сразу три разных заявления.
Первое — триумф: ура, человек в космосе!
Второе — обращение советского правительства к правительствам всех стран с просьбой об оказании помощи и содействия в поисках и спасении первого в мире космонавта.
Третье — траурное: при попытке первого полета в космос… гражданин Союза Советских Социалистических Республик старший лейтенант Гагарин Юрий Алексеевич… Светлая память навсегда сохранится в наших сердцах.
И самому Гагарину за два дня до старта… Это чтобы не в последний момент: напиши-ка, братец, письмо своей жене Валентине… Если гробанешься, это будет последней весточкой от тебя. И матери напиши.
Не забыты и дублеры. Одновременно с Гагариным в точно такой же оранжевый комбез нарядили и Германа Титова. Ему тоже в срочном порядке на шлеме написали «СССР». Его в том же автобусе к старту везли. Он будет сидеть в бункере до самого взлета ракеты. Если в последний момент что-то случится с Гагариным, к полету немедленно готов Титов. Потому и ему тоже за два дня до старта была предоставлена возможность написать прощальное письмо жене и матери.
Второй дублер Григорий Нелюбов в комбез не упакован. Но он тоже тут. Если что-то случится и с Гагариным, и с Титовым, то старт отложат на шесть часов. И первым в космос полетит Нелюбов. Потому и он заранее заочно простился с родными и близкими. Все три конверта были опечатаны и заперты в сейфе генерал-полковника авиации Каманина, заместителя Главнокомандующего ВВС по космонавтике.
И вот Гагарин заперт в спускаемом аппарате. Подготовка к старту продолжается.
Тикают часы. Ждет старший лейтенант Гагарин. А они тикают. Время от времени с ним говорит главный конструктор Королёв Сергей Павлович:
— «Кедр», я — «Заря один». Как самочувствие?
— «Заря», я — «Кедр». Чувствую себя хорошо.
Снова тишина и молчание. А ведь может и грохнуть. И в любой момент. Тяжеленный шарик ляпнется на землю с огромной высоты в ревущее пламя ракетного топлива.
И, отгоняя глупые волнения, старший лейтенант мурлычет модную песенку:
Потом переходит на народный вариант:
Каждый вздох космонавта фиксируется. Это бесценный материал, который потом будет обрабатываться целыми научными институтами. И планета Земля напоминает об этом своему сыну:
— «Кедр», я — «Заря один». Слышу вас хорошо.
Ах, да. Запись-то идет.
— «Заря», я — «Кедр». Вас понял.
И снова нудное изматывающее ожидание возможной катастрофы: за 13 минут до старта или на 41-й секунде полета. Официальная, экспериментально определенная надежность системы чуть ниже 43 %.
Потом было бессмертное гагаринское «Поехали…».
А народную песню «Заберемся в камыши» советские космонавты исполняли перед каждым стартом.
Хрущёв министру обороны Маршалу Советского Союза Малиновскому в трубку:
— Родион Яклич, ты меня слышишь?
— Слышу, Никит Сергеич, здравствуйте!
— Родион Яклич, парень-то летит!
— Летит, Никит Сергеич!
— А почему старший лейтенант?
— А кем же ему быть?
— Даты подумай! Первый! В космосе!
— Ну, так я ему капитана присвою!
— Какой на хрен капитан!
— Хорошо. Пусть будет майором. Приказ сейчас подпишу.
— Ну и жлоб же ты, Родион Яклич.
А в эфире Левитан:
— Говорит Москва. Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза! Московское время 10 часов 2 минуты. Передаем сообщение о первом в мире полете человека в космическое пространство. 12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля- спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич…
И ему на орбиту в 10 часов 18 минут капитан В.И. Хорошилов открытым текстом:
— «Кедр», я — «Весна». Товарищ майор, как самочувствие?
Ответа не последовало. На этом связь с космическим кораблем оборвалась.
Главный конструктор ракетно-космических систем Королёв Сергей Павлович сидит за столом, опустив голову. Опустошение полное и абсолютное. Корабль должен был выйти на орбиту на высоте 230 километров, его вынесло на 327. Это не катастрофа. Это нечто близкое к ней. Ясно, что приземлится он не в расчетной точке. Это не страшно. Найдем. Только бы во время торможения понесло бы его к земле, а не в обратную сторону. Только бы не в обратную. И чтоб потом приземлился. Чтоб только приземлился. Океан волнений позади. Океаны впереди.
Понесло шарик крутить сразу во всех плоскостях. Вертит майора, словно в американской стиральной машине на выставке в Сокольниках. Налились руки и ноги не свинцовой, но урановой тяжестью, померк свет в глазах, голова чуть не тонну весит, точно каменное ядро от Царь-пушки. Того гляди оторвется.
Вдруг полегчало. Вдруг свист да пламя бордовое за шторкой иллюминатора. Шторка закрыта, но бордовый отсвет все равно по краям проступает. Летит шарик, словно звездочка, с неба сорвавшаяся. Со стороны, наверное, красиво смотрится. Вышибли заряды крышку люка, грохнула катапульта, вылетел майор из космического корабля, словно пробка из бутылки шампанского. С шорохом развернулся над ним оранжевый, как и он сам, купол, хлопнул, воздухом наполнившись, тряхнул майора.
И распахнула планета свои объятия.
Глава 10
