— Дальность?
— 13 тысяч.
— Заряд?
— Три мегатонны.
— Сколько их в строю?
— Одна.
— Что «одна»? Одна бригада? Одна дивизия? Одна ракетная армия?
— Одна ракета. В Плесецке.
— Как она защищена от возможного удара противника?
— Никак.
— Если поступит команда, я нажму кнопку, сколько секунд пройдет до старта?
— 16 часов, если работать непрерывно. Но тогда из-за усталости расчетов могут быть допущены ошибки. Потому, если с чувством, с толком, с расстановкой, то 23 часа 40 минут.
— Почему не 24 часа?
— Конструкторы посчитали, что звучит как-то не очень бодро: готовность к старту через сутки после поступления команды. Потому сделали все от них зависящее, чтобы можно было доложить: подготовка к запуску занимает времени меньше суток.
— Какова вероятность, что 8К74 долетит до Америки?
— 41 процент.
— Ракета, которая ничем не защищена на стартовой площадке, с такой надежностью, с такой степенью готовности, да еще и в единственном числе ни к черту не годится.
— Не годится, товарищ Маршал Советского Союза. Но за неимением лучшего одну такую ракету решили иметь на случай войны. Хотя для мирных целей она подходит больше. Такой ракетой запущены в космос все наши спутники. Она хороша для полетов в космос.
— Чем хороша?
— Она на керосине и жидком кислороде. Безопасно. Но много времени на подготовку. И колоссальная инфраструктура. Там рядом с ней целый кислородный завод. Ракета создавалась под заряд весом в пять с половиной тонн, но создатели ядерных боевых частей ухитрились вес заряда снизить. Потому у этой ракеты избыточная мощность. Для космоса хорошо, а для ударов по Америке столько не нужно.
— Что в перспективе?
— Еще четыре такие ракеты иметь будем. Но если готовность желаем повысить, если время на подготовку желаем сократить, нужна другая ракета на агрессивных компонентах.
— Но такой ракеты нет?
— Будет.
— Когда?
— Теперь это неизвестно. Первую такую ракету вывезли на старт, где она и грохнула три дня назад, убив вашего предшественника, группу генералов РВСН, конструкторов Днепропетровского завода и весь стартовый расчет.
Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Маршал Советского Союза Москаленко подготовил сотни вопросов своему начальнику штаба. Но, получив самые первые ответы, надолго замолчал. Потом вспомнил про начальника Главного штаба РВСН, который вытянулся перед ним в почтительном ожидании.
Маршал хотел что-то сказать, но только махнул рукой: сгинь!
Планировал маршал Москаленко работать весь день и всю ночь. Решил вникать. Но картина разворачивалась такая, что уже в пять вечера приказал адъютанту подать машину. Надо ехать домой, надо выпить немного чего-то бодрящего, закутаться в шелковый стеганый халат с вышитыми золотыми китайскими дракончиками, устроиться в кресле у мраморного камина, расшевелить горящие, чуть дымящие березовые чурки, надолго замолчать, переосмыслить все, что сегодня узнал из вороха совершенно секретных бумаг.
Летит маршальский ЗиС по Москве, шинами шуршит. Вспомнил маршал шутку: хвост длинный, яйца грязные, а глаза горят. Кто это?
Это в Москве очередь за яйцами.
И тут же — водителю: стой!
По тротуару, изворачиваясь за угол серой полосатой анакондой, ползет нескончаемая очередь.
Адъютанту: узнай, что дают.
Сбегал адъютант, узнал, вернулся, доложил: очередь за колбасой.
Вспомнил маршал слова Хрущёва, которые тот надменно Америке швырнул, словно булыжник гранитный в зеркальную витрину: да у нас ракеты как колбасы из автомата выскакивают.
И водитель, и адъютант, и охрана верят, что Советский Союз — великая ракетная держава. В это верил и сам Маршал Советского Союза Москаленко. Верил вот прямо до сегодняшнего дня. Но послушал доклад начальника Главного штаба РВСН, выслушал начальников управлений штаба, потолковал по закрытой правительственной связи с главными конструкторами ракет Королёвым, Макеевым, Янгелем, Челомеем, позвонил на ракетные заводы в Куйбышев, Омск, Днепропетровск, потребовал доклады командующих ракетными армиями, командиров ракетных корпусов и дивизий. И вот сейчас, откинувшись на мягкую кожаную подушку в бежевом салоне лимузина, сообразил: а ведь не врал Америке Никита Хрущёв.
У нас дела с ракетами такие же, как и в колбасном производстве.
Вопрос о взаимодействии стратегических сил в ходе возможного разгрома Америки Главком РВСН Маршал Советского Союза Москаленко мог бы обсуждать в своем штабе, пригласив для беседы Главкома ВВС и Главкома ВМФ.
Но Маршал Советского Союза Москаленко решил сам навестить коллег.
Первый визит к Главкому ВВС Главному маршалу авиации Вершинину.
Ситуация открылась весьма печальная. У американцев есть стратегический бомбардировщик Б-52. Он может нести 30 тонн обычных бомб или несколько ядерных. Этих бомбардировщиков в Америке больше семисот. Отработана дозаправка в воздухе. Потому они могут взлетать со своей территории, бомбить Союз и возвращаться в Америку. Кроме того, и это главное, — у них базы вокруг Советского Союза: в Великобритании, Германии, Испании, Греции, Турции, в странах Азии, на островах Тихого океана. При угрозе нападения они могут стратегическую авиацию рассредоточить по всей территории Америки, а могут держать на передовых базах.
Помимо этого у американцев есть средний стратегический бомбардировщик Б-47. 1260 машин. Плюс 300 в резерве на консервации и еще 300 для выполнения других функций, разведки и так далее. Они могут бомбить с аэродромов Европы или Азии, либо прилететь из Америки, дозаправиться в какой-нибудь Турции или Гренландии, отбомбиться и вернуться домой.
Кроме того, у них принят на вооружение первый в мире сверхзвуковой стратегический бомбардировщик Б-58. Скорость — две скорости звука. Несет заряд мощностью три мегатонны. Это не все. Стратегическая авиация есть и у Великобритании. К этому надо добавить, что американцы и их союзники могут нас бомбить своей тактической авиацией со своих баз в Европе и Азии, им через океан летать не надо. Наша тактическая авиация будет действовать против них на континентах. Но в Америку через океаны она не летает.
— Что у нас против Америки?
— У нас приняты на вооружение два тяжелых стратегических бомбардировщика: ЗМ Мясищева и Ту- 95 Туполева. Характеристики примерно одинаковые.
— Зачем иметь одновременно два тяжелых стратегических бомбардировщика разной конструкции, но с примерно одинаковыми характеристиками?
— Затем, что нет одного хорошего. Недостатки одного компенсируем преимуществами другого. И наоборот.
— Сколько их у тебя?
