все решилось как можно быстрее.
Жизнь устроена странно. В ту же самую минуту, когда Мехтиев произнес эту фразу, точно такие же слова и по тому же поводу произнес Геннадий Федорович. Слова эти, правда, предназначались не помощнику или кому-либо из близких, а непосредственно капитану милиции Гринчуку.
– Я хочу, чтобы все решилось как можно быстрее.
– Быстро только кошки и долги плодятся, – спокойно сказал Гринчук.
– Я ж тебя не прошу замять дело, – возмутился Геннадий Федорович, – я ж тебя прошу работу свою делать! Я тебе даже помогу, капитан. Скажи что нужно…
– Взятку предлагаем?
«Предлагаем,» – чуть не ляпнул Гиря, но сдержался. Рано еще подсекать неподкупного капитана, хапнувшего у Нины триста баксов. Гирю возмущал не сам факт изъятия денег у бабы. Поражала мелочность опера. Ведь Зеленому стоило только сказать слово, и Гиря отвалил бы ему бабок куда больше.
– Не предлагаю. Знаю, что ты взяток не берешь. И уважаю за это, – Геннадий Федорович посмотрел оперу в глаза. Тот взгляд выдержал.
«Сука», – подумал Гиря.
– Я тебе предлагаю помощь. Хочешь, дам тебе машину с водителем. Телефон мобильный. Людей своих дам для беготни. Еще чего понадобится – только скажи. Ну?
– Что – ну?
– Согласен?
– Так не я ж это решаю! – Зеленый развел руками, – У меня есть начальство, оно ж к вам как раз приходило, мое начальство. Следователь…
– Я с ним все решу, – Гиря хлопнул ладонью по столу.
– Ну, вы тогда решите, а я пока похожу еще немного, если вы не возражаете.
– Нет базара, – Гиря потянулся к телефону, – говори с кем хочешь, а я сейчас звякну Чеб… начальству твоему позвоню.
– Кстати, – встав, сказал Гринчук, – спасибо за обед. Хорошо поели.
– Не за что, – изобразил на лице радушие Гиря и посмотрел на жирное пятно, которое на обоях оставил давешний пирожок, – завтра накроем тебе уже здесь, сможешь обедать прямо на рабочем месте.
– Мое рабочее место это голова, – сказал Гринчук, – а ваше?
И вышел.
Геннадий Федорович выматерился и снова потянулся к трубке. Но взять ее не успел. Телефон зазвонил.
Гиря посмотрел на часы. Со времени разговора с Андреем Петровичем прошло чуть больше двух часов. Ужасно не хотелось брать трубку. Ничего хорошего не могли ему сообщить по телефону. Ничего.
Телефон продолжал звонить. Гиря тяжело вздохнул и взял трубку.
– Гиря, ты? – Андрей Петрович пользовался кличкой не часто, и это служило признаком плохого настроения или недобрых новостей.
– Я.
– У тебя кто-нибудь в кабинете есть?
– Нет.
– Хорошо. У меня для тебя новости…
– Хреновые?
– А ты как догадался? Умнеешь просто на глазах. Молодец.
– Новость говори! – буркнул Гиря.
– Новость? Пожалуйста. Нашли твоих работников. Обоих. На месте последней работы. Соображаешь?
– Оба?..
– Отдыхают. На всю оставшуюся.
– А…
– А Винтика нет. Исчез. И я так понимаю, что собирался он тщательно – ничего из его инструментов и материалов в доме и подвале не осталось, – Андрей Петрович сделал паузу, словно давая собеседнику обдумать поступившую информацию.
Геннадий Федорович потянул ворот рубахи. В сторону полетела пуговица:
– Так это он?..
– Сам думай.
– Так что же мне теперь делать?
– И это тоже твоя головная боль.
