приласкать. К этому она привыкла, и ничего особого в этом не видела.
А этот гадский мусор!
Это он был виноват, что пришлось хватать такси, чтобы вовремя поспеть в клуб, это он был виноват, что, пока такси ехало, в городе началась буря, и что несколько деревьев перегородили таки дорогу.
И еще был виноват мусор, что все быки и вся обслуга клуба пялились теперь на Нину, рассматривали ее ноги, оценивающе скользили взглядами по ее телу и причмокивали ей вдогонку, подталкивая друг друга локтями.
Сам Гринчук сидел в кабинете у Геннадия Федоровича и пил кофе. Об этом Нине сообщил Браток, разместившийся в приемной.
– Хоть бы он захлебнулся! – зло бросила Нина.
– Сама смотри сегодня ночью не захлебнись, – посоветовал Браток.
– Что? – Нина резко обернулась к нему.
– Что?
– Что ты сказал? – глаза Нины сузились.
– Что слышала, красавица, – спокойно сказал Браток.
– Ты что это себе позволяешь? – закипая, спросила Нина.
– Это что ты ему собираешься позволить? – Браток зло улыбнулся прямо в лицо Нине. – Потом расскажешь, как он, капитанский минет в четыре звездочки…
Нина задохнулась от обиды и злости.
– Да не пылкай глазами, Нина, – засмеялся Браток, – не пылкай. Мне шеф велел с тобой договориться, как именно я тебя в машину к Зеленому подсажу. Я так понимаю, не в шахматы ты с ним играть будешь. Или ты расфуфырилась по другому поводу?
– Сволочь ты, Браток! – процедила Нина сквозь зубы и села в кресло за свой стол.
– Чего там, сволочь, не сволочи, красавица. Не одну тебя этой ночью трахнут без взаимного согласия. Меня вон сегодня… – Браток махнул рукой, – извини, это я так, со зла.
– Ладно, – кивнула Нина, – давай действительно прикинем, как мне к вам в машину сесть. Пока они там болтать не закончили. О чем они там, кстати?
– О чем – не знаю. Шеф пару раз ржал так, что чуть последние окна не повылетали. Анекдоты травят, наверное…
Геннадий Федорович и капитан Гринчук анекдотов не травили. Они рассказывали друг другу житейские истории, причем как-то так вышло, что Гиря живописал истории из ментовской жизни, напирая все больше либо на копеечные зарплаты стражей порядка, либо на жирные взятки, которые некоторые особо талантливые менты умудрялись получать у особо щедрых представителей частного, а то и теневого бизнеса.
Зеленый от души смеялся, когда история действительно выходила забавная, и сам в долгу не оставался. Только темой его рассказок, были дела житейские именно братанов, спонсоров и другой элиты современного общества.
– Тут, Геннадий Федорович, тоже думать нужно. Поделил территорию и давай всех на своем участке жмакать на предмет выкачивания бабок – много ума не надо. Умные ведут свои дела так, что и клиентов доят, и еще им этим удовольствие доставляют.
– Ага, те еще и благодарят пацанов, когда им налог выплачивают, – скептически прищурился Гиря и отпил из стакана.
– Именно! Тут нужно активно использовать достижения цивилизации, – Гринчук сидел свободно, закинув ногу за ногу. – Вот что такое реклама?
Гиря снова отхлебнул коньяка и буркнул что-то невнятное. Рекламу он не любил, а любое упоминание гигиенических прокладок, или, не дай Бог, тампаксов, вызывало у него ярость и желание что-нибудь сокрушить.
– Реклама – это двигатель прогресса, – назидательно сказал капитан. – Кое-где это поняли так. Все поделено – кафешки, базарчики, фирмочки и даже газеты с телевидением, не говоря уже об радио. Дошло до того, что фирма никогда не понесет рекламу в ту газету, которая приютилась не под той крышей. Даже если это выгодно. Да. Но, опять-таки, кое-где, скажем, в том же Крыму…
– Ну, в Крыму, – оживился Гиря, – там все так крепко поделено…
– Вот. И тут братва спохватилась. И начали происходить забавные вещи. Является в фирму такой стриженный бык и по бумажке читает, что мол, реклама – двигатель торговли, и что эта фирма, если не хочет совсем прогореть, то она должна размещать свою рекламу в средствах массовой информации. Без базара. Директор фирмы чешет в затылке и понимает, что так или иначе, а платить все равно придется, и что в случае с рекламой от потери бабок будет хоть какая-то польза.
И отправляется по указанному адресу в конкретную газету, чтобы обязательно разместить в этом печатном органе рекламу. И с удовольствием возвращается, расставшись с некоторой суммой.
– И в чем тут прикол? – поинтересовался Гиря.
– Как в чем? Во-первых, тот, кто держит газету, получает бабки. Во-вторых, директор фирмы получает рекламу… – Гринчук сделал паузу.
– И все?
– И в третьих, быки, которые наезжали на фирму, получают от газеты свой процент, согласно агентскому соглашению. От десяти до двадцати процентов стоимости рекламы. И никакие менты не смогут к этом прикопаться – все совершенно законно.
