грохнуло. Женя не сразу сообразил что именно. Только после того, как один из ментов, тот, что успел прицелиться, упал на спину, до Жени дошло, что это был выстрел из пистолета.
Кровь
Володе снова не повезло. Он смог проникнуть в больницу через открытое окно четвертого этажа. Для этого ему пришлось балансировать на карнизе, потом он умудрился найти палату, в которой лежала Даша.
Как он и предполагал, Дашу поместили в отделении неврологии. Увидев Дашино лицо в неверном свете дежурного фонаря, Володя вздрогнул и сжал зубы.
Ее били. Левая часть лица почернела и опухла. Когда Володя осторожно наклонился над ней, чтобы взять на руки, стало видно, что локти Даши и колени содраны до мяса. Видимо, когда она ползла по асфальту набережной.
Она ползла, а он не помог ей, он был занят, он расстреливал уже мертвое тело на песке. Она нуждалась в его помощи, а он…
Володя легко подхватил Дашу, одетую в линялую больничную сорочку и осторожно двинулся в сторону лестничной клетки.
Все будет хорошо, маленькая, все будет хорошо, еле слышно шептал Володя. Вначале ему казалось самым важным найти Дашу. Потом… Его совершенно не волновало, что будет потом. Потом все решится само. Только склонившись над Дашей в палате, Володя вдруг ясно понял, что не сможет уйти с ней через окно. Если бы они пришли вместе с Палачом… Если бы.
Оставалась единственная возможность – центральная лестница. Прямо напротив стола дежурной. Володя видел, что там еще сидит милиционер, понимал, что его неминуемо попытаются остановить, но мозг даже не пытался искать варианты. Он должен пройти.
Взгляд Володи остановился на стоявших возле грузового лифта носилках на колесах. Он осторожно положил на них Дашу, набросил себе на плечи белый халат, лежавший на носилках. Он понимал, что шанса проскочить незаметно почти нет. Только чудо могло ему помочь, и Володя чуть не поверил в это самое чудо.
Кто-то шумно ворвался на этаж, Володя услышал крик, потом стол с грохотом опрокинулся на пол, завизжала женщина.
Успеть. Володя толкнул носилки, потом, правой рукой вынул из-за пояса пистолет и снял его с предохранителя.
Колесико поскрипывало. Двери палат открывались, в коридор выглядывали люди, и Володя понимал, что нельзя останавливаться ни на секунду, кто-нибудь мог заинтересоваться, куда это он везет девушку.
Получится, получится, получится. Не может быть, чтобы он не смог спасти Дашу. Когда медсестра повернулась спиной в его сторону и пошла по коридору, что-то говоря больным, сердце у Володи екнуло.
Милиция не станет его спрашивать, что и зачем. Он везет больную, для больницы это естественно, а милиционеры не особенно вникают в правила внутреннего распорядка больниц.
Володя толкнул носилки, сворачивая к лестнице. Они его не видят, они заняты тем, что поднимают стол и собирают разлетевшиеся вещи. До лестницы оставалось метров пять, когда Володя заметил ленивый взгляд милиционера. Он скользнул по носилкам, белому халату, Володиному лицу и ушел в сторону.
Нормально. Еще несколько секунд и лестница. Лестница. Придется оставить носилки и нести Дашу на руках. Ничего, он справится. А там, внизу, его уже не смогут остановить.
Взгляд. Взгляд милиционера снова скользнул по Володиному лицу. Стараясь не смотреть на милиционера прямо, Володя краем глаза заметил, как расширяются глаза сержанта, и почувствовал, как откуда-то из глубины души поднимается волна ярости и бессилия.
Взгляд сержанта становился узнающим, и одновременно с этим словно ножом полоснуло Володю: «У тебя деньги есть?» «Ты напал на сотрудника милиции при исполнении.» «Стоять, козел!»
Этот был среди тех троих, которые остановили Володю возле машины. Из-за них он не успел приехать за Дашей. И из-за них тоже.
Сволочи. Из-за них, все из-за них. Жена. Даша. Из-за этих подонков. Даша. Жена. Он узнал сержанта. И успел даже испытать сожаление, что не убил их там, возле машины, не оставил их пятнать черным белую пудру пыли.
– Ты? – неуверенно спросил сержант.
Он еще не верил своим глазам, его мозг еще отказывался верить в то, что тот, из-за кого сам подполковник Симоненко обещал расправиться с ними, кто посмел не просто оказать сопротивление, но и победить их, стоит сейчас всего в нескольких шагах.
Он не верил, но рука его уже тянулась к кобуре, он еще не верил, но лицо уже искажала гримаса яростного восторга.
Володя одним движением поднял Дашу с носилок, забросил себе на левое плечо, головой назад. Теперь Володю узнал и второй милиционер и тоже потянулся к пистолету. Третий, тот что был с автоматом, медленно поворачивался, не понимаю что происходит.
Сержант лязгнул затвором:
– Стоять, падла, стоять.
У него был шанс. Если бы он стрелял сразу, от бедра, то скорее всего попал. С такого расстояния промахнуться было трудно. Но, во-первых, сержант был не готов просто так выстрелить в человека, без предупреждения, а во-вторых, в милицейском тире он всегда стрелял из одного положения, повернувшись к мишени боком и подняв пистолет в вытянутой руке.
Для Володи все было по-другому. Он видел, как дуло медленно движется вверх, словно старается заглянуть ему в глаза, видел, как рот сержанта кривит гримаса то ли страха, то ли восторга, как белеют суставы пальцев, сжимающих пистолет.
