прозвучали уже другие, просто очень на них похожие слова. Скорее всего, так оно и было, потому что вряд ли слова, сказанные Ловчим, смогли бы не заплутать в лабиринте римских катакомб. И точно не смогли бы среди тысяч закоулков отыскать именно тот, в котором одна серая тень сказала другой серой тени:
– Вот такие дела сейчас творятся в известном вам месте.
– И вы полагаете, что эти события повлекут за собой нужные последствия? – спросила вторая тень, – Я не верю в случайности. И мне странно, что корабль и книга были обнаружены... и кем?.. Что делал корабль, который мы ожидали, на побережье графства?
– Шторм...
– Да, конечно. Шторм, который, если верить отчету этого недоумка, закончился сразу после того, как тот самый корабль сел на скалы.
– Но, Кардинал...
– Если бы вы знали, сколько лет я кардинал, вы бы сошли с ума... Или я вас был бы вынужден отравить. Или приказать заколоть... – Тень вздрогнула.
Это она так беззвучно смеялась.
– Как хорошо, что я не знаю, как давно вы стали Кардиналом, – сказал собеседник Кардинала, намного выше его и шире в плечах.
– Еще не все потеряно, Пес. Не все потеряно. Когда-нибудь вы узнаете слишком много, и это...
– Позволит вам сделать то, что вы так давно хотите сделать, – подхватил тот, который иногда откликался на прозвище Пес.
Он только пытался пошутить, но Кардинал часто терял чувство юмора.
Дернулся язычок пламени на светильнике, раздался звук пощечины.
– Смирение, сын мой, смирение! – сказал Кардинал, и Пес молча склонил голову. – То, что я хочу сделать, никак не соизмеримо ни с твоей жизнью, ни с твоей смертью. Мы ведь знаем, что ты можешь подохнуть в любой миг, по моему приказу. Знаем?
– Вы хотите приказать?
– Я хочу, чтобы ты это помнил. И чтобы ты не забывал – жизнь ради Господа, смерть ради Господа.
– Я – грязь на деснице его, – сказал Пес.
И в голосе его была сила. И ярость. И гордыня. Тень Кардинала вздрогнула на стене. Беззвучно.
– Встань, – сказал Кардинал. Пес встал с колен.
– Теперь Он может догадаться? – спросил Пес.
– Он? Может. И, значит, мы должны начинать. Тем более что мы и так были готовы. Если бы не эта нелепость с последней партией агнцев...
– Но ведь с орденом Черного креста и так уже все было решено, – напомнил Пес.
– Каким орденом? – быстро спросил Кардинал. – О чем ты? А... Ты об этих отрядах охотников на исчадий Ада... Нет такого ордена. Нет. И никогда не было. Были благословленные на подвиг люди, желающие искупить свои грехи и послужить во славу Его... Ведь черный – это не цвет. Черный – это отсутствие цвета, пустота. Орден пустого креста? Орден пустоты?
Пес молчал. Такие моменты лучше было пережидать молча.
– А вот то, что мы готовы, – хорошо. Хотя... Знаешь, что мне не нравится больше всего? – спросил Кардинал.
– Естественно. Не знаю.
– То, что мы, несмотря на готовность, должны действовать. Не можем, не хотим, а должны. Неприятное слово. Пакостное слово. Я должен только Господу нашему. И Церкви его... И я должен сделать то, что не смогли сделать эти облаченные в металл свиньи, которые именуют себя крестоносцами... Они ведь не люди, они то самое стадо свиней, в которое Спаситель отправил бесов из одержимого и которое бросилось в воду. Только эти бросились за море, полагая, что, прикрываясь Крестом, смогут удовлетворить свои алчность и гордыню... – Кардинал взмахнул рукой, и светильник погас.
Голос теперь звучал во тьме.
– Мне не нужна власть. Я не хочу быть пастырем у этого стада... Я хочу очистить землю от скверны. Сколько гноя скопилось, сколько грязи... Сколько сил было потрачено, чтобы сделать рыцарей воинами Господа! Сколько надежд возлагалось на них... И что? Что? Не Господу нашему служить, а прекрасной даме? Не Деве, а потаскухе? Не крест сжимать в руке перед битвой, а тряпку, врученную этой шлюхой? Убивать подобных себе на этих сатанинских игрищах, именуемых турнирами, а не сражаться с врагами Господа! Да если бы рыцари помнили о своем долге, разве появились бы эти Охотничьи отряды!
– Зажечь свет? – спросил Пес.
– Ты прав, – со смешком ответил Кардинал. – Полностью прав. Нужно зажечь свет. Люди слишком давно не видели истины. Забыли о страхе. Что им огонь Ада, если очистительное пламя Содома и Гоморры для них всего лишь вымысел... Они слишком давно не видели ни Врага, ни гнева Господня. Но близится день! Пес высек огонь, зажег светильник.
– Да будет свет! – воскликнул Кардинал.
Пес отвернулся. Впрочем, кто он такой, чтобы осуждать Кардинала за эти слова?
– Теперь мы будем ждать результатов встречи посланца Папы с... – Кардинал сделал паузу.
– А как его зовут на самом деле? – спросил Пес. – Хозяин, Серый всадник, Пилигрим...
– И еще с десяток прозвищ, которые он сменил за долгие годы союза с Церковью, – закончил
